Minni. Призвание – любить
Владимир Кириллович Сергеев
Роман «Minni. Призвание – любить» погружает читателя в эпоху расцвета и трагического падения Российской империи, крушения жизней, верований и надежд миллионов людей. Но не об этом основной сюжет этого произведения, а о большой, ставшей бессмертной и дарящей человеку бессмертие любви. В центре его судьба замечательной женщины – дочери, невесты, любящей и любимой жены, матери. В книге повествуется о невероятных событиях в жизни датской принцессы Дагмар, ставшей русской императрицей Марией Федоровной.
Владимир Сергеев
Minni. Призвание – любить
То, что мы знаем, – ограничено, а то, чего мы не знаем, – бесконечно.
Пьер-Симон Лаплас
Она шла по жизни рука об руку со своим ненаглядным супругом-богатырем – молодая, красивая, стройная – и открыто и радостно смотрела в будущее, веря, что самое лучшее, самое главное еще ждет ее впереди…
© Сергеев В. К., 2023
© Издательство «У Никитских ворот», 2023
Глава I
Детство
На протяжении всей своей жизни каждый из нас раз за разом мысленно возвращается в ту золотую или не очень, а может быть, даже не очень веселую, но всегда навсегда дорогую пору – детство, в начало собственного бытия и начало познания того бытия, что вокруг, – загадочного, удивительного и волнующего мира людей, животных, деревьев, бесчисленного множества насекомых, мира синего неба, дождя и снега, задумчивого журчанья лесного ручья и пения птиц, первых переживаний и первых открытий…
Ну почему, почему нас по-настоящему так мало интересует то, как прошли детские годы того, кто рядом, кто вообще-то нам близок, дорог, может быть, даже нами любим? Много ли мы знаем о том, каким было детство наших родителей, бабушек и дедушек, наших друзей?
Маленькая большеглазая темноволосая девочка-озорница, всеми любимая крошка Минни – принцесса Мария Софья Фредерика Дагмар. Такие имена от рождения дали ей родители – король Дании Кристиан IX и королева Луиза. Марией Федоровной нарекла ее Русская православная церковь при крещении, когда она стала невестой наследника российского престола Александра Александровича Романова.
С этим именем годы спустя взошла она на российский трон. Но самые близкие и на ее родине, и в ставшей для нее вторым домом России всю жизнь называли ее просто и ласково: Минни – «малышка». Это милое прозвище так соответствовало ее образу, что осталось с ней навсегда.
Принцесса Минни, невеста Минни, императрица Минни… Крохотная, беззаботная девчушка, обитательница замка Видере, верная супруга, заботливая мать, молодая вдова, несчастная пленница, а затем на всю оставшуюся жизнь – изгнанница.
Удивительная судьба, удивительная женщина.
Детство Минни… Оно прошло в окружении сестер и братьев, многочисленной знати и прислуги, на глазах великого сказочника Андерсена и придворных историографов, но почему же никто из них не оставил для потомков ни строчки живых, теплых воспоминаний об этой поре ее жизни?
Да и она сама, в своих дневниках скрупулезно фиксируя события и переживания каждого или почти каждого дня своей взрослой жизни, почему ни разу не обратилась к воспоминаниям о детстве? Ведь наверняка же в мыслях она многократно то с веселой, то с грустной улыбкой возвращалась в ту счастливую пору, снова и снова живо переживая те давно минувшие для всех, канувшие в Лету, но навсегда оставшиеся с ней дни, минуты и мгновения, может быть, самого главного – начала, становления, вырисовывания основных черт ее самой и ее будущей жизни.
Такие мысли приходили автору каждый раз, когда он открывал ноутбук, перечитывая десятки и сотни больших и маленьких, глубоких и не очень документальных и художественных текстов в «Мейле», «Гугле» или «Яндексе», или перелистывал тома старых, пожелтевших от времени, и новых, только что вышедших журналов и книг.
«Ну каким же, каким было твое детство, Минни? Какой ты была? – раз за разом взывал он к ней, как к живой, да что там, на самом деле ставшей для него совсем реальной, живой за долгое время работы над книгой о ней, глядя на ее черно-белую фотографию на экране компьютера. – Ведь все, что было с тобой потом, брало начало тогда, в твоем детстве!»
И вот однажды…
Время было позднее. Стрелки часов приближались к часу ночи, и он уже собирался выключать компьютер, когда призывно затрещал сигнал WhatsApp.
– Кто это так поздно? – недовольно пробормотал он, но все же решил ответить.
– Добрый вечер, уважаемый автор, – услышал в наушниках молодой женский голос.
– Привет… – осторожно ответил он, прислушиваясь и тщетно силясь понять, кому это понадобился в столь поздний час.
Но так и не понял.
И потому спросил:
– Извините, что-то я не узнаю вас по голосу… Кто эта прекрасная особа, что почтила меня своим вниманием в столь поздний час?
– Благодарю за комплимент… Вы только не удивляйтесь и не пугайтесь… Мы знакомы довольно давно и уже достаточно близко, но… как бы поточнее и понятнее выразиться… заочно. Я – Минни. Мария Федоровна. В не таком уж далеком по сравнению с Вечностью прошлом императрица Российской империи, волею судьбы ставшая вот теперь героиней романа, над которым вы трудитесь.
– Минни… Мария Федоровна… Императрица… Что за шутки в такое позднее время! Кто вы на самом деле и зачем меня разыгрываете? – не всерьез, уже будучи заинтригован, возмутился он.
