Поняв, что Дрон стрелял не в него, Волк обернулся.
На разбитом полу, разбрызгивая во все стороны черную кровь, билась отвратного вида существо, похожее на летучую мышь с суставчатым скорпионьим хвостом, на конце которого торчало жало, напоминающее небольшой кинжал.
– По ходу, тут есть нечто, генерирующее мутантов, – сказал Дрон, меняя магазин. – И, судя по гудению, оно в соседнем зале.
Глаза бойцов уже немного привыкли к тусклому свету «вечных лампочек», а уши – к звенящей тишине, которая обычно еще долго вибрирует в ушах после перестрелки в помещении. Но оба они сейчас поняли, что слышат не только ее, но и какое-то слабое гудение там, за огромными то ли колоннами, то ли перегонными установками, что торчали тут и там, перевитые стальными лестницами. И от этого гудения мелко дрожат не только барабанные перепонки, но и все тело. Будто скелет вибрирует, того и гляди плоть с него отваливаться начнет кусками, как гнилая одежда с пугала.
Не сговариваясь, бойцы двинулись на звук. Завернули за колонну – и увидели.
Над разбитым полом дрожал воздух, словно какой-то волшебник поставил вертикально нереально прозрачное озерцо и швырнул в него огромный камень. От центра невиданной аномалии во все стороны расходились полупрозрачные круги, а из ее середины лезло наружу нечто, напоминающее большое, бесформенное, черное облако. Корявая тень другого мира, гигантская амеба, зачем-то решившая проникнуть в нашу вселенную.
Причем она была неоднородной! Внутри бесформенного образования, угрожающе шевелящего ложноножками и силящегося вылезти наружу через тесный портал, явно просматривалось что-то типа ядра. И похоже это ядро было на четырехконечную звезду…
– Ишь ты, гнида какая отвратная, – сказал Дрон, снимая с плеч рюкзак и доставая оттуда четыре продолговатых предмета, смотанных вместе синей изолентой. Волку было достаточно одного взгляда, дабы понять, что это такое. Тетритол, взрывчатка американского инженерного корпуса, один блок которой равен почти полутора килограммам тротила. Получается, Дрон где-то нарыл дефицитный боеприпас и, ничего не сказав командиру, тащил его с собой. Спрашивается, зачем?
Словно отвечая на немой вопрос Волка, Дрон пожал плечами.
– А почему бы и нет? Видишь – пригодились.
После чего метнул связку прямо в портал над головой твари, лезущей из него. И, перехватив удивленный взгляд командира, не увидевшего пульта в руках заместителя, сказал:
– Я предпочитаю промежуточные тетриловые детонаторы, которые подрывают заряд при воздействии пламени, сильных ударов и простреле заряда пулей.
Проговаривая все это, Дрон достал из кармана рюкзака бронеконтейнер для артефактов, открыл его…
– Ну твою же мать… – скривился Волк, падая на пол животом на вскрытый чемодан и одновременно прикрывая голову руками. А Дрон щелкнул пальцем по содержимому контейнера, напоминающему крупное спящее насекомое, схватил его и с силой швырнул туда же, в портал… после чего шустро повторил действия командира, упав на пол, но при этом еще и закрыв уши ладонями.
Тварь, пытающаяся выбраться из портала, почти добилась успеха. Но «почти» – это не успех…
Белая вспышка ударила сзади…
Пришельца из иного мира вышибло из портала, словно пробку из бутылки шампанского. Пролетев метров тридцать через весь зал, он со страшной силой врезался в противоположную стену. Биоскафандр лопнул, словно мыльный пузырь, и на стене осталось лишь большое пятно черно-желтой крови, медленно и тягуче стекающей вниз.
…Волк поднялся на ноги, кривясь от боли в ушах. Редчайший артефакт «Муха» он видел лишь однажды, в методичке по Зоне. Там было сказано, что этот арт при активации обладает колоссальной разрушительной мощью. И больше ничего. Блин, хорошо, что взрывной волной барабанные перепонки не порвало. Но голова все равно гудит, словно колокол, по которому долбанули кувалдой.
Но все это вполне можно пережить, не впервой было Волку принимать башкой легкую контузию. Главное, что на месте портала осталось лишь темное пятно, напоминающее большую гравитационную ловушку.
– Вот и зашибись, – сказал Дрон. – Больше никакая тварюга оттуда не вылезет. Получается, мы и задание выполнили, и, как это ни странно, живы остались.
– Ага, мы выполнили, – поморщился Волк от разом накатившей головной боли. – Особенно я его круто выполнил, пузом бабло прикрывая.
– Не надо так, командир, – покачал головой Дрон. – Если б ты мою шкуру не спас, некому было бы задание выполнять. Так что это наша общая заслуга…
– У тебя теперь по ходу рюкзак пустой, – перебил его Волк. – Давай-ка в него бабло сложим, и пора уже возвращаться.
Запихнув деньги в рюкзак Дрона, бойцы двинулись к выходу.
– Дай-ка я первым пойду, командир, – сказал Дрон.
Бойцы стояли там, где им приказал стоять Волк. При виде живого начальства их лица расплылись в облегченных улыбках.
– Живые! – радостно прогудел Горын.
– Ага, – равнодушно отозвался Дрон. И быстро, от бедра дал длинную очередь, словно в упор водой из пожарного шланга полил.
Стрелял заместитель командира отменно. Пули раскроили черепа бойцов, которые попадали друг на друга словно снопы. Никто из них даже понять не успел, что происходит, – все умерли мгновенно.
