Луна Сашки Смородины

Одиссей стоит напротив троицы и внимательно наблюдает. Не то, чтобы страшно. Ну, так, страшновато. Трое в кепке, не считая возможности получить по зубам. Спущенное переднее колесо плавится на пятачке асфальта возле остановки с надписью: «Северное». Судя по жаре, речь идёт о Северной Африке, а не о Белогорском районе.

– Как звать? – самый высокий пытается солидно сплюнуть, но слюна виснет на поношенной футболке, что его ничуть не смущает.

Мудрый знает реакцию, не совсем ту, которая нужна, но куда деваться.

– Одиссей.

Молчание затягивается, руки липнут к горячему пластику накладок на велосипедном руле.

– Кличка, что ли? – высокий, с прищуренным сомнением, жёстко смотрит на него.

– Нет, имя, – Одиссей ждёт насмешки.

– Одиссей?

– Одиссей.

– Древнегрек, что ли? – старший явно читал «Одиссею», и это настораживает ещё больше.

Те, что помладше, да пониже, явно не читали и фыркают смешками.

– Русский.

– Из Одессы?

– Нет, из Симферополя.

– А к нам чего приехал?

– На каникулы.

Уши рвёт паровозный гудок, но Одиссей стоит не шелохнувшись. Как это удаётся, сам не понимает. Мимо них катит чёрный, запылённый мотоцикл с коляской. Мудрый видит в коляске румяную раскрашенную девку в платье в горошек, с каким-то доисторическим сказочным гребнем в волосах, водителя в кепке и с сигаретой в уголке рта. Мотоциклисты провожают стоящих на остановке протяжными взглядами. Их головы одновременно поворачиваются настолько долго, что Одиссею кажется, что ещё чуть-чуть и дело кончится переломом шейных позвонков. Дама, в этом Одиссей уверен, умудряется в самом конце подмигнуть и неодобрительно покачать головой. Троица облегчённо вздыхает.

– Одесса – нормально будет?

Опять говорит старший, младшие молчат. Видеть это удивительно, особенно после кружков во Дворце пионеров на Кубике. До ломоты в зубах хочется молочного коктейля. Побольше мороженного и двойной сироп.

– Не понял.

– Ну, если мы тебя будем Одессой звать? А то бабы засмеют.

– Нормально, – жмёт плечами Одиссей. – Но я там никогда не был.

– Ну и что, мы тоже никогда там не были.

***

Густо пахнет разнотравьем и черёмухой. Старые яблони почти закрывают ветками звёздное небо, поэтому Одиссею кажется, что в мире нет ничего, кроме гладких, ещё теплых ароматных кругляшей, ярких точек в вышине, шелеста листьев и одиночества. Торба полна и приходит время уносить ноги из чужого сада. Мудрый, стараясь не шуметь, осторожно спускается. Делает несколько шагов, выставив вперёд руку, чтобы не наткнутся на препятствие. Внезапно, чуть в стороне, в глубине сада загорается квадрат. Гаснет, загорается снова. Он почти минуту стоит замерев, не понимая, что видит и что происходит.Наконец, решается подойти ближе.

Перед квадратом на натянутой между стволами верёвке висят какие-то вещи, скатерть с серыми в темноте цветами, кажется, маками. Подойдя ближе, Одиссей, наконец, понимает, что видит окно в сарае. Опустив добычу на землю, он заглядывает внутрь.

Это баня. Баня в саду. Лампочка под потолком высвечивает закопченную печку, веники, какие-то полати, тазики и голую деваху, стирающую в тазике бельё. Лоснящаяся от влаги спина скрывает подробности, но и того, что видно, хватает с лихвой.

Одиссей каменеет. Время перестаёт течь. Улетают в пропасть под ногами яблоки и звёзды. Пробитое колесо и Северное.

Мудрый с силой выдыхает, с шейным хрустом отрывает взгляд от окна и видит Витьку Скворцова, мотоциклиста, стоящего в пяти шагах. Видит ясно, будто не ночь, а ясный солнечный день. Его широкую рябую рожу, жабьи губищи и здоровенные кулаки, сжатые до белых пятен на костяшках. Его злые прищуренные глаза.

«Что…» – начинает мысль Одиссей.

– Что? – с ужасающей проницательностью скрипит Скворец его мысль, распухающую в голове полсекунды назад. – Интересно?

***

Далеко на пруду квакают лягушки, шелестит тополь и носятся летучие мыши. Саня, тот длинный из троицы, по кличке Смородина, ставит на бревно сумку с яблоками и отходит в сторону. Пацаны неторопливо, явно рисуясь перед девчонками, берут по нескольку яблок и начинают угощать соседок.

– Светка, держи, золотой налив.

– Ну, ты и брехло, Серый, скажешь тоже, золотой налив.

– Ирка, да выбрось ты эту зелень. Вот, спелое.

– Ромка, ща как ущипну в глаз!

Одиссея потряхивает от пережитого ранее, он трёт ушибленный бок и замечает, что сам Сашка никого не угощает, но искоса поглядывает на одну из девочек. В платье в белую полоску. Сумка пустеет и Мудрый решает тоже попробовать яблок. Только отрывает ногу от земли…

– Угостишь? – Позади него стоит та самая, в полосатом.

– Ой, Наташка, ты никак в городского влюбилась, – в темноте смеются, – увезёт в Симферополь, закружит на каруселях.

Все всё уже знают, несут сплетни по плетням. Одиссей смотрит на отвернувшегося Сашку. Как поступить? Тогда Наташка наклоняется к сумке, достает яблоко, протягивает Одиссею.

Яблоко холодное-холодное.

***

– Ты надолго приехал?

– До конца лета, наверное.

– И тебя правда необычным именем зовут? Не как всех, по-человечески, а по-другому?

В этом Наташкином любопытстве есть что-то неприятное, будто она ждёт, что у Одиссея тут же откроется глаз посреди лба. И она первая это заметит, завизжит, на самом деле ничуть не испугавшись. А потом, когда его поймают в ловчую яму, будет всем рассказывать, как она первая поняла, и как близко он сидел. Мудрый чуть отодвигается, смотрит на отблески костра на её лице и, наконец, отвечает:

– Да, правда. А что?

– А как по-настоящему? – девчонка тут же придвигается ближе.

– Одиссей.

Наташка прыскает.

– Одиссей. Точно, как в мифах и легендах Древней Греции. Вот кто такие имена сейчас дает? Всё у вас, городских, не по-людски.

Одиссей слегка обижается.

– Меня родители так назвали. Хорошее имя.

– Как у кота, – фыркает Наташка. – Друзей-то завёл, кот?

– Серёга, Юрчик этот малой… Сашка вот, друг.

– Да, Смородина тот ещё друг. Или ты тоже такой, со странностями?

Одиссей трёт подбородок, не зная, как реагировать.

– Нормальный я. А Саня чё странный?

– А ты не знаешь? Он же на Луну собрался лететь. В конце недели. По стадиону ещё кругов двадцать нарежет и вперёд, поехали, – Наташка выбрасывает своё недоеденное яблоко и уходит в темноту.

***

Одиссей шагает рядом со Смородиновым.

– Я послезавтра уже уезжаю, – от утренней прохлады волосы на руках стоят дыбом.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.