Папа, я тебя люблю!

Земля же была безвидна и пуста, и тьма над бездною, и Дух Божий носился над водою

Очередной день рождения – повод для друзей отпроситься у жен, выпить «по пиву», поговорить, а если повезет – излить душу. А если не повезет, так можно и поругаться и не общаться пару недель.

Уходящая зима еще пыталась холодом напомнить о себе, но люди спокойно воспринимали февральскую агонию. Откровенно унижали зиму, выходя из ресторанов покурить без верхней одежды.

В последние дни зимы друзья напомнили Ване о замыленном дне рождения.

Родился Иван 44 года назад и уже полтора месяца не предпринимал попыток проставиться по случаю своего дня рождения. Друзья, в составе двух человек, Германа и Максима использовали намеренную прокрастинацию Вани в организации небольшого праздника для сотоварищей в саркастических целях, подначивая Ивана к серьезной посиделке. Формула проставы была несложная – чем дальше от даты рождения, тем более серьезным предполагалось отмечание 44-го года.

И вот, случилось! Ваня пригласил друзей в грузинский ресторан, где с пяти процентным кешбэком можно было хорошо посидеть, а если во фляжку залить коньячок и захватить его с собой, то посидеть оптимально.

В тот вечер кворум в составе двух человек, включая именинника и Германа был собран ко времени. Атмосфера ресторанной кухни подначивала друзей быстрее приступить к отбору закусок. Классическое «засосало под ложечкой» проявилось как неизбежная аллергия весной.

Немного душный, шашлычный воздух в помещении ресторана и накопившийся голод концентрировал друзей на мыслях о еде. Они предвкушали праздник. На мониторах заведения гостей развлекал Бенжамен из фильма “Не горюй” в лице Вахтанга Кикабидзе, который с искрящимися глазами яростно танцевал лезгинку.

Опоздание Макса объединяло собравшихся товарищей. Они хотели насладиться своей пунктуальностью и предвкушали как Максим Геннадьевич пожалеет о своей привычке задержаться «по работе».

– И ведь всегда опаздывает. Я уверен, нарочно! – с ходу атаковал отсутствующего друга Иван – В других чатах мой день рождения обсуждает, а позвонить в нормальное время, в день рождения, не может! Очень хочет быть оригинальным, не как все настоящие друзья – с посветлевшими глазами сказал Иван, обращаясь к Герману.

– Но он работает на ответственном посту – на распев стал перечислять Герман – трое детей, последний грудничок, к тому же бегом занимается, что похвально.

– Но разве что бегом занимается – примирительно согласился Иван, откинулся на спинку кресла и взял в руки меню.

– Как сам? – спросил Иван с доброй улыбкой и тут же позабыв свой вопрос сконцентрировался на меню.

Зрение у Вани к его новому дню рождения было уже не очень. Ознакомление с меню давалось с трудом. Сознание лениво вылавливало нолики и навязчивые сокращения «руб.»

Вопрос о том «как дела» простой, но каждый раз Герман пытался его осмыслить заново, оценить, так сказать, весь глубинный смысл своей жизни, найти особенность своего бытия и в итоге ответить: «Нормально».

– Нормально – с небольшой паузой ответил Герман.

– Ну, молодчина, – на автомате подхватил Иван – Зрение совсем плохое. Ну что будем брать? Молодой человек, молодой человек – обратился Иван к проходящему мимо официанту.

Иван проводил взглядом проигнорировавшего его официанта и почесал левую щеку с чуть заметным звуком шаркающей щетины.

– Ну, что? Я предлагаю взять хинкали, чебурек, салатик овощной, лаваш. Пить что будем?

– Давай еще возьмем сациви…

– Ок, тогда можем по 200 водки и селедочку?

– Давай – немного обреченно ответил Герман.

Принесли водочку, поставили селедочку. Селедочка под кружками лука неторопливо таяла в масле и словно игривая девушка провоцировала, кокетничала с несостоявшимися пока забулдыгами.

