Она задумчиво посмотрела на него. В целом она была согласна, снимать показание на камеру.
– А, что значит, трофейная?
– Это, когда противник в панике бежит, оставляя в качестве трофея своё имущество.
Она понимающе кивнула.
На завтрак были магазинные пельмени. Нужно отдать ему должное, приготовлены они были хорошо. Или, удачная была покупка, подумала она про себя, запуская в рот последнюю пельмешку. А, на десерт кофе с пряниками.
– Надеюсь, в этот раз, ты мне ничего не подсыпал – проговорила она, делая глоток.
– Нет нужды – серьезно ответил он. – Ты, выглядишь великолепно.
– Вы – поправила она.
– Ольга Владимировна, может, хватит! Ты первая начинаешь, а я не мальчик для битья.
Он прав, в этой, почти семейной, домашней обстановке, разговор на ВЫ, как-то не получается. Да, и разница в возрасте у них небольшая. Почти ровесники.
– Можно всё же я позвоню родителям? – спросила она, переодевшись, выходя из комнаты.
Он лежал на диване, с закрытыми глазами. Услышав её, он открыл один глаз, потом второй, и сел, спустив ноги на пол.
– Мне уйти?
Она задумчиво посмотрела на него. Если он сам предложил сообщить, что они поедут на двадцатый километр, то ей от него скрывать нечего.
– Можешь остаться – разрешила она. – Только я не понимаю, почему ты лежишь? Мы, разве не едим на двадцатый километр?
– Едем, но не сейчас, а чуть позже. Сейчас роса, ты же не хочешь промочить ноги и заболеть?
– Нет – согласилась она, сознавая, что он, и в этот раз прав.
– Вот и хорошо.
Сняв трубку, она набрала рабочий номер отца.
– Уголовный розыск, полковник Веденин слушает.
– Папа, это я.
– Ольга, может, хватит день и ночь, торчать в больнице! Когда твоя потерпевшая придёт в себя, нам сообщат.
– Папа, эту ночь, я не ночевала в больнице.
– Ну, насколько я знаю, ты не ночевала дома.
– Верно, эту ночь, я ночевала у подозреваемого. Запиши адрес. Зная, что у отца всегда под рукой авторучка и блокнот, она сразу выдала адрес. Улица Новая № 6, квартира 30. Ещё запиши, Колесников Юрий Дмитриевич. Скажи, можно проверить военного?
С минуту он дышал в трубку, но молчал.
– Он тебя взял в заложники? Ты можешь говорить? Отвечай, да, нет.
– Папа, не волнуйся, я могу говорить, хотя он лежит здесь на диване. Кстати, запиши его телефон.
– У меня на определителе 2 – 21 – 26.
– Правильно.– -Ах, вот оно, что! Подозреваемый, это для отвода глаз, а на самом деле, ты влюбилась.
– Нет, папа, хотя, может, да. Не определилась ещё окончательно.
– Скажи Ольга, он принуждал тебя, или все было добровольно?
– Успокойся, ничего такого, не было.-
– Да, а что твоя подопечная? Слышал, она пришла в себя.
– Ужасно, полная потеря памяти. Не помнит даже своего имени.
– А, как ты вышла на Колесникова?
– Он доставил её в больницу, и оставил свои данные. Теперь намерен показать, где подобрал её, и всё это заснять на кинокамеру. Говорит, что нашел её на двадцатом километре, и мы туда сейчас поедим. У него машина «Жигули», девяносто девятой модели, белая, с номером В 034 МА.
– Ты намекаешь на то, что хочешь узнать подробности об этом парне?
– Да, и желательно быстро.
– Хорошо, сделаем. И, все же будь осторожна, дочка. Не забывай, что влюбленный – это слепой.
– Нет, это не так папа. Не до такой степени. Я вижу прекрасно. Пока.
Она положила трубку, и посмотрела на дремавшего Колесникова. Интересно, понял ли он, о чем был разговор или нет?
– Когда поедем? – поинтересовалась она.
Он открыл глаза, посмотрел на часы и, поразмыслив, ответил:
– Думаю, через час, не раньше.
– Ну, если так, то я с вашего разрешения помою посуду на кухне. Терпеть не могу, когда на кухне беспорядок.
Он сел, опустив ноги на пол, выставил вперед руку, и стал перечислять, загибая пальцы.
– Вымоешь посуду, приготовишь обед, постираешь, уберешь в квартире.
Она с усмешкой посмотрела на него.
– Размечтался!
