Глава восьмая
Казалось бы, у группы сельских «активистов», во главе участковым Георгием, при поддержке районной власти, в лице Маркуса, дела обстоят нормально; они контролируют практически все основные процессы, происходящие на русской части села, к их мнению прислушиваются в сельском совете, в новых колхозах, да и нет другой альтернативной силы в селе, способной выступить против действий этой группы, какие бы они не были, полезными для села или нет….
Вдруг, неожиданно для всех и, в первую очередь, – для него самого, попадает в неприятность – Кондрат….
Во время обеда, когда он ехал домой на своей бригадирской бричке, его остановили какие-то чужие люди, представились бригадой из Республиканской РКИ (рабоче-крестьянской инспекции, типа народного контроля), проверили его транспортное средство и обнаружили, что в сиденье, на котором он сидел, находится (Взвесили!), более 12 килограммов овса….
Сиденье было выполнено в виде невысокого прямоугольного ящика, вовнутрь которого, аккуратно вмещался специально пошитый по размеру, небольшой мешок, который заполнялся чем-нибудь, с таким расчетом, чтобы он (мешок), был на уровне верхней кромки ящика и на нем было удобно сидеть, когда он был, естественно- полным….А так, как Кондрат, ездил на бричке целый день, то и мешок под ним, прикрытый сверху какой-то дерюжкой, всегда был наполнен.
Кондрат начал что-то выдумывать в оправдание – мол, вез на центральную усадьбу, думал там, в обед, покормить лошадей и т. п… Все это был детский лепет, потому, что никаких разрешительных документов, накладных или чего-то подобного, у него не было. Мало того, когда контролеры узнали, что овес – хранится в бригадном сарае, а ключ от замка на том сарае- опять же находится у бригадира, то есть – у Кондрата, то это натолкнуло проверяющих на мысль, что бригадир мог брать овес, когда угодно и сколько угодно!.
А на дворе стоял 1932 год! Голод настиг многие регионы страны, в том числе – Украину. А тут такое безобразие!. Кондрата задержали, отвезли в Тирасполь. По тем временам, ему причиталось бы 10–15 лет тюрьмы, по минимуму.
Выручили «друзья» из районной милиции. Как они его забрали из Тирасполя, какие «придумали» ему оправдания- нам не известно, но зато известно – что он снова появился в колхозе. Правда- от бригадирства его освободили, председатель колхоза от него отмежевался и в сельских «активистах», он больше не числился, по крайней мере – публично.
Кондрат тогда посчитал, что попал под проверку Республиканской инспекции случайно, но, оказалось, что это не так.
Бывший хромой бригадный сторож, которого Кондрат, когда-то оторвал от Нади и занял его место в отношениях с поварихой, затаил зло и с самого начала работы Кондрата бригадиром, начал следить за ним. Он перешел в соседнюю бригаду, тоже сторожем и находил время наблюдать за Кондратом….Когда увидел, что тот регулярно ворует зерно (овес) из своей же бригады, то, через своего родственника, живущего в Тирасполе, передал заявление (донос) в РКИ (инспекцию) – на Кондрата, где расписал все, что видел – и где он берет овес, и где прячет, и когда возит, и где проезжает. Потому Кондрата так быстро и подловили инспекторы….
Следователь Маркус, через свою службу, выяснил в РКИ, кто написал донос на Кондрата, ему как коллеге-следователю, инспекция пошла навстречу, хотя, обычно такая информация не распространяется, и, естественно, сразу – передал координаты того заявителя, самому Кондрату. Тот принял это к сведению и ожидал момента, когда можно будет с тем сторожем поквитаться….
А тогда – Кондрату опять вручили повозку с парой лошадей, так он и работал в той же бригаде – ездовым, кляня себя за такой прокол и всех «сексотов» русской части, которые тоже от него дружно отмежевались. Ненависть к Филиппу, который работал агрономом-полеводом, а когда освободили Кондрата от бригадирства, то, временно, на период массовых полевых работ, возглавил его бригаду, возросла еще сильнее….
