из розы – сока,
пресыщая эго.
Смех – это фестиваль бравады сленга, —
Попытки закрутить вновь проводочки —
После обрыва два конца – не точка, —
Не просто точка – противоположность
Двух полюсов. Родиться невозможно
Повторно, – только с пряничным набором
Для загнивающего мухомора.
– Прости, прости, я заблудился в небе.
Вдохнул звезду, ища себе ответа.
Ответила мне боль. Её свирепей
Не знаю. Холодней не видел склепа.
Ты созерцаешь меня, как созвездие,
Но я весь – боль разорванного чуда.
За нарушенье клятвы нам возмездие:
Нас нет, есть ты и я – две сферы абсолюта.
Не попадают лабиринты взглядов
В одну спираль. И больше нет ответа
И маяков. Я заблудился в этом
Непониманье, где моя Наяда
И волшебство. Где нить из лабиринта —
Любовь, которую не отрицали,
Но ждали, как билетов на вокзале —
Забрать у тех, кто не поедет.
Принтер
Не виноват, что распечатал.
Свитер
Не согревает без любви медведя.
Да я любил, но очень косолапо,
Желая червоточины загадок,
Сжигая вкусом вкус. Да, я был падок
На поиск, выбирая гравицапу
Вместо дивана. Я наказан вдоволь.
Прости за то, что я побеспокоил.
В венки вплетала вены, всю любовь
И луговое пенье новых слов,
И бой часов с высокой башни мира,
И сердца бой, но вдруг войны секиру
Над головами жадность пронесла
И наземь бросила огромных два весла,
Что лодочку семьи вели по речке.
Там плакали родные человечки,
И боль текла в открытый океан,
В лагуну праздных, – посмотреть – вне ран
Возможно ли существованье.
Но нет: не галерейный экспонат
Порушенная жизнь людей, – стократ
Сильней не визуальные пределы,
А сам очаг, источник боли, страх
И смерти ужас, что пугает птах.
И это пусть узнают новоделы.
То дал Господь мне в 21 веке
Узнать, чем плачет утомленный человек,
Раскинув карту мира, в мокрый снег
Вжимая боль нелепого калеки.
Как через вентиляционный винт
Рыдает боль сама в нагрудник человеку
И отрубает щупальца судьбы
Еще за полминуты до беды,
Накликанной в шершавый лабиринт
Пути земного, выжженное млеко
Глотая, углем Родины кормясь
В стекло иконы жаром слез биясь…
Прозрачный зов воздушных покрывал,
В сетях ветвей запутанных младенцем,
Кричащим в мир моим открытым сердцем,
В котором вихрь листвы еще играл.
В траве сырой слез пережитых храм —
На рану дует ветряным забралом,
И Муза детства на рябине алым
Кафе для птиц – и парусом в коралл
Уходит, проводя корабль меж скал.
Все это взгляд осенний ходит здесь,
Переживая времена и вехи.
Как паруса, заходят человеки
В пределы взгляда – гавани, – развесь
Их по ветвям: метаморфозы птиц
Склевали алый парус их рябины
На воздухе октябрьском. Половины
Людей вторую часть свою нашли.
Доплыли корабли, куда ушли.
…И скоро снег. Негромкая трава
Цепляет за подошвы льдом звонливым,
И мать—и – мачехи хрустальна голова
В последнем одуванчике, хранимом
Царицей трав и листьев. Осень рвёт
Всё, кроме уз любви обетованной,
Когда в ладони оседает манна
