И вот после того, как господин Вирсель подобострастным поклоном обозначил свое присутствие, Глун окинул нас с Кастом новым взглядом и заявил уже всем:
– Господа студенты! Как вам уже должно быть известно, с сегодняшнего дня я исполняю обязанности декана огненного факультета. Мне очень жаль, что приходится начинать с неприятного, но что поделать – мне доложили о проблеме, и я вынужден ее решать.
Народ, который и так вел себя довольно тихо, словно в анабиоз впал. Когда Глун закончил эту часть своей речи, в небольшом зале, примыкающем к лестнице, наступила гробовая тишина. И единственным, кто не побоялся задать вопрос, оказался Каст.
– Что случилось?
И пусть титул «короля факультета» вообще-то неофициальный и декан (равно как и и. о. декана) считаться с ним не обязан, Глун осаживать не стал.
– В последнее время имеет место массовое и систематическое нарушение гигиенических норм, – ответил он. – Я говорю о проносе и употреблении пищи в стенах общежития. Вы… – взгляд Глуна скользнул по толпе и вновь к нашему «величеству» вернулся, – повадились есть вне столовой. Это нарушение. Это неправильно. Это никуда не годится.
Стоящий подле Глуна комендант бодро кивнул и потряс пустой коробкой.
После этого нам заявили:
– Принимать пищу в комнатах не только негигиенично, но и опасно. На кухне и в столовых установлены защитные заклинания, в общежитии таких заклинаний нет. Следовательно, у нас могут завестись твиры. Понимаете, чем это грозит?
Толпа загудела. Потом возмущенно запищали девчонки, сообразив, что им хотят запретить «прогрессивную» хлебную диету, которой научила одна… не будем показывать пальцем, кто.
Впрочем, оценить их реакцию в полной мере я не могла. Я стояла, буквально оглушенная словами Глуна.
Он ведь знает! Прекрасно знает, что у меня на чердаке живет твир! Более того, куратор видел Кузьму и понимает – зверь не опасен. Но тем не менее вся эта акция, все эти чертовы санкции посвящены мне. Мне и моему Кузьме!
Глун хочет оставить моего маленького котика голодным!
Не уверена, но, кажется, именно так проявляется материнский инстинкт. В эти мгновения вдруг стало совершенно плевать, что творится вокруг и какими могут оказаться последствия моих действий. Я просто шагнула вперед, желая расцарапать физиономию Эмиля фон Глуна так, чтобы на всю жизнь шрамы остались. За Кузю. За маленького ушастого лиса, который упорно мнит себя котиком. За нас!
И я бы точно это сделала, если бы не Каст. Пижон, успев среагировать, перехватил меня за талию, прижал к себе и прошипел в ухо:
– Успокоилась! Немедленно!
Я скрипнула зубами.
– Все, что вынесли из столовой, вот в эту коробку складываем, – одновременно прозвучал приказ Глуна. – И не заставляйте нас с комендантом Вирселем опускаться до обысков.
Студиозусы, однако, с места не сдвинулись, лишь во все глаза смотрели на и.о. декана. Правда, ровно до тех пор, пока Каст не махнул рукой, мол, гхарн с ним, сдавайте.
И вот тогда мимо нас потянулась вереница огневиков. Парням сдавать было нечего, а вот девчонкам…
Оказалось, очень многие из них действительно старались соблюдать ту самую «диету». Пирожки, булочки и прочие совсем неполезные продукты в коробку как из рога изобилия посыпались.
Ни стыда, ни даже тени угрызений совести при виде всего этого я не испытывала. Ну да, научила плохому и вредному, но они сами виноваты, нарвались. И вообще, тут не до поларских огневичек, со своими бы проблемами разобраться. Конечно, еду для твира у меня сейчас отберут, но оставались еще отданные мамой шоколадные батончики и несколько упаковок печенья…
– И даю вам ровно сутки на то, чтобы избавиться от еды, которая находится в ваших комнатах, – словно услышав мои мысли, продолжил куратор.
Я шумно выдохнула, на что мгновенно среагировал Каст, шепнув:
– Не волнуйся, Дашунь. Разберемся.
