Теперь в минуты нахлынувшей грусти или отчаяния я вспоминаю улыбку монаха и думаю о скоротечности времени, о настоящих ценностях и о том, главном, что за обыденной суетой мы не видим. Внутренняя улыбка наполняет меня энергией любви, обладающей силой согревать и исцелять.
Этому научил меня старец-монах.
СООБРАЗИМ НА ДВОИХ
Меня однажды излечили от болезни предложением «сообразить на двоих». И эта забавная история до сих пор вызывает невольную улыбку.
Разболевшись, я отправилась в поликлинику на приём к врачу. Высокая температура, да предательски хлюпающий распухший нос выдавали моё состояние. Я медленно шла по тихой улочке, размышляя о том, что заболела невовремя, и что придется отложить некоторые намеченные дела. Вдруг передо мной, «как из-под земли» вырос странный мужчина. Жестикулируя большим пальцем левой руки в одну и ту же сторону, он промычал что-то неопределённое. Ничего не понимая, как заворожённая, я смотрела на грязный палец, продолжавший монотонные движения. Видя мою непонятливость, мужчина занервничал и вновь что-то промычал. Медленно, вслед за пальцем, я посмотрела туда, куда указывал мне этот тип. К своему удивлению, увидела аптеку и услышала произнесённое хриплым басом: «Привезли!» После минутного замешательства, в моей голове что-то стало проясняться, но мысли были прерваны удивлённым возгласом: «Что, не пьёшь, что ли?!»
Ответить я не успела. Он исчез так же быстро, как и появился. А я продолжила свой путь, только теперь в обратном направлении. Болеть мне уже расхотелось.
ДЕДУШКИН УРОК
Произошла эта история в далёкие семидесятые.
Взяв определенную сумму, я десятилетняя девчушка, отправилась в школу, чтобы выкупить учебники. И вот они: новенькие, красивые и, ещё пахнущие типографской краской, сложены в сумку. Но вдруг замечаю, что на учебник географии не хватило денег, и я бегу к дедушке, живущему рядом со школой.
Дедушка обрадовался, увидев меня на крыльце дома. Узнав цель визита, сразу же дал недостающие пятьдесят копеек, но при этом спросил:
– Раз ты просишь в долг, то когда отдашь?
– Вечером, как придет с работы мама, – ответила не задумываясь, и вприпрыжку умчалась покупать отложенную книгу.
Мама и папа вернулись с работы около семи вечера. Похвалившись покупкой, я попросила у родителей пятьдесят копеек, чтобы отнести долг, но мама побоялась отпускать меня в это позднее для прогулок время. Укладывая спать, сказала: «Я сама верну деньги, спи спокойно».
Наступило утро. Наша семья собралась за большим круглым столом, где в миске возвышались горкой пирожки, в вазе лежали конфеты, а на тарелках дымилась горячая манная каша. На плите пыхтел зелёный чайник с круглыми боками. Но, не успели мы приступить к завтраку, как раздался стук в окно. Удивлённая мама поспешила к двери. Открыв, увидела на крыльце дедушку. Он шумно вошёл в дом. Увидев меня, строго спросил:
– Ты что мне вчера обещала?
– Долг отдать, – испуганно промямлила я.
– А почему не выполнила своё обещание?
– Меня мама не отпустила.
Мама, пытаясь как-то меня защитить, оправдывалась:
– Тятя, это я виновата. Поздно уже было…
Но дед не дал ей договорить:
– Не влезай! С тобой я позже поговорю!
И снова повернулся ко мне: «Запомни, Олёна*, если дала слово, то обязана его выполнить! Даже копейку отдай, если обещала, а не уверена, не обещай! Мне твои пятьдесят копеек не нужны, но я хочу, чтобы моя внучка выросла хорошим человеком и отвечала за каждое сказанное слово. Запомни этот урок на всю свою жизнь!» Затем он попросил нас с братом выйти на улицу, видимо, чтобы поговорить с мамой. Через некоторое время нас вновь позвали за стол. Завтрак прошёл быстро, родители торопились на работу. Позавтракав с нами, дедушка, о чём-то поговорил с братом, а затем подозвал меня. Ласково погладил по голове: «Вот так-то, внучка!» Вскоре он ушёл, оставив на столе пятьдесят рублей, на конфеты.
Спасибо за урок, дедушка!
___________________
Олёна – так называл меня дедушка
ЧАСЫ
Каждый день на протяжении года, в любую погоду, старик выходил из дома и, опираясь на трость, отправлялся на рынок.
Он проходил между тесными рядами, не обращая внимания на людей, торговцев и товары, искусно разложенные на лотках. Его интересовало только одно место – отсек, где продавались старинные часы. Старик часто слышал шушуканье за спиной, но не обращая внимание на пересуды, упрямо шёл к цели. А добравшись до места, подолгу стоял у прилавка и смотрел на висящие на стене механические часы с боем в изящном деревянном футляре. Многие видели, как странный посетитель тихо разговаривал сам с собой и, еле-еле шевеля губами, иногда произносил странное женское имя.
