– Если брызгосвет в безукоризненном состоянии, я мог бы рискнуть и предложить за него двести терциев.
Кугель кивнул:
– Почему бы вам не раскошелиться на две сотни, в самом деле? Юкоуну выложит за него не меньше двух тысяч!
– В таком случае рекомендую вам вручить эту гипотетическую редкость лично волшебнику Юкоуну. Я мог бы даже посоветовать вам маршрут, позволяющий добраться до Альмерии пешком. Вернитесь на восток по Голечной косе до Ведьминого мыса, где находится замок Силь. Оттуда поверните на юг, чтобы обогнуть Долгий Эрм, кишащий эрбами и лейкоморфами. Прямо перед вами будут горы Магнатца; заходить в эти горы смерти подобно – но, если вы попытаетесь их обойти, вам придется углубиться в Пустыню Обелисков, что не менее рискованно. О землях за горами Магнатца у меня четкого представления нет.
– Мне привелось познакомиться с этими краями, – заметил Кугель. – Я предпочитаю взойти на борт «Галанте» и плыть по морю.
– В последнее время Меркантидес настаивает на том, чтобы мы перевозили только тех, кто на нас работает. Мы с подозрением относимся к любезным и воспитанным путешественникам, готовым в условленный момент превратиться в безжалостных пиратов.
– Буду рад занять должность в вашей фирме, – отозвался Кугель. – Я человек опытный, обладающий множеством различных способностей. Не сомневаюсь, что смогу оказаться вам полезным.
Сольдинк неприязненно усмехнулся:
– К сожалению, в настоящее время открыта только одна вакансия, а именно должность суперкарго на борту «Галанте», и эту должность уже готов занять квалифицированный кандидат – находящийся перед вами Бундерваль.
Кугель внимательно смерил конкурента взглядом.
– Он выглядит скромным, порядочным, непритязательным человеком, но на должность суперкарго определенно не годится.
– Почему вы так считаете?
– Извольте заметить! – с готовностью откликнулся Кугель. – У Бундерваля обвисшие ноздри, что безошибочно свидетельствует о склонности к морской болезни.
– Кугель – наблюдательный человек! – воскликнул Бундерваль. – Я рассматривал бы его как вполне подходящего кандидата, причем призываю вас не обращать внимания на его длинные пальцы с уплощенными подушечками – такие же пальцы были у Ларкина, похитителя младенцев. Но между ними имеется существенное различие: Ларкина повесили, а Кугеля еще пока нет.
– Мы поставили перед мастером Сольдинком трудную задачу, – сказал Кугель, – а он и так обременен всевозможными заботами. Проявим к нему должное уважение. Предлагаю доверить нашу судьбу Мандинго, трехглазой богине удачи. – Он вынул из поясной сумки колоду игральных карт.
– Ваше предложение имеет смысл, – согласился Бундерваль. – Но мы воспользуемся моими картами – они новее, и Сольдинку будет легче разобраться в их раскладе.
Кугель нахмурился, решительно покачал головой и спрятал колоду в сумке.
– Насколько я понимаю ситуацию, несмотря на похвальный характер ваших намерений (и я очень сожалею, что мне приходится об этом упомянуть, Бундерваль!), нам не подобает решать важнейшие коммерческие вопросы фирмы мастера Сольдинка столь легкомысленным образом. Я выдвинул свое предложение исключительно для того, чтобы проверить вашу реакцию. Человек надлежащего склада характера немедленно отверг бы подобную идею!
Последнее рассуждение произвело на Сольдинка благоприятное впечатление:
– Вы правы, Кугель!
– Существует всестороннее, исчерпывающее решение возникшей проблемы, – продолжал Кугель. – Богатый жизненный опыт и способность не лезть за словом в карман позволят мне успешно выполнять обязанности суперкарго, в то время как Бундерваль, насколько я могу судить, стал бы превосходным помощником престарелого клерка Диффина.
Сольдинк повернулся к Бундервалю:
– Что вы на это скажете?
– Квалификация Кугеля не вызывает сомнений, – признал Бундерваль. – Я мог бы противопоставить ей только честность, профессионализм, преданность своему делу и неутомимое трудолюбие. Кроме того, я – респектабельный гражданин Саскервоя, а не безвестный бродяга с лисьей физиономией, в шляпе самого нелепого фасона.