И тут случилось то, что случилось…
В один из дней, Филипп, как бригадир, направил группу женщин из состава бригады, во главе с звеньевой, известной в бригаде – Надей, на посадку овощной фасоли. Филипп приехал на участок, где должна производиться посадка на бричке, группу женщин и два мешка семян фасоли, туда же привез Кондрат. Филипп объяснил женщинам порядок посадки, глубину лунок, расстояние между ними по длине и ширине, а так как к нему вопросов больше не было – отправился по своим делам дальше.
Женщины начали посадку. Когда Кондрат привез им обед, то предупредил, что перед заходом солнца, может за час, он будет ехать на колхозный двор и заберет их в село. Чтобы они, к этому времени были готовы. Сказал- и тоже уехал….
Когда пришло назначенное ездовым, время, и женщины увидели, – как вдали показалась подвода Кондрата, – у них еще оставалось больше половины ведра семян…Поняли, что не успеют досажать оставшуюся фасоль, а Кондрат такой, что ждать не будет, поэтому, метрах в семи-восьми от дороги, сделали сапами побольше ямку, высыпали туда остатки фасоли, заровняли аккуратно то место и, к поездке домой, были готовы….Все «шито-крыто» и никто об этом не узнает, по их мнению.
Когда Кондрат привез женщин в село, все сошли с повозки, кроме Нади, ей было ехать дальше всех….
Потом она подождала, пока Кондрат поставит лошадей и они, вместе с ним, посетили «свое» излюбленное место, в придорожных кустах….Там, Надя разоткровенничалась и поведала «другу» Кондрату, как они поступили с остатками фасоли, потому, что побоялись, что он их ждать не будет и придется идти в село пешком.
Вместе посмеялись. Кондрат тогда не придал значения Надиной информации, всякое в бригаде бывало….Он тогда еще не знал, какие козыри шли в его руки.
Прошел дождь; через время на участке, где была посажена фасоль, появились дружные всходы, а еще через несколько дней, на том же участке, вырос непонятный бугор, высотой более полуметра. Так как он был недалеко от дороги, то опытному взгляду – бросался в глаза, своей необычностью.
Глава девятая
Проезжая мимо, Кондрат, своим опытным «бригадирским» взглядом, сразу его увидел, вначале не понял в чем дело, а когда подошел к тому бугру и поковырял его, увидел, что разбухшая после дождя фасоль, буквально «вздыбила» мягкую разрыхленную землю.
И тогда он вспомнил, что ему сказала Надя в тот день, а еще в его голове появилась шальная мысль: «Кто виноват, что такое случилось в бригаде, не зависимо ни от чего? – конечно- Бригадир!. А кто у нас сегодня бригадир? – Филипп!. Так это какая же находка для него, Кондрата!!!. Кондрат еще не знал, как лучше подойти к этому вопросу, чтобы обвинить во всем Филиппа, поэтому – вернулся в село, нашел участкового Георгия, все ему рассказал, тот приказал ехать прямо к Маркусу, чтобы решить этот вопрос сразу на разных уровнях и, как можно – жестче.
Георгий спросил- а Филипп знает или знал, об этом случае, Кондрат ответил, что – пока нет. «Надо сделать так, чтобы подтвердилось- что он знал, – сказал Георгий – вот ты этим и займешься, прямо сегодня. Покажешь нам, где это проросшее место, но – туда не показывайся, мы сами все сделаем!».
Кондрат рассказал, где найти тот проросший бугор, подвез Георгия к Маркусу и поехал искать Надю. Он не знал тогда, что Надя ненавидела Филиппа за его невнимание к ней и много лет желала ему и его семье только плохого, поэтому, когда увидел Надю, отозвал её в сторону и строго сказал: «Ты хочешь, чтобы у нас все было, как раньше и мы оставались близкими друзьями, или хочешь, чтобы все село узнало о тебе все, что я знаю?». «Я хочу быть с тобой», – ответила Надя.