Волк, вылезая из развороченных ворот, вскинул автомат, беря на мушку своего заместителя, но стрелять не стал. Лишь спросил:
– Зачем?
Дрон, меняя магазин, пожал плечами:
– А зачем нам трусы и слабаки в команде? Ты же все уже решил, командир, верно? Потому сейчас и не выстрелил.
Волк криво усмехнулся и опустил оружие.
– Страшный ты человек, Дрон. Но именно такой зам мне и нужен. Теперь, когда у нас есть деньги, на хрен нам не упала работа на дядей в погонах с большими звездами. Будем работать на себя, а те дяди нас прикроют.
– Пусть только попробуют не прикрыть, – жутковато улыбнулся в ответ Дрон.
…С тех событий прошел почти год. И за это время у них все получилось. Бригада армейских сталкеров под руководством Волка стала самой сильной в Зоне.
Но ненадолго.
До тех пор, пока Волк не решил поставить на место своих покровителей, по его мнению, изрядно зарвавшихся. И теперь ему с остатками группы пришлось бросить хорошо укрепленную базу и уходить в схрон, заранее приготовленный в чаще Толстого леса. Но он уже понимал – к сожалению, это лишь небольшая отсрочка перед неизбежным финалом…
* * *
Волк устало опустился на стул, рядом прислонил к бревенчатой стене свой автомат Калашникова. День выдался препоганейшим. Прошла неделя с тех пор, как вояки взялись методично прочесывать Толстый лес, очищая его от сталкеров – преступного элемента, наводнившего Зону. Теперь они не различали, какой перед ними сталкер, армейский или обычный. Валили всех, без разбора. Словно крыши у них посносило. Нашли где-то проводников и полезли в тоннели, куда раньше не решались и нос сунуть.
И вовсе ни при чем тут была забота о законе и порядке. О своем бабле заботятся, сволочи. Ибо теперь, когда Волк послал их далеко и надолго, прибыль от продажи артефактов, которые выгребают из Зоны сталкеры, уже никогда не осядет в карманах армейских начальников, что, несомненно, их огорчило. И потому уже неделю Толстый лес прочесывают группы бойцов внутренних войск, одетых в современные экзоскелеты и вооруженных очень прилично. Чисто чтоб другим, кто придет на место группировки Волка, неповадно было игнорировать своих кураторов.
Сегодня погибли еще четверо бойцов боевого охранения. Увели за собой карателей, подальше от базы. Хоть и хорошо замаскирован огромный подземный схрон, но если начать искать очень хорошо, то можно найти выходы вентиляционных колодцев на поверхность, а там не надо иметь семь пядей во лбу, чтобы догадаться, что к чему.
Этот подземный схрон был продолжением сети подземных лабораторий, уходящих глубоко под Толстый лес. Данная лаборатория до аварии определенно работала на оборонку, модернизируя существующие на то время модели вооружения. Нашли ее армейские сталкеры случайно во время рейда по подземным тоннелям – мощные корни мутировавших деревьев вскрыли тщательно замаскированную и законсервированную лабораторию, в которой Волк оборудовал схрон последнего шанса. И сейчас командир группировки понимал: схрон пока есть. А вот шансов больше не осталось. Рано или поздно вояки найдут их потайное убежище, и тогда пощады не будет.
На стальной печке мирно пыхтел закипающий чайник, мерцала, словно подмигивая, «вечная лампочка» под низким потолком, что-то отрывисто хрипело радио, прерываемое треском помех. Мирная обстановка, благодатная тишина, которая в любую секунду может быть разорвана грохотом автоматных очередей и криками карателей. Что ж, им придется заплатить дорогую цену за их жизни…
Диктор в старом громоздком советском радиоприемнике бубнил что-то невнятное, и, чтобы хоть как-то отвлечь себя от безрадостных мыслей, Волк прибавил громкость. Когда мысли разрывают голову, лучше забить ее чужим бредом, иначе так можно и с катушек съехать.
– Уже можно с уверенностью сказать, что еще одним кандидатом на Нобелевскую премию по медицине станет наш соотечественник, украинский ученый академик Захаров, – воодушевленно вещал диктор с Большой земли – мощный приемник, прокачанный артефактами, ловил некоторые передачи даже здесь. – Имеются совершенно точные сведения, что он изобрел технологию восстановления мертвых организмов по одной-единственной клетке. Как утверждает ученый, каждая клетка несет информацию обо всем остальном теле, которой достаточно для того, чтобы вернуть к жизни даже давно умерших. К сожалению, в настоящее время невозможно взять у академика подробное интервью, так как он проводит свои исследования в самом центре Чернобыльской зоны, куда без специального допуска запрещен доступ любым гражданским лицам…
Почувствовав затылком чужой взгляд, Волк резко обернулся – и встретился глазами с Гудроном. За время постоянного пребывания в Зоне заместитель Волка обзавелся густой бородой, в которой до поры до времени прятал звериный оскал дикого зверя, загнанного в ловушку. А бесцветные глаза Гудрона стали гореть каким-то потусторонним синеватым огнем, от которого любому нормальному человеку становилось беспричинно жутко и хотелось отвернуться.
Но Волк, как и все, кто долгое время живет в Зоне, давно перестал считать себя нормальным. И мертвенный взгляд зама ему был по барабану, так как Волк знал – перед ним, пожалуй, единственный человек в Зоне, кто по малейшему поводу не всадит ему пулю меж лопаток.
– Ты тоже это слышал? – спросил он.
