The One. Единственный

John Marrs

THE ONE

Copyright © John Marrs, 2016. Self-published in 2016

as A Thousand Small Explosions. First published by Del Rey in 2017,

Del Rey is part of the Penguin Random House group of companies.

© Бушуев А. В., Бушуева Т. С., 2019

© Издание на русском языке, оформление.

ООО «Издательство «Эксмо», 2020

Любить, испытывать любовь – этого достаточно. Не требуйте большего. Вам не найти другой жемчужины в темных тайниках жизни.

Глава 1

Мэнди

Затаив дыхание, Мэнди не сводила глаз с фотографии на экране компьютера.

У обнаженного по пояс мужчины были коротко стриженные светло-каштановые волосы. Он картинно стоял на пляже, расставив ноги; верхняя часть гидрокостюма была спущена до пояса. Пронзительно-голубые глаза. Широкая улыбка, два идеально ровных ряда белых зубов. Мэнди почти чувствовала вкус соленой воды, капавшей с его груди на доску для серфинга у его ног.

– Господи, – прошептала она, даже не заметив, когда у нее перехватило дыхание. Кончики пальцев покалывало, лицо покраснело. Интересно, как тело отреагирует на него при личной встрече, если она сейчас так реагирует всего лишь на фотографию?

Кофе в полистироловом стаканчике уже остыл, но она все равно допила его. Сделав скриншот снимка, добавила его в только что созданную папку на рабочем столе, озаглавленную «Ричард Тейлор». Затем окинула взглядом офис, чтобы проверить, не подглядывает ли кто-нибудь за тем, чем она занимается в своей кабинке. Но нет, никто не обращал на нее ни малейшего внимания.

Мэнди прокрутила экран вниз. Хотелось взглянуть на другие фото в его альбоме на «Фейсбуке» под названием «Вокруг света». Он явно много путешествовал и побывал в местах, которые она если и видела, то только по телевизору или в фильмах. На многих снимках он был в барах, на тропах пеших прогулок и в храмах, позируя на фоне достопримечательностей, нежась на золотых пляжах или ловя адреналин в бурных водах. На этих снимках он редко бывал один. Мэнди нравилось, что он, судя по всему, человек общительный.

Движимая любопытством, она заглянула еще дальше в историю его записей, с того момента, когда он, еще учась в выпускном классе, создал на «Фейсбуке» свою страничку и потом три года вел ее в университете. Даже неуклюжим подростком он показался ей привлекательным.

Спустя полтора часа, изучив почти всю историю красивого незнакомца, Мэнди добралась до его ленты в «Твиттере». Хотелось узнать, чем он считал нужным делиться с миром. Увы, похоже, что его беспокоили лишь взлеты и падения «Арсенала»[2] в английской Премьер-лиге, изредка перемежаемые ретвитами об упавших или наткнувшихся на неподвижные объекты животных.

Их интересы, судя по всему, сильно различались, и Мэнди задалась вопросом, почему их сочли ДНК-парой и что у них могло быть общего. Затем она напомнила себе, что ей пора отбросить образ мыслей, необходимый для сайтов знакомств и приложений. Программа «Найди свою ДНК-пару» зиждилась на данных биологии, химии – достижениях естественных наук, которые были выше ее понимания. Но она доверяла ей всем своим сердцем, как и многие миллионы людей.

Перейдя на профиль Ричарда в «ЛинкдИн», Мэнди выяснила, что после окончания Вустерского университета пару лет назад он работал личным тренером в городе, расположенном примерно в сорока милях от того города, в котором жила она. Неудивительно, что он такой мускулистый, подумала Мэнди. Попыталась представить, каково это – ощутить себя в его объятиях.

Она не ходила в спортзал с тех пор, как год назад заняла эту должность. Ее сестры заявили, что пора прекратить лить слезы, оплакивая неудачный брак, и начать новую жизнь. Они увезли ее в ближайший отель, в котором имелся спа-салон, где в течение дня ее тело массировали, выщипывали, удаляли лишние волосы воском, клали на нее горячие камни, затем ее саму – в солярий, и снова массировали до тех пор, пока все до единой мысли о ее бывшем не были выбиты из ее позвоночника, и плеч, и каждой поры ее кожи. Она купила абонемент в спортзал, клятвенно заверив сестер, что будет выдерживать график тренировок, который те для нее установили. Регулярное посещение спортзала так и не стало частью еженедельной рутины, но она все равно платила за членство.

