А это и правда была у соседки лихая судебная история, весь дом знал. Все в суде свидетельствовали. Ее отбивали и квартиру ее – тоже. Ещё и с сумасшедшим домом в анамнезе. Ее кавалер и туда упёк.
А Саша моя в ответ на мои тревоги только смеется…
И вот что, я не знала, куда я, к примеру, зятя в Останкино работать устроила? И кто там чего употребляет? И чем вообще занимается? Или я думала, что Сашу мою поберегут?
Она мне сама же и рассказывала, якобы про их с мужем приятеля, крутого дизайнера с Первого канала. Что вот он, мамочка, все же без кокаина – не такой веселый.
И не такой интересный.
Они годами, каждый месяц, выпрашивали у меня всю мою зарплату. Типа, на ремонт. Ремонт делали дольше 7 лет, денег все не хватало. Вот если взять: и посчитать?
Я, к примеру, за месяц всю новую квартиру обставила. И на смешную сумму. Но тогда мне, по неопытности, можно было впаривать, что угодно.
Ну, вообще-то, это я понимаю. Если все спускать на кокаин, так ремонт никогда и не закончишь.
Короче, я многие годы сама же и оплачивала все то, на что мой ребёнок за компанию там с прочими гениями и выпивал, и курил, и нюхал. Хорошо ещё до тяжёлых наркотиков дело не дошло. Ну, то есть, я надеюсь.
Но не уверена.
Но, конечно, они с воскресного ужина всегда старались быстро убежать. Ну, у меня же дома не добавишь? Не вмажешь? Очередную дозу?
Я просто не понимала. Что у них ко всему – другое отношение. Как и у всех «ихних» товарищей…
И конечно: мораль, нравственность, психику, систему ограничений этот счастливый ее брак и новые интересные друзья разнесли моей дочке по полной. И я не знаю, можно ли это восстановить. Да и захочет ли она?
По-моему, она в Берлине продолжает в том же духе. И ещё и при полном убеждении, что мамаша – дура. Ну и правда: столько лет пропускать все подряд мячи? И я бы тоже так решила.
И вот я не знаю, кого там в сериале «Эйфория» какая сюжетная линия особенно тронет. Таки там вот прямо есть, чем увлечься.
Но я смотрела в первую очередь на второстепенных персонажей. То есть, на родителей. Которые проходят как бы фоном. Но вот я на них смотрела и я поняла. Что мы поголовно все такие.
Мы сделать ничего не можем. У нас не осталось прав, одни обязанности. И мы просто не готовы к столкновению с настолько агрессивной средой. Информационной в том числе.
У нас такого опыта не было! У нас воображение нам изменяет! Оно не справляется!
Нам остаётся только ничего не знать, все терпеть и – надеяться. Правда, непонятно, на что.
Ну и о чисто киношных достоинствах.
Во-первых, сценарий был написан на основе личного опыта, израильтянина, Рона Лешема, который едва не умер подростком от наркотиков, а не то что там абстрактные размышления. Продюсер Левин тоже на этот счёт сильно в курсе. И плавал, и знает. И лично употреблял. С сильно отрицательным результатом.
Во-вторых, исключительные просто актерские работы. При том, что актеры – страшно юные. Но страшно в этом смысле опытные.
В третьих, фильм (вот позволю себе его так называть) просто снят богато, красиво и талантливо. И в плане сценарных решений – просто изысканно. Там в каждой серии – своя фишка. И не одна.
Короче, это, конечно, сериал. Но сыгран и снят на топе сегодняшних киношных достижений и современных съёмочных технологий.
С глубоким, тонким и старательным использованием музыки: великих шлягеров и оригинальных композиций. И не в качестве фона, а в качестве смыслообразующего элемента.
С глубоким и остроумным закадровым текстом. Который позволяет многое понять. Отношение там, к действительности.