– Согласна, в это трудно, даже, наверно, невозможно поверить. Но это так. Чтобы убедиться в том, что это не розыгрыш, вам достаточно включить камеру на вашем ноутбуке.
«Розыгрыш, конечно, но кто эта женщина, решившая подшутить надо мной в этот час?» – подумал он, но почему-то послушно выполнил просьбу таинственной незнакомки.
Выполнил – и тут же замер, пораженный увиденным, в недоумении, испуге и полной растерянности.
– Нет! Этого не может быть, это невозможно! Минни?.. Дагмар?.. Галлюцинация или маскарад? То ли я сегодня слишком заработался, то ли заболел… Или чересчур увлекся углубился в ту давно минувшую действительность?
– Успокойтесь, это не бред, не плод воспаленного воображения. Это то, что вам трудно понять и почти невозможно принять, что не укладывается в рамки вашей привычной, обыденной жизни, но тем не менее существует. Это жизнь после жизни. Что вы знаете здесь, на земле, о том, что возможно и что невозможно! А здесь, у нас, в том мире, в котором обитаю я теперь, ничего невозможного нет. Если вы не видите нас, живущих здесь, в мире ином, мире Вечности, это вовсе не значит, что нас нет и что мы не видим вас, не наблюдаем за каждым вашим шагом, действием, не читаем каждой вашей, даже самой мимолетной мысли, не знаем ваших самых сокровенных желаний или случайных порывов. Как ни старайтесь, вам не понять, как я появилась здесь, так что просто перестаньте копаться в том, что возможно и что невозможно, и примите это как данность. Конечно, следует признать, что и вы сыграли большую роль в моем появлении. Работая над рукописью, вы мысленно и чувственно каждый раз воссоздавали мое время и меня, оставшуюся в нем, тем самым предоставили мне возможность как бы заново прожить мою жизнь, пусть пока лишь в вашем воображении, в страницах рукописи, но зато потом – многократно – в представлениях будущих читателей. Но для того чтобы эта моя новая жизнь была как можно ближе к, казалось бы, минувшей, а на самом деле никуда не ушедшей, а просто притаившейся реальности, я и пришла на помощь к вам, ведь я, как никто другой, в этом заинтересована. И если вы не против, еще не раз буду приходить, чтобы восполнить то, чего вам не хватает, может быть, где-то поправить, что-то подсказать – словом, помочь в вашей работе и, не скрою, воспользоваться представившейся возможностью хотя бы ненадолго вернуться, побыть в вашем времени. Надеюсь, вы не скажете «нет», не лишите меня такой возможности?
– М-м-да-а… Ситуация, мягко говоря, странная… Как вы понимаете, государыня, я в полной растерянности от вашего столь неожиданного и, прямо скажем, невероятного визита. И до сих пор не верю ни глазам своим, ни ушам. Но… Но конечно, если уж такое случилось, я всегда буду рад вас видеть и буду безмерно благодарен вам, если вы снизойдете до такой…
– Вот и хорошо, вот и замечательно! – оборвала его витийствования на полуслове ночная гостья. – Только давайте-ка сразу договоримся о том, что вы будете называть меня просто Минни. Как я поняла, вам это нравится. Вот и мне тоже. Так звали меня самые близкие, дорогие мне люди – родители, братья и сестры, а потом мой дорогой Саша. Мне и теперь так тепло на душе от этого имени, так уютно в нем. И императрицей, государыней, уж будьте так любезны, не величайте. Я давно отвыкла от этого. Тут, где я теперь, нет ни императриц, ни принцесс или принцев, ни господ, ни их подданных, здесь все совсем по-другому. Я не стану вам ничего объяснять – все равно до поры не поймете… Ну вот, я вижу, вы немного успокоились, пришли в себя, смирились с тем, что невозможное иногда все же возможно, и теперь, я полагаю, пора перейти к делу, ради которого я оказалась здесь. А для этого предлагаю совершить немного необычное для вас путешествие. Дайте-ка мне руку!
И он явственно увидел, как Минни с голубого экрана компьютера протянула руку в темноту его комнаты, к нему!
Словно под воздействием гипноза, и он протянул ей руку навстречу и – невероятно, но так оно и произошло – ощутил в своей руке ее маленькую, теплую, живую ладонь.
– А теперь закройте глаза и представьте себе, что шагнули мне навстречу, – услышал он ее тихий, вкрадчивый голос.
И он сделал этот шаг…
– Ну вот, теперь глаза можно открыть.
Я пригласила вас немного погостить в моей любимой Дании, в нашем дворце, там, где прошло мое детство.
Он открыл глаза и увидел, что сидит на берегу моря на камне. Перед ним, насколько охватывает взор, расстилается морская гладь. Июльское полуденное солнце бросает слепящие блики в сине-зеленую рябь воды.
Неподалеку молодая стройная женщина в длинном, почти до пят, платье, стоя у самой кромки воды, призывно машет рукой малышке, весело резвящейся в волнах прибоя довольно далеко от берега.
«Кто эта отважная девчушка? – подумал он. – Неужели?..»
– Да-да, вот такой я была когда-то, – услышал он голос Минни за спиной. – А кто стоит на берегу и тщетно взывает к разуму своей непослушной дочурки, вы, сударь, похоже, уже догадались.
– Королева Луиза? Ваша матушка? Я не ошибся? – обернулся он, чтобы увидеть ту, другую, Минни, которая увлекла его в это невероятное путешествие.
Но не увидел.
