– Ты ведь знаешь, что я уже год живу через забор.
– Знаю.
– Почему не приходил? – спросила Марго, с трудом удерживая в руках кролика.
Фермер промолчал в ответ. В свои сорок четыре она оставалась красивой. Достаточно красивой, чтобы снова разрушить спокойствие в этом доме. Месье Саджер забрал из её рук Ли, который уже принял решение – бежать при любой возможности. Шершавые, грубые ладони фермера снова тисками сдавили его тело.
– Его не узнать, только по уху. Клод промахнулся тесаком.
– Что значит тесаком?
– Это ферма, я произвожу крольчатину.
– Я знаю.
– Как, по-твоему, кролики превращаются в крольчатину?
– Наверное, есть сотни способов убить животных. Но не рубить же их в двадцать первом веке? Ужас. Клод рубил кроликов?
– Рубил.
– Клод? Маленький Клод?
– Клод. Похоже, он вырос, только когда взял в руки тесак. Понадобилось четыре десятка лет.
– Я удивлена.
– И я. Что мне с ним делать?
– Отпусти, пора уже.
– С кроликом. Ты ведь принесла его не для того, чтобы сделать гуляш.
– Гуляш?
– На большее он не годится.
– Он милый. Но на его счету стул, на котором сидел испанский король. И две китайские вазы, пока мы пытались его поймать. Подержи у себя, пока она не вернётся. Я обещала не выбрасывать и не отдавать. Но держать в доме… Невозможно.
– Поэтому ты пришла?
– Да, – женщина плохо врала.
– Где Софи?
– В кабриолете, – с усмешкой, сменив настроение, ответила Марго. – Бросила мне это животное и сбежала.
– Сколько ей лет?
– Двадцать.
Месье Саджер на несколько секунд задумался и понес кролика в клетку.
– Сейчас отнесу парня в его родной дом и сварю кофе, – не оглядываясь и громко сказал он. – Это не ново в вашей семье.
– Что?
– Сбегать.
– Ты стал стар. Выращиваешь кроликов, — сказала вполголоса Марго, зная, что оппонент не слышит её. – Что-то ест тебя изнутри, раз ты так постарел. И не говори, что это я.
– Так сколько ей? Двадцать? – спросил месье Саджер, неся в руках поднос с кофе. – Сейчас всё изменилось. Чтобы сварить хороший кофе, нужно нажать одну кнопку и подождать меньше минуты. Но в старости… Это даже хорошо. Каждая минута – на счёт.
– Не занимайся математикой. Она не твоя дочь… И не твоя внучка.
– Ты такая же, Марго! Кто отец?
– Австралиец. Я разбавила её гены, тут вокруг были все сумасшедшие, включая меня. Кофе так себе. Когда ты варил сам – было лучше, – отхлебнув из чашки, заявила женщина.
– Когда я варил сам, я был моложе.
– Ты твердишь о старости! Что с тобой?
– Мне шестьдесят шесть.
– Это не ответ.
– Месье Саджер, – крикнул Луи, – звонит месье Кошмар, говорит, уже едет, будет через двадцать минут. Ему нужно еще четыре штуки. У меня здесь только четырнадцать, а он просит восемнадцать.
– Не может убить, сколько ни просил. Буддист. Мне нужно пятнадцать минут.
– Я подожду, иди, – сказала Марго. Она хотела убедиться, что розовый кролик не станет предметом отмщения. Месье Саджер уловил ход её мыслей:
– Ли не в списке, я обещал.
– Ли?
– Это его имя. Твоя дочь его так назвала.
Марго заговорщически улыбнулась.
– Что? – видя её реакцию, продолжил месье Саджер. – Какой-нибудь бывший?
Марго не ответила, зная цену женскому молчанию, когда речь идет о мужчинах.
– Я подожду. Хочу посмотреть. Ты и кролики – это странно. Когда тебе пришло это в голову? Ты стал отшельником, это ещё более неожиданно, – сменила тему женщина.
Месье Саджер не ответил, он был уже у клеток с кроликами, быстро принимая решения, выбирая из множества. Тех, чья жизнь переставала стоить, а смерть можно было продать. Марго решила увидеть процесс поближе. Она встала, глотнула кофе, который ей не нравился, и подошла к месту действия.