С внятным отражением всей доли цинизма, всей глубины отчаяния, всей доли искренности (все же это – дети) и всего того уровня опасности, в котором они (собственно говоря, мы все) теперь существуем.
То есть, мир изменился. Проблема в том, что мы не поняли. Когда и насколько.
Хотя, правда, сейчас понятнее.
* Но все же хочу ещё одно заметить. Что и герои сериала, и наши дети, которые предпочли, по словам Венички Ерофеева, «гибнуть откровенно», они все же куда как лучше тех, кто благополучно и лицемерно вписался. В этот самый социум.
И старательно богатеет, и слушается начальство, и заводит семью и детей, и там, ипотеку, и просто, как в 19-м веке, такой приличный и порядочный…
Эти и вообще хуже всех.
Наши дети хотя бы платят по счетам. Ну, или заплатят.
И невозможно вообще-то жить, как ни в чем ни бывало.
В этом конкретно мире.
Лев Рубинштейн:
«Внимание! Автор среди вас. Автор»
Вот Лев Семенович Рубинштейн, который и вообще страшно не любит сниматься, я даже и не знаю, почему он на мой фильм согласился, сыграл в моей жизни какую-то вообще решающую роль. Сам не ведая того.
(А уговорила я его на съёмки следующим образом. Лев Семенович спрашивал: чего это вообще, прямо сейчас? Зачем я к нему вдруг пристала? Какая к этому есть непосредственная причина? На что я ему логично отвечала: Лев Семенович, я хочу успеть вас снять, пока вас, при вашей общественной позиции, не облили зеленкой (вот ещё те были времена) и вам на голову не свалился кирпич. Это его почему-то убедило))
Но тут речь не о Рубинштейне и его значении для нашей отечественной культуры. (Фильм, если что, можно посмотреть. Там прямо вот – две серии). Тут речь о каком-то вообще метемпсихозе. Передаче мыслей на расстоянии.
Я, окончив Высшие режиссёрские курсы, имела в голове одну заветную идею. Мне хотелось сделать фильм для телеканала «Культура». Ну, мне там, в воспалённом режиссёрском воображении представлялось, что туда и в принципе можно как-то со временем пристроиться. Снять фильм, на канал продать, на вырученные деньги снять следующий…
Ну и я, поработав на телеканале «Культура» в промо, вообще-то знала, что пользуется спросом.
И я сняла фильм о таком киношнике, переводчике с итальянского, Валерии Сировском. (Я, кстати, этот фильм и вообще теперь нигде не выкладываю и выкладывать никогда и не буду. Ан нет, выложила уже. Ну, мне свою работу жалко. А то пропадает)))
И вот там много было всего интересного. Кроме того, что я на эти съёмки и монтаж угробила полтора года жизни и больше миллиона собственных денег (весь мой созданный мужем пенсионный фонд). Ну, все же 4 серии.
А герой моего фильма потом писал возмущённые письма на телеканал «Культура» и сообщал, что это он является режиссером, вместе с нашим оператором, а я – ровно что самозванка, и все его художественные работы для фильма у него вообще украла.
Но, правда, на профессионалов с телеканала «Культура» это никакого впечатления не произвело. Они, может быть, и циники, и даже и вообще чиновники – но вот совершенно не дураки.
Они даже и в промо на этот счёт повеселились, взяв для него цитаты о том, почему мой герой так и не стал режиссером. Ну, потому что он – явно хуже Тарковского, сам сказал, за язык никто не тянул…
Только что нервов мне, конечно, помотали.
Но тут и дело даже не в этом. Потому что, отдавая фильм на телеканал, я была готова ко всякой там цензуре. Я исходно – советский журналист и вообще в этом смысле – человек военный.
Но даже меня удивило, что меня заставили вырезать эпизод, где Сировский говорит, что прочёл в ФБ, что собираются вводить пищевые карточки. А он – мальчик вообще-то военного времени и даже карточки эти когда-то терял. И там про эти карточки – вот целая история.