– Ну, что, мой хороший, давай – и Ваня нагнул штоф в рюмку Германа. Водка неторопливо заполняла рюмки. Иван одернул руку с штофом к себе и с оголенного графинчика на стол упала задержавшаяся было капля.

– Ху – в предвкушении легкого ожога пищевода выдохнул Иван.

– Ху – в размышлении о непрочитанных книгах выдохнул Герман.

Безмолвно и фамильярно Иван и Герман ткнули вилками в сельдь. Вид у селедки стал потрепанный, изнасилованный.

– Прикинь – довольно сказал Иван – меня Собянин поздравил! Так и написал: “Дорогой, Иван Александрович, примите мои самые искренние поздравления!”

– Придет?

– Кто?

– Сергей Семенович!

– Куда?

– Сюда!

Скоротечная партия в словесный пинг-понг немного накалила дружескую обстановку.

– Ну ладно тебе – расстроился Иван, который всегда ревностно относился к оценке его достоинств – Не придет. Но сообщение на почту от мос ру прислал. Вот, думаю – и неторопливо занес упитанный кусок селедки в рот – поставить его сообщение в рамочку на работе, чтобы люди понимали – с кем работают.

– Да, Ваня, ты глыба! Смотрю на тебя и понимаю, сколько у тебя еще впереди! Сколько больших людей тебя поздравят! – с легким сарказмом отреагировал Герман.

– Да хорош! – парировал Иван и как-то аж напрягся с прогибом в спине и со штофом водки в руке.

– Вань, – как-то грузно и уже под влиянием выпитого продолжил Герман – между нами пять лет. Ты представляешь сколько в СССР делали за пятилетку? Какими ворочали процессами, как страну преображали! А какие люди были! Хрущев Берию арестовал, в войне победили, оружие массового уничтожения создали! Подумай, что ты сделаешь за следующие пять лет – уже с грустью сказал Герман и без оптимизма посмотрел на соседний стол с упитанными дамами.

– Да иди ты! Я спокойно хочу жить, баню хочу поставить, тракторишко купить, по стране поездить.

– На тракторе? – уточнил Герман.

– Давай, перестань – Ваня вылил уставшие в ожидании остатки водки в рюмку Геры и деловито поставил штоф на стол.

В этот раз официант не заставил себя ждать и обновленный штоф, покрытый легкой ледяной испариной, без напоминания очутился на столе. Разговор набирал обороты.

– Вань, да ты пойми, мы живем в каком-то инфантильном мире – заботы наши как у бабушек и дедушек. Помнишь, как в «Москва слезам не верит»? Там была пара – Николай и жена его. Крепкая пара, которая жила также как и их родители, может чуть лучше – участок шесть соток, работа на заводе с утра до вечера, ни секунды свободного времени подумать о жизни, все заполнено бытовыми заботами – огурцы закатать, в магазин сбегать, с машиной разобраться, огород вскопать. Ты также хочешь?

– Да как ты можешь так рассуждать? – напрягся Иван – Они вместе были душа в душу, трудяги. И кстати – друзей приглашали, словом и делом могли помочь. Помнишь, как тот самый Николай Гошу привел к своей любимой: «Вот такой мужик! Вот такой!»

– Это еще спорный вопрос кто кого привел – напомнил Герман замечание «Гоши» из фильма.

– Ну да! А ты говоришь бабушки, дедушки! – и Ваня довольно впитал в себя жареную хинкалину с “попкой”.

– Я ведь что говорю – продолжал Герман, не обращая внимания на еду – Георгию Жукову в 41-м было 44 года, Высоцкого не стало в 42, а какая жизнь была! Шукшин Василий Макарович прожил 45 лет, какие рассказы писал! «Калина красная»! Ты понимаешь?! – как-то с мольбой сказал Герман – понимаешь? А мы?