– Хочешь купить часы? – однажды спросил его продавец.
– Нет, – тихо ответил он. – Я для них слишком стар!
– Так зачем ты каждый день сюда ходишь?
Старик помялся и нехотя ответил:
– Я прихожу к Маргарете. Это её часы. Она любила слышать их бой и часто говорила, что в них её душа, а когда часы поломают, и их выкинут на свалку, остановится её сердце.
Старик замолчал и грустно посмотрел куда-то вдаль. «Когда часы купят, я буду знать, что её сердце продолжает биться и этим буду счастлив». Развернувшись, он медленно побрёл домой. А ему вслед грустно смотрел продавец.
ЕЛЕНА ВАДЮХИНА, МОСКВА
ГЕНЕРАЛЬША
Генеральша всю жизнь я проработала стоматологом. Пришла к нам на работу в 98-м году медсестра, немолодая уже женщина. Черное платье в горошек, блестящие черные волосы убраны в пучок. Она мне напомнила мою бабушку на фотографиях. Сразу подумала, что дама – жена почтенного человека. Так и оказалось: муж – генерал. Часто она делилась с нами, рассказывала о своей интересной жизни: то муж ей колечко подарит, то они на прием идут, то в Большой театр, то к ним на дачу друзья-генералы на шашлык приезжают, то они с мужем отправляются в санаторий в Сочи. Всегда наша генеральша аккуратно одета, маникюр, прическа идеальная, на обед приносила свое домашнее. Я ей завидовала: в театр хожу раз в год, и то без мужа. Отпуск провожу у матери, помогаю ей, и кольца муж не дарит. С годами генеральша стала жаловаться на давление, мы ее укоряли, – не пора ли пенсию, а она объясняет: «Хочу внукам подарки на свои деньги покупать. У нас с мужем разные мнения о воспитании». Однажды моя напарница не вышла на работу. Опять, видимо, давление. На мой звонок ответила соседка, сообщила, что нашу сотрудницу увезли с инсультом в больницу, и сегодня та скончалась. «Будете ей похороны организовывать? – спросила соседка, – а то у нее никого нет». Я растерялась, вдруг не туда позвонила. «А как же муж, сын?» «Не было и нет у нее никакого мужа. И сына не было». Я пришла в ее квартиру. Наша «генеральша» жила в коммуналке. Мебель старая, телевизор допотопный. Комок подступил к горлу, я даже и говорить то не смогла с соседкой, всю дорогу домой плакала на глазах у прохожих. Не могу понять, как я столько лет, работая бок о бок с человеком, видела только вымышленную ею жизнь, а боль одиночества в ее глазах так и не заметила?..
ПЕРВАЯ ЛЮБОВЬ И ПЕРВОЕ ГОРЕ
Первая любовь и первое горе Мое четвертое лето. Я сижу на крылечке дома в палисаднике с флоксами, на коленях том Афанасьева, «читаю» сказки. Читать я, конечно не умела, но старая книга без картинок, с загадочными буквицами в виде орнамента в зверином стиле пробуждала во мне фантазию и увлекала в таинственный загадочный мир. Я и не заметила, как набежали тучи, и только когда ветерок пробежал по голой спинке, убежала в дом. Первые тяжелые капли ударяют о крышу. Начинается ливень. Бабушка ведет меня на чердак слушать песню дождя. Мы ложимся на мягкую перину, и я слушаю любимую колыбельную «Спи дитя, моё, усни, сладкий сон тебя мани…» Верный ветер, он один не бросил дитя. Вот и сейчас качает деревья, и меня убаюкивает. Я счастлива, бабушка со мной, она меня любит, оберегает, и я ее безмерно люблю. Вечером, когда на небе опять ясно, и солнышко спешит к горизонту, бабушка собирается на работу в ночную смену. Я чувствую невыразимую боль и тоску от предстоящей разлуки, и каждый раз, когда она уходит, горе мое безмерно. К шести годам я научилась ждать. Оставаясь дома одна, наблюдала в бинокль за жизнью города с балкона и зарисовывала увиденное в тетрадь, или устраивала «театральные» представления в старинных костюмах перед зеркалом. Больше всего на свете я боялась бабушкиной смерти. Но в шестнадцать лет я сама просила Бога об этом, чтобы избавить ее от невыносимых физических болей. И после ее ухода я продолжала во сне мучиться от невозможности ей помочь… Тоска по бабушке, была такой сильной, что я по сугробам бегала на старое кладбище, где среди ржавых оград и летом пройти сложно. Время летело со своими событиями радостными и трагическими, и только сейчас я поняла, что все долгие годы, проведенные без бабушки, я ощущала ее молитвенную помощь мне.
БЕССМЕРТИЕ
Входная дверь деревенского дома со скрипом распахивалась и закрывалась под завывание вьюги. Соседка заподозрила, что с художником случилась беда. Зайдя в дом, она нашла его мертвым. Видимо, забыл закрыть дверь и замерз во сне. Печка холодная, вода в ведре с ледяной коркой. В доме еды не видно. Немцы отобрали все припасы, пока располагались в деревне. Много ли у художника картошки, да морковки? Видимо, от голода обессилел. На мольберте стояла недописанная картина: молодая девушка в беседке. «Жена в молодости», – предположила соседка.
В опустевшем доме поселились пришедшие из соседней деревни погорельцы. Сына и жену художника война тоже не пощадила. В 46-м племянник обнаружил картины во дворе, они закрывали прорехи в заборе и сарае, две сохранившиеся он забрал. И уже позже эмигрировал с ними в Америку.
Внук художника после долгих поисков своего призвания пошел по стопам деда и стал успешным живописцем. Он разыскивал хоть какое-то художественное наследство деда. В архивах нашлись сведения о его образовании, обнаружились даже названия полотен, участвующих в выставках. Но ни одной картины он не смог увидеть даже на фотографии. Неизвестно, похож ли он на деда лицом или манером письма. Наконец, внуку удалось узнать о храме, расписанном дедом. Туда он и отправился с надеждой прикоснуться к драгоценным артефактам, но на его глазах маляры замазывали роспись, а на его предложение реставрировать уцелевшее, прогнали с угрозами. На следующий день от фресок не сталось и следа. Все ушло в неизвестность. «Мы уходим из мира, и наши творения исчезают», – к таким скорбным мыслям пришел наш художник. После тщетных попыток написать воображаемый портрет деда, он в отчаянии разорвал набросок.
В каком-то наитии он взял лежавшую у него псалтырь, надеясь на утешение. На произвольно отрытой странице прочитал: «Когда уделом умершего станет забвение, когда образ его поблекнет в сердцах и время изгладит место с могилою и ревность молитвы о нём, тогда Ты не оставь его, дай отраду одинокой душе… Иисусе, предстательством всех святых даруй ему благодать молитвы о живых». Словно прозрение посетило его, собственная жизнь стала видеться по-другому: да, все в чем ему в жизни везло, было вымолено дедом на небесах, и во всех творениях была помощь деда.
ЖАННА ВАРНАВСКАЯ, МОСКОВСКАЯ ОБЛАСТЬ
ИСЦЕЛЕНИЕ КЛАРЫ КАРЛОВНЫ
БОльшую половину жизни Клара Карловна ощущала себя пессимисткой, соглашаясь с лечащим врачом, что склонна к депрессивным состояниям. Смирившись с клеймом «вороны» ещё в школе, женщина принимала все обстоятельства как посланные «Свыше». Отметку критического возраста и выход на пенсию она приняла равнодушно. Жила одиноко: с мужем-одноклассником они разошлись через год после скромной свадьбы, в дальнейшем отношения с мужчинами как-то не сложились, детей не нажила. Однажды, лёжа на скрипучем диване и безучастно наблюдая за очередным сериалом, Клара Карловна поймала себя на мысли, как ей всё надоело, и жить, собственно, незачем.
Бывшая коллега по работе, незамужняя тридцатилетняя Ирочка, искренне сочувствуя, подарила ей котёнка, но Клара Карловна быстро поняла, что кошки – не её стихия. Пристроить строптивое животное «в хорошие руки» помогла соседка по подъезду и предложила телефон знакомого психотерапевта. Клара Карловна отказалась, ссылаясь на минимальный размер пенсии. Придя после очередного похода в магазин в пустую холодную квартиру, легла, включила телевизор. Слушала новости краем уха, а раздражение – нарастало. «Вот, пережила 90-ые, такие трудные, прилавки пустовали, жилось голодно, а надежда на светлое будущее теплилась», – крутились колючие мысли: «А сейчас? Полный переизбыток! Глаза от названий устают, голову от цен взрывает, а на душе – как кошки нагадили». И вдруг поперхнулась, слюной, начался сильный кашель, противный такой, лающий. Врач скорой помощи после очередного приступа развела руками: лекарства пациентке практически не помогали. Поставили диагноз «психосоматическое заболевание», а лечили от бронхита и аллергии на пыль.
Тем временем прошло полгода. В один из выходных Ирочка, желая помочь угасающей пенсионерке, предложила съездить на встречу с известным писателем. И неожиданно Клара Карловна согласилась. Писатель ей очень понравился и сама презентация тоже. Она даже денег не пожалела – купила целых две его книги: «Маленькие сказки для взрослых» и «Смеяться и свистеть». Приехала домой, выпила стакан кефира и жадно прочла все истории из первой, а вторую читала до самого утра. Весь следующий день она проспала. А к вечеру поднялась высокая температура и возобновился кашель. Проболела она больше недели, благо соседка навещала, не дала помереть, видно рано ещё на тот свет…
