Будем рвать торопливо письмо за письмом,
Лучший друг обернется заклятым врагом,
Будет путь в никуда, и дороги без цели,
И пески раскаленные вместо постели,
Будет страх, что таится за каждым углом,
Он крадется, как память, по следу за мной
И безмолвно смеется у меня за спиной;
Его цепкие пальцы крепки словно сталь,
И хрустальны глаза, устремленные вдаль,
Он над миром висит, будто нимб ледяной.
Ожидает нас смерть. Это факт, милый друг.
Время выпустим мы из слабеющих рук.
Все, что знали и прожили я или ты,
Проплывет перед взглядом у смертной черты,
Сожаленье мелькнет – и все кончится вдруг.
III
“Народ, который любит жизнь…”[40 - Перевод Екатерины Белавиной]
Народ, который любит жизнь,
Познать создателя стремись.
Но снова только ночь вокруг
Да сердца стук.
“Вот фотографии детей…”[41 - Перевод Екатерины Белавиной]
Вот фотографии детей,
Вот безусловная любовь.
Но нам не избежать смертей;
На небе встретимся мы вновь.
“Да правда ли, что есть там кто-то в самом деле…”[42 - Перевод Ирины Кузнецовой]
Да правда ли, что есть там кто-то в самом деле,
Кто после смерти нас с любовью примет всех?
Я холод сотен глаз встречаю с дрожью в теле;
Я к людям ключ ищу – нет, это просто смех.
Да правда ль, что помочь друг другу могут люди,
Что можно счастья ждать и не в тринадцать лет?
Есть одиночество, где шанс на помощь скуден;
Твержу я про любовь, которой, знаю, нет.
Я в центр выхожу под вечер, к ночи ближе,
В моих глазах мольба, иду на зов огня.
Бульвары золотом струятся по Парижу;
Как сговорились все не замечать меня.
А ночью я звоню, приникнув к телефону:
Набрать, один гудок, и трубку положить.
Тень прячется в углу, вблизи магнитофона,
Беззубый скаля рот, – ей некуда спешить.
Бестелесные[43 - Перевод Натальи Шаховской]
Латентному, теплящемуся присутствию Бога
Ныне конец.
В неком пустынном пространстве мы плаваем, наги,
Даже тел у нас нет.
Плавая в холоде пригородной парковки
Перед торговым центром,