– Глубоко копаешь, да главного не видишь! – ответил Иван, расправляясь с очередным хинкали – Ты на других не смотри, смотри на себя! Делай хорошо то, что делаешь. Давай выпьем за этих мужиков – сказал Иван и наливая продолжил – и за Георгия Константиновича и за Жору, и за Высоцкого и за «собирателя земли русской» Шукшина.

– Вот за это выпью! И тебе Ваня, и себе пожелаю характер свой развивать, не забывая таких людей.

– Да хорош проповедовать! – и Ваня лихо опрокинул стопку – Как дома-то? – с осоловевшим взглядом спросил Иван и с заботой посмотрел на Германа.

– Нормально – переживая горесть выпитого ответил Герман и закусив селедочкой с удовольствием выдохнул.

Ребята заказали еще по 200 с дополнительной порцией жареных хинкалей, баклажанов с тертым орехом и горячий лаваш по аджарски с аппетитным желтком посередине. К селедке друзья потеряли всякий интерес, предусмотрительно оставив ее остатки для опаздывающего друга.

Через час к компании наконец-то присоединился Макс, опоздавший по причине высокой занятости на работе.

– Здрасьте – в заботах от работы и в полной уверенности в предсказуемости последующих событий поприветствовал друзей Максим.

– Забор покрасьте, – ответил Герман.

– Опаздываешь – сказал Иван, протянув руку товарищу – Вот тебе, 48 лет, а все как козленок: «Здрасьте…» Ну здрасьте! Не здрасьте, а здравствуйте! – строго произнес Иван.

– Понятно. Ну, чего там? – и Макс, не обращая внимания на друзей, стал изучать меню.

– Вот, почему ты такой? – с подчеркнутой въедливостью и неторопливостью спросил Иван – Опаздываешь в день отмечания моего рождения! Что ты за человек?

– Нормальный я человек! – огрызнулся Макс и позвал официанта – Молодой человек, можно мне бокал Совиньон Блан?

– Молодой человек, не надо! Мы попозже закажем – уверенно остановил официанта Иван.

– У меня тут – вкрадчивым голосом пробубнил именинник – фляжечка с Хеннесси Х.О.! Давайте дерябнем! – и Ваня принялся быстро разливать коньяк друзьям, не обращая внимание на расположенную над столом камеру видеонаблюдения.

– Скоро весна! – расправив плечи и широко улыбнувшись масленным глазами озвучил Иван – давайте выпьем за Весну!

Друзья выпили и сильно поморщились.

– Какой это коньяк, говоришь? – спросил Макс с налетом страдания на лице.

– Коктейбель, то есть Хенесси Х.О.! Не сбивай! – резко ответил Иван – Вы чувствуете как все вокруг меняется? Такое ощущение, что на улице намеренно распыляют афродизиак. Выхожу из дома и сразу начинаю волноваться из-за недомашних женщин. Чувствую себе шмелем! Весна!

– Шмелем? Шельмой ты себя чувствуешь, Вань – повеселев поставил диагноз Макс.

– Ты постой, – с расстановочкой сказал Иван – Вижу девушку, и я уже не просто Иван Александрович, я – и Ваня сморщил лоб в напряжении подыскивая правильную аллегорию – я Роден! Ведь как она идет! Как она одета! Какой запах! Волосы у нее светленькие и глаза горят и молодостью вся светится, идет, аж дух захватывает. Волнуюсь я в таких случаях серьезно.

– А чего ж ты хочешь от нее? Разгула и бессовестных отношений? – провокационно и с усмешкой спросил Макс.

– Ну что ты так сразу?! – с обидой отреагировал Иван – Я сам не знаю. Может просто хочется прижаться к горячему молодому телу, почувствовать ответное волнение, ласку, адреналин в крови. Может хочу почувствовать себя ребенком, который пьет грудное молоко, а может почувствовать себя – заботливым человеком, коснуться ее милого лица и аккуратно убрать с ее лобика нежную прядь волос.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.