* * *
Гор подошел почти вплотную к старику:
– Ты еще можешь его спасти.
Глаза аксакала горели гневом:
– Они ушли с гусарами.
Гор кивнул:
– Теперь, старик, живи с этим до своих последних дней…
Старик бросился к Джамалу, перехватил обрубок руки, пытаясь остановить кровь, прислонился ухом в груди – тот уже не дышал…
* * *
Гор как ни в чем не бывало направился вверх в гору. Когда он проходил мимо развалин храма старой крепости, то даже не посмотрел в сторону деревянного креста, на котором было распято тело Теймураза…
Эпизод 2
Прогулка
22 июня 1861 года, Костянки
Двое верховых неспешно отъехали от терема к воротам усадьбы.
Тихомир спросил:
– Почему справа аллеи дубы посажены, а слева – березы?
Третьяк улыбнулся:
– Правая сторона всегда считается мужской, а левая – женской. Так и от терема: когда в роду рождается сын, то справа высаживают дуб, а когда дочь, то слева – березу. Это их деревья на всю жизнь. Люди ухаживают за ними, а деревья оберегают их, помогают советом, лечат от болезней – нужно только прислониться к дереву и поговорить с ним, попросить…
Тихомир сделал вид, что ему интересно, но на самом деле подумал: «Что за бред такой?»
Третьяк продолжил:
– Да и не по аллее мы едем, а по колее. Аллея, она вон, с другой стороны, та, что от воротдо дверей дома идет, а колея – наоборот. Видел, львы ворота охраняют? Так и «аллея» и «колея» от слова лев! Во как!
Теперь Тихомир уже удивился.
* * *
Уже перед воротами верховые услышали выстрелы и вторящие им бабские крики да причитания.
Тихомир улыбнулся, а Третьяк рассмеялся:
– Не будет больше у баб горшков да крынок.
* * *
Третьяк указал рукой:
– Род хозяина древний. Видишь: от первых дубов да берез только корни и остались… Раньше как было?! Выбирал человек место для житья там, где умереть хотелось, чтобы красиво было, спокойно, душевно. Так и птицы гнезда свои строят. Поэтому усадьбы строились как под птиц: сначала колея-аллея, чтобы птице было видно, куда лететь, за ней пруд для посадки на воду, и сама форма терема как птица – спереди голова из мезонина, по бокам – флигели как крылья, а сзади уже длинное тело да хвост. Вот и получается, что усадьба есть родовое «гнездо»!
Тихомир уже внимательно слушал, видя в Третьяке интересного рассказчика.
* * *
Неспешно выехали из ворот усадьбы.
С пригорка хорошо было видать местные окрестности, которые освещались зеленым лучом заходящего солнца.
В селении было тихо.
– Почему ни одной живой души? – спросил Тихомир.
Третьяк снова улыбнулся:
– Так завтра ж Ивана Купала. Все уже на заре выйдут на работы – отсыпаются.
Тихомир не понял:
– Так я знаю, что Ивана Купалу ночью празднуют.
– Так это в ночь праздновать… – махнул рукой Третьяк. – Это в стародавние времена был большой праздник – Купало. Потом стал церковный – Ивана Купала. А сейчас вообще все сводится к сжиганию трав на поташ для коммерции.
Тихомир спросил:
– А ты веруешь в Бога?
Третьяк сделал вид, что не расслышал, и показал на реку:
– Красота! Мы зовем Его «Тихий Дон наш, батюшка», потому что он величавый и спокойный, кормилец наш.
* * *
Выехали к Дону. Лучи заката скользили по широкой водной глади, образовывая дорожку.
После довольно продолжительного молчания Третьяк спросил у Тихомира и тем самым поставил того в тупик:
– А ты знаешь, почему правый берег Дона крутой и отвесный, а левый – пологий и низменный?
Тихомир никогда не думал об этом. «А ведь правда! Почему простой деревенский мужик знает то, чего мне никогда и в голову не приходило. Все как бы само собой разумеется. А столько загадок вокруг!» – подумал Тихомир, а вслух попросил:
– Расскажи!