Затем Мэнди представила, какими будут их с Ричардом дети. Унаследуют ли голубые глаза своего отца или они будут карими, как у нее? Будут они темноволосыми и смуглыми, как она, или же белокожими блондинами, как он? Поймала себя на том, что улыбается…

– Кто это?

– Господи! – воскликнула Мэнди. Голос за спиной заставил ее вздрогнуть. – Ты напугала меня до смерти.

– Просто не надо смотреть порно на рабочем месте. – Улыбнувшись, Оливия предложила ей взять из коробки «Харибo» конфетку. Мэнди покачала головой:

– Это не порно, это старый друг.

– Ага, как скажешь. Ты лучше следи за Чарли, он ждет от тебя данные о продажах.

Мэнди закатила глаза и посмотрела на часы в углу экрана. И поняла: если она в ближайшее время не возьмется за работу, в конечном итоге ей придется брать ее на дом. Нажав на маленький красный крестик в углу, она прокляла свою учетную запись в «Хотмейл» за то, что та приняла электронное письмо с подтверждением ее запроса в «Найди свою ДНК-пару» за спам. В результате оно в течение полутора месяцев валялось в корзине, пока Мэнди случайно не обнаружила его чуть раньше сегодня днем.

– Мэнди Тейлор, жена Ричарда Тейлора, рада познакомиться, – прошептала она. И поймала себя на том, что рассеянно вертит на пальце воображаемое обручальное кольцо.

Глава 2

Кристофер

Кристофер поерзал в кресле, устраиваясь удобнее. Положив локти на подлокотники, он глубоко вздохнул и почувствовал крепкий запах кожаной обивки. Она не стала экономить на качестве, подумал он. Судя по запаху и мягкой коже, вряд ли кресло это было куплено в обычном мебельном салоне на главной торговой улице.

Пока она оставалась в кухне, Кристофер обвел взглядом ее квартиру. Она жила на первом этаже безукоризненно отреставрированного викторианского здания, которое, судя по витражу над входной дверью, когда-то использовалось в качестве женского монастыря. Он мысленно похвалил ее вкус: на встроенных в стены полках по обеим сторонам открытого камина были расставлены керамические украшения. А вот выбор книг оставлял желать лучшего. Кристофер сморщил нос, увидев романы Джеймса Паттерсона[3], Джеки Коллинз[4] и Джоан Роулинг[5], да еще в мягких обложках.

Что касается остального убранства комнаты, то оно включало в себя обтянутый замшей квадратный поднос посередине массивного журнального столика, на котором лежали два пульта дистанционного управления. Вокруг подноса были аккуратно разложены четыре коврика ему в тон. Такая любовь к симметрии наполнила его спокойствием.

Проведя языком по зубам, Кристофер нащупал его кончиком кусочек фисташкового ореха, застрявший между боковым резцом и клыком. Не сумев вытолкнуть его языком, попробовал сделать это ногтем, но кусочек ореха крепко застрял между зубами. Поэтому он сделал мысленную пометку, прежде чем уйти, заглянуть в шкафчик в ее ванной на предмет наличия там зубной нити. Ничто так не раздражало его, как кусок застрявшей в зубах еды. Однажды он даже посередине обеда ушел со свидания, потому что заметил у нее в зубах застрявший кусочек капусты.

Вибрация в кармане брюк защекотала ему пах, что по-своему было даже приятно. Как правило, Кристофер строго следил за тем, чтобы в определенные моменты его телефон был выключен, и терпеть не мог тех, кто отказывал ему в этой же любезности. Но сегодня сделал исключение.

Он вынул мобильник и прочел сообщение на экране: это оказалось электронное письмо от проекта «Найди свою ДНК-пару». Кристофер вспомнил, что несколько месяцев назад отправил им мазок изо рта, но до сих пор еще не получил официальный ответ. До сих пор. Готов ли он заплатить, чтобы получить контактные данные своей пары, спрашивалось в сообщении. «Готов ли я? – подумал Кристофер. – Готов ли я на самом деле?» Он убрал телефон и попытался представить, как может выглядеть его «ДНК-пара», однако затем решил, что нехорошо думать о второй женщине, пока он все еще в обществе первой.

Встал и вернулся на кухню. Она была там, где несколько минут назад он оставил ее лежащей на спине на холодном сланцевом полу. Удавка все еще впивалась ей в шею. Та больше не кровоточила, последние несколько капель скопились вокруг воротника блузки.

Вынув из кармана пиджака цифровую камеру «Поляроид», Кристофер сделал два идентичных снимка ее лица и терпеливо дождался их проявки. Положив оба фото в конверт формата А5 с картонной подкладкой, он сунул его в карман.

Положив в рюкзак свой набор, вышел, но, лишь покинув темноту сада, снял пластиковые бахилы, маску и балаклаву.

Глава 3

Джейд

Увидев на экране мобильника сообщение от Кевина, Джейд улыбнулась.

«Добрый вечер, красавица, как дела?» – говорилось в нем.

Ей нравилось, что Кевин всегда начинал свои сообщения с одной и той же фразы.

«Хорошо, спасибо, – ответила она, прежде чем добавить желтый смайлик. – Только сильно устала».

«Извини, что не написал тебе раньше. Просто была запарка. Надеюсь, ты не злишься на меня?»

«Да, немного злюсь, но ты ведь знаешь, какая я порой бываю обидчивая дурочка. Что ты делаешь?»

На ее экране появилось фото деревянного сарая и трактора под ярким палящим солнцем. Внутри сарая виднелись смутные очертания коров за металлическими решетками и доильные аппараты, прикрепленные к их вымени.

«Ремонтирую крышу коровника. Не то чтобы мы ждем дождя, просто почему бы не сделать это сейчас. А что у тебя?»

«Лежу в постели в пижаме и рассматриваю странные отели на сайте “Одинокая планета”, о котором ты мне рассказывал». Джейд опустила на пол свой ноутбук и посмотрела на список мест, которые ей хотелось бы посетить.

«Просто дух захватывает, не правда ли? Мы должны поколесить по миру и однажды увидеть их вместе».

«Теперь я даже отчасти сожалею, что не взяла год после универа и не отправилась с друзьями странствовать по всему миру».

«А почему ты этого не сделала?»

«Не задавай дурацких вопросов – там, откуда я родом, деньги не растут на деревьях».

А жаль, подумала она. Лишних денег у родителей не было, и ей пришлось самой платить за учебу. У нее был студенческий заем размером с гидроэлектростанцию, который предстояло выплачивать, пока ее соседи по студенческой общаге разлетелись воплощать свою мечту в жизнь, колеся по Америке. Читая их посты на «Фейсбуке», Джейд буквально кипела от зависти, видя, как на фотках они радуются жизни без нее.

«Не хочу прерывать наш разговор, киска, но отец хочет, чтобы я помог с кормом для скота. Напиши мне позже?»

«Ты шутишь?» – ответила Джейд, раздраженная тем, что их прервали, и это притом, что она прождала всю ночь, чтобы поговорить с ним.

«Люблю тебя, XXX[6]», – написал Кевин.

«Ладно, как скажешь, – ответила она и отложила телефон. Но уже в следующую секунду снова взяла его в руки и напечатала: – Я тебя тоже. XXX».

Джейд вылезла из-под толстого пухового одеяла и, положив телефон на коврик для зарядки на тумбочке, посмотрела в высокое зеркало, к раме которого клейкой лентой были приклеены фотографии ее отсутствующих друзей, колесивших сейчас по всему свету. Окинув себя критическим взглядом, она поклялась, что сделает все для того, чтобы уменьшить темные тени вокруг голубых глаз, будет дольше спать и пить больше воды. А также сделала мысленную пометку, что должна на выходных подстричь свои рыжие локоны и побаловать себя спреем для загара. Она всегда чувствовала себя лучше, когда придавала своей бледной коже немного цвета.

Снова скользнув в постель, подумала, как изменилась бы ее жизнь, отправься она путешествовать с друзьями. Возможно, это дало бы ей сил не проигнорировать требование родителей после трехлетнего пребывания в Лафборо вернуться в Сандерленд. Джейд была первым человеком в их семье, кому предложили место в университете, и они отказывались понять, почему, после того как она закончила учебу, работодатели не бросились наперегонки выбивать ее двери с предложениями работы. И поскольку долги по кредитным картам и банковским займам начали расти, Джейд не оставалось ничего другого, кроме как в двадцать один год объявить себя банкротом или вернуться в родительский дом, из которого, как ей казалось, ей удалось сбежать.

Ей не нравилась сердитая, вечно всем недовольная особа, в которую она превратилась, но Джейд не знала, как измениться. Она злилась на родителей, заставивших ее вернуться, и стала отдаляться от них. К тому времени, когда она смогла позволить себе снять квартиру, они уже едва разговаривали.

Джейд также обвиняла их в том, что именно из-за них не сумела пойти по карьерной лестнице в сфере путешествий и туризма и теперь была вынуждена проводить свои рабочие дни за стойкой регистрации в отеле на окраине города. Предполагалось, что это будет временная работа, но в какой-то момент она стала нормой. Джейд устала злиться на всех и вся и мечтала вернуться к той жизни, какую она изначально для себя видела.

Единственным светлым пятном в этом нескончаемом «дне сурка» был разговор с парнем, который был ее ДНК-парой. Кевин.

Джейд улыбнулась последней фотке Кевина, смотревшей на нее из рамки на книжном шкафу. У него были белобрысые волосы и брови, улыбка от уха до уха и загорелое тело, поджарое, но мускулистое. Даже не верилось, что ей достался такой красавчик.

За те семь месяцев, что они общались, он отправил ей всего несколько фотографий, но уже в самый первый момент, когда они впервые заговорили по телефону, Джейд ощутила дрожь, о которой читала в журналах, и потому была уверена: лучшего мужчины не найти во всем мире.

Судьба – последняя сволочь, решила Джейд, так как отыскала ей пару на другом конце света, в Австралии. Но кто знает, вдруг однажды, когда она сможет себе это позволить, они встретятся в реале…

Глава 4

Ник

– Вы, ребята, точно должны сделать это, – убеждала Сумайра, сияя широкой улыбкой и дьявольской искоркой в глазах.

– Зачем? Я нашла свою вторую половинку, – сказала Салли, переплетая пальцы с Ником.

Тот наклонился через обеденный стол, свободной рукой потянулся к бутылке просекко[7] и налил последние несколько капель в свой бокал.

– Кому-нибудь подлить? – спросил он. После дружного «да!» трех других гостей высвободил свою руку из руки невесты и направился в кухню.

– Но ведь вы хотите быть до конца уверены, не так ли? – не унималась Сумайра. – Я имею в виду, что, хотя вам и хорошо вместе, откуда вам знать: вдруг есть кто-то еще…

Ник вернулся из кухни с бутылкой – пятой за вечер – и подошел, чтобы наполнить Сумайре бокал.

Дипак прикрыл рукой бокал жены.

– Эта болтливая особа – прекрасная супруга, но на сегодня с нее хватит.

– Вредина, – фыркнула Сумайра и состроила обиженную гримаску. После чего снова повернулась к Салли: – Я хочу лишь сказать, что, прежде чем идти к алтарю, желательно убедиться, что вы нашли свою пару.

– Ах, послушать тебя – какая романтика! – сказал Дипак, закатив глаза. – Но кто ты такая, чтобы принимать за них решение? Если вещь не сломана, зачем пытаться ее чинить?

– Но ведь у нас с тобой тест сработал, не так ли? Нет, мы, конечно, все равно знали, но он дал нам дополнительную уверенность, что нам всегда было суждено быть вместе.

– Прошу тебя, давай не будем превращаться в пару напыщенных, самодовольных ханжей.

– Быть самодовольным ханжой можно и без пары, дорогой.

Теперь настала очередь Сумайры закатить глаза. Под зорким мужниным оком она допила остатки содержимого бокала.

Положив голову на плечо невесте, Ник посмотрел в окно на блики фар и фигуры прохожих на тротуаре возле паба. Они жили в квартире в доме, который когда-то был фабрикой с окнами от пола до потолка. Даже при самом большом желании невозможно не увидеть оживленную улицу и то, какой когда-то была его собственная жизнь. Не так давно его идеальный вечер состоял из походов по барам в тусовочных районах Бирмингема. После чего, уснув в ночном автобусе, он просыпался через десяток остановок от того места, где жил.