Угу, разберемся. Но конкретно в данный момент мне не оставалось ничего иного, кроме как вытащить из кармана широкой юбки салфетку с завернутыми в нее бутербродами и положить в коробку.
Однако этим ситуация не ограничилась. Едва я сделала шаг к лестнице, в намерении войти в общежитие, Глун заступил дорогу и сказал ровно:
– Второй карман.
Что?о?о?!
– Второй карман покажи, – потребовал куратор.
Он был строг и непримирим. И хотя мною по-прежнему владело желание впиться ногтями в надменную физиономию Глуна и параллельно высказать все, что о нем думаю, пришлось подчиниться. И не только потому, что куратор настаивал – просто после упоминания твира моя настойчивость могла показаться подозрительной. А светиться перед комендантом и остальными студентами не хотелось совершенно.
Тот факт, что во втором кармане юбки лежал завернутый в такую же салфетку пирожок, меня не смутил. Я молча, не глядя на Глуна, бросила выпечку в коробку и наконец-то была пропущена к лестнице.
Каст, снова шепнув, чтобы я не переживала, остался наблюдать за обыском своих «подданных», так что по ступеням я поднималась в одиночестве. И искренне пыталась последовать совету пижона – успокоиться. Просто эмоции в данной ситуации бессильны, тут рассудок нужен. Нужно взять себя в руки и понять – как решить проблему. Ведь выход безусловно есть!
Сегодня Кузя обойдется запасами принесенного из дома печенья и шоколадок. А дальше… Черт, если Глун будет каждый раз устраивать вот такой фуд-контроль, то нам с твиром придется очень несладко.
Поговорить с куратором? Попробовать убедить? Угу, держи карман шире. Ведь совершенно очевидно – этот рейд ради меня устроен.
Причины? Черт, мне в данный момент видится только одна – наша последняя встреча. Вернее, предпоследняя. Та, которая на моем чердаке состоялась. Каст дал понять Глуну, что именно его мы во вчерашнем происшествии подозреваем. И вот итог. Маленькая гадкая месть.
И что теперь делать? Паковать чемоданы и сбегать из академии? Туда, где есть еда?
Я запнулась о ступеньку. Нет. Побег – не выход. Тем более, пока на мне следилка, установленная Глуном и ректором, я просто не смогу сбежать.
Интересно, а других факультетов подобные драконовские меры коснулись? Если нет, то можно переправить Кузьму в башню Воды, под крыло к Дорсу.
Вот только… как я без Кузи буду? Даже если забыть о том, что именно он, мой маленький котик, занимается стиркой и уборкой, я слишком привыкла. Черт, да я просто не представляю жизнь в разлуке! И сам Кузьма, точно знаю, такой перспективе не обрадуется, даже при том, что с Дорсом они ладят.
От этих мыслей настроение испортилось окончательно, и последний лестничный пролет я преодолевала очень медленным шагом. Ну а когда добралась до двери на чердак, долго не решалась постучать. Просто… Кузя рассчитывает на вкусные бутерброды, а я пришла с пустыми руками. Я не знала, как буду смотреть в эти большие голодные глаза. Просто не знала.
Глава третья
Удивительно, но голодных глаз не было. Твир вообще среагировал на мое появление весьма пофигистично – отпер дверь, дождался, когда войду, независимо дернул хвостом и направился к комоду, где держал нычку с теми самыми шоколадками и печеньем.
Не скажу, что мне сильно полегчало. Но тот факт, что никто не спросил «Бутерброды где?е?е?», немного обрадовал.
Еще через минуту, когда Кузьма захрустел заначкой, нервное напряжение снизилось, и я сумела сообразить, что все заинтересованные лица уже в курсе дела. Зяба-то наверняка все видел и твиру если не показал, то рассказал. Ну и еще кое-что важное осознала: призрак как старожил академии может дать оценку происходящему.
– Что ты об этом думаешь? – подходя к зеркалу, спросила я.
Кракозябр прекрасно понял, о чем речь, и даже ломаться не стал.
– На моей памяти подобных мер ни разу не вводили, – проявляясь, хмуро сказал он. – Да, наличие еды вне столовых не поощряется, но чтобы так… В общем, скорее всего, Глун мстит.
Н-да, в этом у нас мысли сходятся.
– И что делать?
