– Вы предлагаете мне не только держать язык за зубами, но и защищать вас?
Эмиля фон Глуна заметно перекосило, а еще через мгновение на меня посмотрели так, что вопреки бушующей в груди буре захотелось забиться под коврик. Я почувствовала себя даже не круглой, а прям-таки абсолютной дурой!
Еще миг, и все исчезло – передо мной вновь предстал ледяной мужчина с пронзительно-синими глазами и едкой улыбкой на губах. Его ответ прозвучал более чем спокойно.
– Нет, Дарья. Единственное, что я тебе предлагаю – не лезть не в свое дело. Ты не трогаешь меня, я не трогаю тебя. Все просто.
Ох, черт! Ну надо же…
– Вы не трогаете меня, но Каст – труп? – продолжила логическую цепочку я.
Куратора перекосило опять.
– Просто не лезь не в свое дело! – рыкнул он. И вновь шагнул навстречу, чтобы жестко прижать к подоконнику и зашипеть в ухо: – Дарья, не беси меня! Не заставляй идти на крайние меры! Не набивайся ко мне во враги – они долго не живут! Я ясно выразился?
Новый виток паники погасить, увы, не удалось. Меня накрыло, причем так, что даже руки задрожали, и я вновь чуть не выронила подаренную куратором бутылку.
А сам куратор вновь отстранился и резким жестом указал на дверь. И приказал:
– Ушла!
Жутко захотелось сорваться на бег, но я сдержалась. Неторопливо и очень надеюсь, что гордо, направилась прочь. Сердце стучало как сумасшедшее, руки дрожали, колени тоже…
– И ни слова! – прозвучал за спиной приказ Эмиля фон Глуна.
Замерев на миг, я кивнула и продолжила отступление.
Мамочки, что же делать? Как жить дальше?
…Фокус со способностью смотреть сквозь стены я оценила, так что, покидая спальню и направляясь к входной двери, была убеждена – в коридоре чисто. Об этом же говорила логика: Глун не позволил ректору застукать меня здесь, следовательно, и отступление тоже под контролем.
Догадка подтвердилась – переступив порог апартаментов куратора, я оказалась в совершенно пустом коридоре. Но, сделав несколько шагов, запнулась. И обернулась в неожиданной, совершенно необъяснимой надежде увидеть синеглазого куратора в дверях и услышать тихое: «Шутка, Даша».
Но – увы. Дверь в комнаты Глуна была уже закрыта. Я не слышала стука и звука задвигаемого засова тоже, но факт оставался фактом. Меня выпроводили и тут же заперли дверь, делая вид, будто ничего не случилось. Будто не было никакого разговора.
Та же логика подсказывала – сейчас меня вполне могут видеть через стену посредством заклинания. Именно это понимание заставило выбросить из головы глупости и продолжить путь.
Куратор не шутил. Если проговорюсь о том, что видела, мне конец. И не только мне, но и Кузе с Зябой! У Дорса с Кастом, в случае проверки моей памяти тоже проблемы будут. Не знаю какие, но явно не маленькие.
Вот только как? Как можно смолчать в такой ситуации?!
Не дойдя трех шагов до чердачной лестницы, я снова запнулась. И вздрогнула, внезапно осознав – а ведь моя находка, мое знание ничего не меняют. Это всего лишь подтверждение тому, что уже известно.
Каст и так прекрасно осведомлен об опасности. От кого эта опасность исходит – тоже знает. Так что шансов убить рыжего у Глуна не так уж много, и они точно не понизятся, если я расскажу о найденном детонаторе. Ну а в том, что касается расследования: неужели тот же Каст не сумеет инициировать обыск в комнатах нашего куратора? Неужели для того, чтобы инициировать этот обыск, пижону нужна подсказка?
То есть, если смотреть на ситуацию здраво, мое молчание, равно как и признание, ничего не меняют. Вообще ничего! А если так, то никакой дилеммы нет. И лично у меня остается только одна насущная проблема – Кузя и его питание.
Вот теперь я вспомнила о бутылке, которую старательно прижимала к груди все это время. Глун так и не объяснил, что это за зелье, но если я правильно поняла, оно способно как-то помочь твиру. Черт! Но что же тогда получается? Глун хочет помочь? Но почему?
Впрочем, я слишком рано такими вопросами задаюсь. Сперва нужно выяснить, что это за зелье. И я, кажется, знаю, кто именно может меня по этому поводу просветить!
С этими мыслями, я решительно шагнула к узкой чердачной лестнице. Необходимо было поговорить с Зябой.
– Ух ты! – раздалось из зеркала, едва я продемонстрировала призраку ложку, в которую было сцежено подаренное Глуном зелье. – Дашка, а поближе поднеси!
Я противиться не стала – подошла практически вплотную и ткнула ложкой с серебристой жидкостью в стекло.
– Офигеть… – прошептал призрак благоговейно, не отрывая от нее взгляда.
Впервые за все время нашего знакомства он был настолько сильно изумлен. Таких широко распахнутых глаз я не видела у Зябы, даже когда тот узнал о книжке из запретной библиотеки.
– А запах? – уточнил кшерианец.
– Розы и миндаль.
– О?о?о! – блаженно выдал Зяба.
– Так что это такое? – хмурясь, спросила я.
Чешуйчатый мечтательно закатил глаза и шумно втянул ноздрями воздух.
Это, разумеется, был фэйк. В том смысле, что Зяба вообще-то призрак, и он в принципе не дышит. Но какие-то повадки из прежней, материальной жизни у него остались. И вот сейчас он активно имитировал попытку ощутить тот самый аромат.
– Мм?м, – протянул чешуйчатый. – Мм?м…
– Ну что ты мычишь? – не выдержала я. – Ты словами сказать можешь?
Ну он и сказал:
– Амброзия.
Я удивленно заломила бровь и тихонько уточнила:
– Что, в самом деле? Амброзия? Пища богов?
– Ну… почти. То есть это не та амброзия, о которой слагали легенды в твоем мире, но близко к тому.
Я требовательно уставилась на призрака. И, о чудо! Тот все-таки посерьезнел.
– Это напиток Жизни, Даш. Причем, судя по цвету, самой высшей категории. Очень питательное вещество, великолепная замена пище. А еще он очень быстро, практически мгновенно, магическую энергию восстанавливает. Правда, принимать его дольше двух недель не рекомендуется, потому что система пищеварения страдает, но… Дашка, это что-то. Редкость это. И стоит очень дорого.
Мое удивление плавно трансформировалось в шок.
Что-что? Простите, мне ведь послышалось, правда?
– Зяб, такого не может быть.
– Почему? – спросил монстр удивленно.