Но все мигом изменилось после того, как Ник встретил Салли. Ей было слегка за тридцать, на пять лет старше его, и из самого первого их разговора о старых фильмах Хичкока он понял, что она не такая, как все. В первые дни их знакомства ей доставляло огромное удовольствие просвещать его, открывая новые туристические направления, новые продукты, новых артистов и музыку. Постепенно Ник начал смотреть на мир новыми глазами. Глядя на нее, на ее резко очерченные скулы, каштановые, коротко стриженные волосы и серые глаза, он надеялся, что когда-нибудь их дети унаследуют красоту своей матери и ее открытый взгляд на мир.

Что он мог предложить ей взамен, Ник точно не знал, но, когда на их трехлетней годовщине в ресторане на Санторине он сделал ей предложение, Салли так сильно расплакалась, что он даже не понял, приняла она его или отклонила.

– Если вы двое – лучший пример того, в чем вся фишка ДНК-пар, я очень рад, что мы с Салли остаемся такими, какие есть, – поддразнил Ник и, сдвинув ниже очки, потер уставшие глаза, затем потянулся за электронной сигаретой и сделал несколько затяжек. – Мы вместе уже почти четыре года, и теперь она пообещала любить, чтить и слушаться меня. Я на сто процентов уверен, что мы созданы друг для друга.

– Погоди, ты сказал «слушаться»? – перебила его Сумайра, выгибая бровь. – Тебе крупно повезло.

– Ты слушаешься меня, – уверенно добавил Дипак. – Всем известно, что в наших отношениях брюки ношу я.

– Носишь, дорогой, но спроси себя, кто их для тебя покупает?

– А если и вправду нет? – внезапно спросила Салли. – Что, если мы не созданы друг для друга?

До этого Ник с улыбкой слушал, как Сумайра пыталась уговорить их пройти тестирование на соответствие ДНК. За два года их знакомства она не в первый раз поднимала эту тему, и Ник был уверен, что не в последний. Подруга Салли умела быть одновременно воинственной и вкрадчивой. Но он никак не ожидал услышать такое от самой Салли. Как и Ник, она всегда была ярой противницей такого тестирования.

– Извини, что ты сказала? – уточнил он.

– Ты знаешь, я люблю тебя всем сердцем и хочу провести остаток жизни с тобой, но вдруг… вдруг мы и в самом деле не родственные души?

Ник нахмурился:

– Откуда это?

– Ниоткуда. Не волнуйся, я не передумаю, если ты этого боишься. – Салли ласково похлопала его по руке. – Мне просто интересно, хотим ли мы просто думать, что подходим друг другу, или же знать это наверняка?

– Детка, ты пьяна. – Ник отпустил ее и почесал свой небритый подбородок. – Я совершенно счастлив, зная, что я знаю, и мне не нужно никакое тестирование, чтобы это знать.

– Я читала в интернете, что это тестирование разрушит около трех миллионов браков. Зато в течение всего одного поколения развод исчезнет как явление, – заявила Сумайра.

– Это потому, что брак перестанет быть «главным в жизни», – возразил Дипак. – Он изживет себя как общественный институт, помяни мое слово. Не нужно будет никому ничего доказывать, потому что все будут в паре с тем, с кем им суждено быть.

– Ваши разговоры вряд ли помогают мне, – сказал Ник, вонзая вилку в остатки малинового чизкейка Салли.

– Извини, приятель, ты прав. Давайте выпьем за правоту случая.

– За правоту случая! – ответили остальные и чокнулись с Ником.

Все, кроме Салли. Она не дотянулась до его бокала.

Глава 5

Элли

Пробежав глазами по экрану планшета, Элли сокрушенно вздохнула, прочитав обширный список дел, которые ей нужно было выполнить до окончания рабочего дня.

Ее помощница, Ула, была чертовски аккуратна и обновляла список пять раз в день, хотя Элли никогда не просила ее об этом. Вместо того чтобы находить это полезным, она частенько злилась и на планшет, и на Улу за их постоянные напоминания о том, что она так и не достигла нижних строчек списка. Иногда возникало желание запихнуть чертов планшет Уле в горло.

Когда-то Элли надеялась, что к этому времени она будет сама себе начальницей и наймет достаточное число надежных сотрудников, которым сможет делегировать бо́льшую часть своей рабочей нагрузки. Но время шло, и постепенно она начала спокойно воспринимать ярлык «канцелярская крыса», которым ее когда-то наградил бывший парень.