Обращаясь к Сольдинку, Кугель заявил:
– Наконец, к счастью для всех заинтересованных сторон, вы можете сравнить манеру поведения Бундерваля, для которой характерны клевета и склонность поливать грязью конкурентов, с моим умением вести себя достойно и сдержанно. Тем не менее должен обратить ваше внимание на маслянистую кожу и выдающиеся ягодицы Бундерваля, не оставляющие сомнений в его склонности к изнеженному безделью и даже, возможно, к казнокрадству. Если вы наймете его помощником клерка, рекомендую надежно хранить под замком все ценности фирмы, чтобы не подвергать Бундерваля лишнему искушению.
Бундерваль прокашлялся, чтобы возразить, но Сольдинк нетерпеливо поднял ладони:
– Довольно, довольно, господа! Придется обсудить ваши достоинства с Меркантидесом – а он, возможно, пожелает провести интервью с каждым из вас. Завтра в полдень я смогу уведомить вас о нашем решении.
Кугель откланялся:
– Благодарю вас, мастер Сольдинк. – Повернувшись к Бундервалю, он указал на портьеры: – Можете идти. Я хотел бы обменяться с владельцем фирмы парой слов, не предназначенных для чужих ушей.
Бундерваль собрался протестовать, но Кугель прибавил:
– Нам нужно обсудить продажу ценных чешуек Скорогроха.
Бундерваль неохотно удалился. Кугель повернулся к Сольдинку:
– Может быть, вы не забыли, что я упомянул о брызгосвете.
– Не забыл. Но вы так и не пояснили, имеется ли этот экземпляр в вашем распоряжении, и, если нет, как вы намерены его добыть.
– В данный момент не могу предоставить подробные разъяснения – достаточно сказать, что брызгосвет надежно спрятан. Если на меня нападут грабители, они останутся с пустыми руками. Упоминаю об этом только для того, чтобы избавить нас обоих от лишних хлопот.
Сольдинк мрачно улыбнулся:
– Ваши притязания на «богатый жизненный опыт», судя по всему, достаточно обоснованны.
Кугель получил от Диффина сто восемьдесят три терция – клерк пересчитывал монеты три раза, после чего выложил их на коричневый мраморный прилавок с таким выражением, как если бы это стоило ему немалых усилий. Кугель смахнул деньги в поясную сумку и вышел из конторы.
Припоминая совет покойного Вимиша, Кугель остановился на постоялом дворе «Голубые фонари». На ужин он подкрепился жареным скалозубом с гарниром – пюре из карбада, ямса и перекати-ягоды. Когда ему подали вино и сыр, он откинулся на спинку стула и принялся обозревать прочих постояльцев, собравшихся в трапезном зале.
В противоположном конце помещения, за столом у камина, два субъекта играли в карты. Один, высокий и худой, мертвенным оттенком кожи напоминал ходячую мумию; у него были гнилые зубы, удлиненная нижняя челюсть, гладкие черные волосы и постоянно полузакрытые веками глаза. Другой отличался атлетическим мускулистым телосложением, мясистым носом и квадратным подбородком; его рыжие волосы были собраны в узел на затылке, а рыжая борода была аккуратно подстрижена и блестела.
Они явно стремились привлечь дополнительных игроков.
– Эй, Фурск! – позвал тощий верзила. – Не желаешь сразиться в скакс? Нет?
Рыжебородый субъект обратился к другому соседу:
– А вот и старина Сабтиль – он всегда не прочь сыграть в карты! Сабтиль, сегодня тебе улыбнется богиня удачи – пользуйся случаем набить кошелек! Вот молодец, садись сюда.
– Кто еще? Как насчет вас, чужестранец с длинным носом в странной шляпе?
Кугель осторожно приблизился к столу у камина.
– Во что вы играете? Должен предупредить – я плохо разбираюсь в местных правилах.
– Мы играем в скакс – и ни в чем тут не нужно разбираться. Главное, не делать ставки на суммы, которые вы не можете себе позволить.
Кугель вежливо улыбнулся:
