***
Ты у меня в животе,
а иногда под ключицей.
Вдруг, тебе взбредёт в голову
захотеть.
Мало ли что случится.
СЕЗАМ… ОТКРОЙСЯ!
креатив-ремейк
Эхо падает как лепестки
сразу на пять сторон.
Нет тебя у тоски,
в глазах твоих васильки,
на голове стая ворон.
Ты воздвигла на трон меня —
хохотать, не зная как плакать.
Теперь меня не унять,
полость выкрашена лаком
и заполнена гелием.
Помнишь, мы так делали,
умирали от хохота.
Январь дышал тебе в рот,
а ты наоборот
проводила опыты
архитектурные
на морозных узорах стёкол.
Растопила сердца фонарей-малышей
весело!
Февраль по каплям стёк
по их длинным шеям
и… повесился,
достигнув на шестом витке
урбаноада,
(туда ему и надо)
А я сорвался в пике.
Помнишь, ты
срывала маски
с закона сохранения зла,
когда на Аляске
скопилась ядерная зола.
Ты жар-птицей плыла
над миром вещая:
смерть не может быть маленькая или большая
как ласка.
Она как порванная струна.
Только не нужна война,
тогда жизнь будет – сказка.
Пьяный мачо не потушит пожар.
Сорвав свою неудачу – плачет,
ему донны Хуанны вяжут шарф
странный —
весь в бабочках
и бумерангах.
А супер герой,
непрошедший семь кругов
урбаноада,
застрял в голом виде в Голливуде
(ему там рады).
Только имя твоё
разорвёт горизонт,
эхом рухнувших небес.
С тобой и без:
золушке по журавлю,
принцу по синице.
Твоим именем я ловлю
то, что снится,
моя нежнейшая Ева
из ребра слева,
где желудок
твоих улыбок,
немного взъерошенных,
в голубых брызгах неба
курлычущих гамлетовское «быть»
и офельевое – «нЕбыть».
Два клика
на выдохе и на вдохе
о великом
истоке.
Тянет к тебе на змее бумажном
по Млечному (как, помнишь, однажды?),
если не открывать глаза
только.
Сентябрь стекает каплями
слёз мне в сердце-стакан.
Стою как истукан
в грудной клетке.
Душа в твой капкан вросшая
в лесу бронхиального дерева…
Взрослые
играют в войнушку и
ещё ликуют.
Молодые состарились
в паре серебряных лис.