Элли посмотрела на часы. Было 10.10 вечера. Она поняла, что уже пропустила праздничное сборище у начальника отдела, которое тот устроил в честь появления на свет сына. Элли сомневалась, что кто-то поверил ее обещанию присутствовать там – она редко находила время для подобного братания. И хотя поощряла его среди своих сотрудников и даже своей денежкой поддерживала социальный клуб компании, когда дело касалось ее собственного участия, время имело привычку ускользать от нее, несмотря на все ее благие намерения.

Элли сладко зевнула и выглянула в огромные, от пола до потолка, окна. Ее демонстративно скромный кабинет находился на семьдесят первом этаже лондонского небоскреба «Осколок». Отсюда открывался панорамный вид на протекавшую внизу Темзу и дальше, на россыпь разноцветных огней, освещавших ночное небо, докуда хватало глаз.

Сбросив с ног высокие шпильки, она босиком прошлепала по толстым белым коврам к бару в углу кабинета. Проигнорировав запас шампанского, вина, виски и водки, взяла охлажденную банку энергетического напитка, которых там стояло около десятка. Вылив его в стакан, добавила горстку кубиков льда и сделала глоток. Внезапно она поняла: обстановка ее кабинета такая же безликая, как и ее дом. Здесь ничто не говорило о ней. С другой стороны, когда вам безразличны ваши собственные решения, гораздо удобнее платить дизайнерам, чтобы те принимали их за вас.

Приоритетом для Элли был бизнес, а не то, сколько нитей египетского хлопка было в постельном белье на ее кровати, сколько картин Дэвида Хокни[8] украшали стены ее дома или какое количество кристаллов Сваровски сверкало и переливалось в ее люстре в прихожей.

Элли вернулась к столу и неохотно взглянула на список дел на завтра, уже составленный Улой. Она ждала, когда ее водитель и начальник службы безопасности Андрей отвезет ее домой, где она планировала ознакомиться с предложениями отдела по связям с общественностью в отношении ее предстоящей речи перед журналистами о новом обновлении их приложения. Это обновление произведет революцию в отрасли, так что здесь недопустим даже малейший промах.

Затем, завтра в полшестого утра, стилист и визажист приедут к ней домой в Белгравию[9] задолго до начала записи телевизионного интервью для Си-эн-эн, «Би-би-си ньюс 24», «Фокс ньюс» и «Аль-Джазиры». Затем она сядет с журналистом из «Экономиста», чтобы сделать несколько снимков для Ассоциации прессы, и, если все пройдет без сучка без задоринки, вернется домой не позднее десяти утра. Не самый лучший способ начать субботу, подумала Элли.

Ее агент по связям с общественностью предупредила новостные агентства, что Элли готова обсуждать только свою работу, без каких-либо вопросов о ее личной жизни. Именно по этой причине она недавно отказалась от большого материала о себе в журнале «Вог» вкупе с фотосессией у легендарного фотографа Энни Лейбовиц. Материал наверняка получился бы внушительный и его могли перепечатать издания по всему миру, но только не за счет вторжения в ее личную жизнь. Та и так уже достаточно пострадала за эти годы.

Помимо нежелания распространяться о личной жизни, Элли также не хотела публично обсуждать критику в адрес ее бизнеса – это малоприятное дело она перепоручила своей команде по связям с общественностью. Ибо вынесла для себя урок из ошибок покойного Стива Джобса, связанных с решением проблемы антенны четвертого «Айфона», и того, какой ущерб это нанесло в то время репутации как самого бренда, так и его ключевой фигуры.

На рабочем столе замигал огонек мобильника. Лишь горстка людей имела право пользоваться этим номером, а также личным адресом ее электронной почты, а именно лишь десяток человек из четырех тысяч ее сотрудников по всему миру и родственников, которых она практически не видела. И дело даже не в том, что Элли не часто о них вспоминала – за эти годы, чтобы компенсировать недостаток присутствия, она потратила на них достаточно денег. Причина заключалась в ином: ей не хватало двадцати четырех часов в сутках, плюс отсутствие общих тем и взаимопонимания. У Элли, в отличие от них, не было детей. Им, в отличие от нее, не нужно было управлять многомиллиардной глобальной компанией.