«Тогда имей в виду, – добавил Кондрат, – «если вдруг, кто-нибудь тебя спросит, свой или чужой, сообщила ли ты бригадиру о том, что вы ведро семян фасоли высыпали в одну яму, чтобы сохранить до утра, а утром – досадить то, что осталось, – ты ответишь – да, сообщила. И все – больше от тебя ничего не требуется. Причем- ты одна об этом сказала бригадиру, как старшая группы, девчат сюда впутывать не надо.
Но – предупреди их всех, что вы вынуждено высыпали фасоль, потому, что не могли везти её в село, а оставили на поле – именно, чтобы – потом высадить, но команды вам не было, вас отправили на другую работу, и вы думали, что фасоль досадит кто-то другой. Ты- поняла?! Главное – ты должна подтвердить, что сообщила об этом бригадиру, на другой день, утром. Все!. Смотри, иначе знаешь, что вам светит в наше время?!»-угрожающе закончил Кондрат.
Проинструктировав и запугав Надю, Кондрат, как ни в чем ни бывало – отправился в бригаду. А в районе, оперативно была создана следственная группа, из представителей разных служб, для расследования «дичайшего» нарушения норм социалистической законности, в одном из колхозов района.
Группа прибыла на место происшествия. Туда были вызваны председатель колхоза, агроном, он же бригадир, Филипп, представители сельской власти, общественные контролеры и участковый милицейский инспектор. Возглавлял группу следователь- Маркус. Он взял с собой фотокорреспондента районной газеты, чтобы сфотографировать вещественные доказательства, которые будут обнаружены «на месте преступления». Так было указано в распоряжении, отданном начальником районного отдела милиции….
Потом было публичное «вскрытие» поднявшегося бугра. Все присутствующие убедились, что фасоль действительно пустила ростки, и – невообразимым желто – белым клубком, приподняла почву. Выглядело это довольно красиво, но не для собравшейся публики….
Глава десятая
На место происшествия были привезены все женщины из звена Нади, участвующие в посадке злосчастных семян фасоли, и они (все), под протокол, подтвердили, что оставшиеся в тот день семена, они просто не успели высадить, а так, как домой их везти было нельзя, то прикопали её, чтобы досадить на другой день. Они сами никому об этом не докладывали. Звеньевая Надя сказала им, что доложила об этом бригадиру, а он, наверное, забыл и, на другой день отправил их на другую работу. Они подумали, что досаживать ту фасоль поручили кому-то другому, поэтому об этом случае – больше разговора не было.
Звеньевая Надя, тоже под протокольную запись, подтвердила, что утром на другой день после посадки фасоли, доложила бригадиру о том, что не всю её высадили и сказала- сколько семян осталось и где их прикопали, но он, скорее всего забыл об этом и направил их на другую работу….
Собрав все факты и свидетельские показания, прибывшая комиссия из района комиссия, сделала вывод, что вина за непосаженые и уничтоженные семена фасоли, полностью лежит на бригадире, Филиппе. Несмотря на отрицание им факта, что ему было доложено звеньевой об остатках семян и, что он все это в первый раз слышит- его, прямо в поле, на месте «происшествия», арестовали и увезли в районный отдел милиции.
Против него было заведено уголовное дело, – «за преступную (а может и умышленную) халатность, повлекшую за собой, не только порчу колхозного добра, но и к уменьшению производства продукции, из-за не высаженных семян»….И – это – в голодном Году!.
