– Ты бы мне не позволил избавиться от него, – спокойно так произнесла жена и легла на постель, приглашая меня побыстрее заняться любовью.
На душе у меня было так мерзко. Даже появилось чувство сродни ненависти к ней. Чтобы не натворить бед, я выскочил из комнаты и гулял по улицам до самого утра. Когда возвратился, Ксана уже спала, не испытывая угрызения совести.
Утром она вела себя, как ни в чем не бывало. Мечтала о нашем свадебном путешествии в Грецию, которое должно начаться на следующий день.
В Греции Ксана вела себя раскованно и весело, таскала меня по экскурсиям – и вскоре я помирился с ней, простив то, что она сделала без моего ведома. Я списал ее поступок на молодость – и успокоился. Через время с ее подачи я уже стал думать, что нам действительно было еще рано заводить ребенка.
После окончания училища по моей просьбе меня направили в армейский спецназ. Нам выделили ведомственную однокомнатную квартиру. Когда мы ее осматривали, Ксана как бы между прочим сказала:
– Вот видишь, здесь даже негде было бы поставить детскую кроватку.
И я опять согласился с ней.
Мы купили мебель, оборудовали квартиру и стали жить обычной жизнью. Мне приходилось ездить в спецкомандировки, об опасности которых я Ксане ничего не говорил, чтобы ее не волновать.
Она оказалась никудышней хозяйкой. Квартиру убирать не любила, но еще больше – готовить. Показывая мне свои красивые руки с длинным маникюром, она всегда говорила:
– Ну разве такими руками можно чистить картошку и возиться с сырым мясом? На что они будут похожи!
И я опять соглашался с ней, жаря картошку и бифштексы сам. Зарплата у меня была неплохая, но ее постоянно не хватало из-за ее бесполезных трат.
Когда я говорил Ксане об этом, она надувала свои красивые губки и пускала слезу, укоряя меня в жадности. И я опять отступал. Вот так и складывались наши отношения до определенного момента, который перевернул мою семейную жизнь с ног на голову.
Однажды я раньше на два дня вернулся из командировки. Наш самолет прилетел ночью. Я взял такси и поспешил домой, предвкушая удовольствие от сюрприза, связанного с моим неожиданным возвращением.
Я открыл своим ключом дверь, снял обувь и, достав из рюкзака бутылку шампанского и конфеты, на носочках стал приближаться к кровати. В комнате было темно из-за зашторенных штор. Я тихо поставил бутылку и коробку на тумбочку, а сам присел на корточки возле кровати. Протянув руку, я хотел погладить грудь Ксаны, а коснулся чьей-то волосатой груди. Не поверив собственным ощущениям, я начал спускаться рукой вниз и нащупал мужские гениталии.
– Угомонись, ненасытная, – пробормотал кто-то мужским голосом во сне. – Дай хоть немного поспать.
И в эту секунду у меня в голове что-то щелкнуло. Я изо всей силы сжал хозяйство мужчины. Его вопль, наверное, разбудил весь дом. Он попытался вскочить, но я вырубил его ударом в солнечное сплетение.
Тут зажглась настольная лампа – и я встретился с испуганным взглядом жены. Она забилась в изголовье кровати, прикрыв одеялом голое тело и не скрывая ужаса на лице.
– Не бей меня, – закричала она. – Это не то, что ты думаешь.
– А что тогда? Объясни. Можешь познакомить меня со своим любовником, и мы станем дружить семьями. А если серьезно, скажи, где ты нашла такого труса, который закрылся с головой простыней и не собирается встать на защиту чести своей дамы?
Недолго думая, я сорвал с мужчины простынь – и застыл в недоумении: передо мной на моей постели с моей женой лежал мой друг Виктор. Я закрыл на мгновение глаза, подумав, что ошибся и этот мужчина просто похож на него.
Но когда открыл их – никакого сомнения уже не было. Я сел на стул и долго смотрел на перепуганных любовников, застывших на кровати.
Потом я встал и стал собирать вещи Ксаны в чемоданы, швыряя их, как попало.
– Что ты делаешь? – не выдержал первым Виктор.
– Собираю шмотки твоей любовницы, чтобы ты, уходя, захватил с собой не только её, но и шмотки, без которых она ничего собой не представляет.
– А на кой она мне нужна? У меня есть жена. Не приведу же я её в свою квартиру.
– Ничего. Будете жить втроем. Сейчас это практикуют, – сказал я, закрывая чемоданы.
– Ты с ума сошел! – завопила Ксана, по всей видимости, уже придя в себя. – Я твоя жена, и эта квартира такая же моя, как и твоя.
– А ты чего разлегся! – возмутилась она, спихнув Виктора с кровати.
Он упал на пол, потом вскочил и стал, торопясь, одеваться.
– Надеюсь, ты Алене ничего не скажешь? – заискивающе глядя мне в глаза, спросил он. – Ты же мой друг.
– Был им до того, как ты забрался в постель к моей жене.
– Так она сама к себе меня затащила, а я не устоял перед ее сексуальностью. И не один я. Их много здесь перебывало, пока ты бывал в отъездах.
– Заткнись, сволочь, – заорала Ксана, – и выметайся отсюда. Слизняк вонючий!
– Сама ты потаскуха! – выкрикнул ей в ответ Виктор и бегом помчался к двери.
– Одевайся! – приказал я Ксане.
– Зачем? Сейчас ночь. Иди в душ – и ложись спать.
– Одевайся, – повысив голос повторно, сказал я ей и подошел вплотную к кровати.
Наверное, вид у меня был тот еще! Она в страхе вскочила с кровати и стала натягивать на себя валявшиеся на полу джинсы и футболку.
– Кроссовки, – сдерживая рвущуюся из себя злость, прорычал я.
Ксана бросилась в коридор и вернулась уже в уличной обуви.
– А теперь бери оба чемодана и вали отсюда, – заорал я, уже не сдерживая свои эмоции.
– Куда? – заикаясь спросила Ксана, побелев, как мел.
– На все четыре стороны!
– Ты не можешь выгнать меня. Я твоя жена, к тому же беременная.
– От кого? – устало спросил я, чувствуя, что силы покидают меня.
– От тебя. От кого же еще?
– Тебе виднее, но в это отцовство меня не впутывай.
– Тебя выгонят из армии! – пригрозила она. – Я пройду все кабинеты, но не позволю, чтобы ты меня выгнал, как паршивую сучку.
– А ты и являешься ею. Так что ищи подходящую себе конуру и трахайся со всеми кобелями подряд. Мне уже по фиг.
Не желая больше никаких разговоров, я вынес на площадку чемоданы, а потом выпихнул туда же упирающуюся Ксану.