О темноте, что приходит извне.
К ней подходили заезжие люди,
И, умиляясь, шептали: «Но как?
Ты можешь носить бриллианты и шубы
И петь в лучшей опере, а не «за так».
Могла бы блистать, ты, на лучшей сцене
И быть одетой в шелка, меха.
А здесь только дым, и каждый вечер
Объедки и луковая шелуха…»
Она, улыбаясь, глаза поднимала,
С надеждой смотрела на эти слова.
Но слова моментально терялись снаружи,
У порога трактира, где грязь и трава.
Она верила всем и всех любила
За то, что хотя бы давали ей петь.
В угаре трактира за корочку хлеба
И угол, где можно слезу утереть…
***
Сохнет старый зонт под дверью,
С жёлтых спиц стекают капли.
Снова он спасал кого-то,
Отбивая струи-сабли…
Был когда-то зонтик новый,
Весело блестели спицы.
Открывалась парусина,
Как крыло свободной птицы.
Ничего он не боялся:
Ни грозы, ни злого ветра.
Он в лицо дождю смеялся,
От проулка до проспекта…
А теперь погнулись спицы,
Провисает парусина.
Зонт устал, и эта осень
Навсегда его сложила.
***
Старушки и кошки сидят у подъезда.
И старым и малым хватает там места.
Всю ночь кошки греют места всем старушкам,
А днём кошек чешут, за это, за ушком.
Старушки и кошки живут не ругаясь –
Друг другу, соседям всегда улыбаясь.
Все новости знают из мира людей,
И из кошачьего массу вестей.
Вот так, день деньской возле окон сидят,
Старушки и кошки, на вечность глядят.
Которая плавно течёт у подъезда,
Где тем и другим есть, в ней, время и место.
***
На крылечке дремлет кошка,
Хвост во сне туда – сюда.