Потом было первое заседание суда. Маркус, выступал в качестве государственного обвинителя. Он, с таким пафосом обличал Филиппа, который своей халатностью нанес ущерб колхозу и Государству, да еще и не признается в этом, несмотря на свидетельские показания целой группы – честных и порядочных колхозниц. Да этой фасолью, можно было бы накормить целую роту нашей Красной армии, вещал обвинитель, а мы еще здесь выслушиваем его какой-то детский лепет. В стране – тяжелейшее положение с продовольствием, а такие «руководители», настоящие враги народа, еще больше усугубляют ситуацию. Им нет оправдания, и они заслуживают самую высшую меру наказания….
Когда вызвали свидетельницу Надю, непосредственную участницу события с семенами, она, глядя прямо к лицо Филиппа, подтвердила, что, действительно доложила ему о том, что у них осталось почти ведро семян, которые можно досадить на другой день, но он, видимо, или не обратил внимание на её слова, или просто – забыл.
Все члены её звена, тоже, как свидетели, подтвердили показания звеньевой.
В защиту Филиппа, в качестве свидетеля, выступил только Борис Филиппович, районный землемер. Он прямо заявил, что уверен – Филипп – ни в чем не виноват, не мог он поступить так с теми семенами, если бы знал, что они остались, скорее всего, что-то здесь не так и кто-то просто пытается оговорить его, с какой-то непонятной целью.
«Мы много лет работали вместе с Филиппом, – он честный, грамотный и порядочный специалист и Человек, а не какой-то, как здесь его выставляют – «враг народа». Мне придется обратиться в другие органы власти, чтобы такое «судилище» над хорошим человеком- не произошло, нельзя так поступать с достойными людьми», – закончил свое выступление землемер, обращаясь к суду.
Заседание суда перенесли на неопределенное время, для уточнения отдельных обстоятельств дела, чем вызвали негодование Маркуса, Георгия и поддерживающей их команды, из русской части села.
Маркус, по своим каналам, выяснил через Киев, кто он такой тот районный землемер, защитник Филиппа, чтобы знать, с кем иметь дело и принять к нему соответствующие меры.
Из Киева ответили, что землемер в районе – не простой человек. При царе он работал в Генеральном штабе Российской армии, картографом. Потом занимался картографией в штабах – Деникина, Врангеля, но из России не уехал, а перешел служить в Красную армию. Был знаком с М.В. Фрунзе. После войны работал в областном земельном отделе, оттуда и был направлен на работу в новую автономию, по своей специальности – геодезия и картография.
С ним, посоветовали Маркусу, лучше не связываться, а если он вам мешает – постарайтесь – перевести его в другое место, можно – с повышением по службе, чтобы не так бросалось в глаза….А мы вам- в этом – поможем.
Через короткое время, Бориса Филипповича, действительно перевели на работу в Республиканское земельное управление. В районе- он больше не работал, а Филипп – продолжал находиться в тюрьме, ожидая повторно разбирательства его дела в суде.
В начале тридцать третьего года, Мария (жена Филиппа), получила извещение из Республиканского управления милиции, что Филипп Вознесенский, скончался в тюремной больнице от сердечного приступа. Она осталась с двумя малыми детьми, 10 и 5 лет….
Глава одиннадцатая. Заключение
Та история с семенами фасоли, из времен коллективизации, стала достоянием гласности только через несколько лет. Просочилась она как раз от тех женщин, которые, когда-то в суде, подтверждали лживые свидетельские показания, озвученные их бывшей звеньевой – Надей. Где-то, за стаканом вина или при других обстоятельствах, правда, о том случае, всплыла наружу, только, к тому времени, никого из настоящих виновников, прямо или косвенно причастных к тому случаю – уже в селе – не осталось.
Следователь Маркус, имея мощную «подъемную» поддержку в Киеве, быстро перешагнув временные должностные ступеньки – район, потом Республиканское управление в Тирасполе, был переведен в Киев, как сотрудник, обладающий особыми организаторскими способностями….
Справедливости ради, надо отметить, что этот участник тех событий, причастный каким-то образом к гибели Филиппа, стал единственным, кому удалось не только сохраниться, но и внешне красиво, покинуть приютивший его регион.
