– Это его комната, – возразила Кристина. Эмма удивленно смотрела на подругу: и как ей удавалось сохранять такое спокойствие?
– Но он ее не помнит! – взволнованно воскликнула Ливви. – Он вообще ничего не помнит.
– Он помнит, – сказала Эмма, положив руку на плечо Ливви. – Просто все, что он помнит, изменилось.
– Но мы не изменились!
Ливви казалась такой удрученной, что Эмма притянула ее к себе и поцеловала в макушку, что оказалось совсем непросто: Ливви была всего на пару сантиметров ее ниже.
– Еще как изменились, – вздохнула Эмма. – Все мы. И Марк тоже.
– Но в комнате пыльно, – встревожился Тай. – Мы выбросили все его вещи. Он решит, что мы забыли его, что нам нет до него дела.
– Я сохранил его вещи, – подмигнул ему Джулиан. – Они внизу, в кладовке.
– Отлично. – Кристина хлопнула в ладоши. – Они ему понадобятся. И еще кое-что: сменная одежда, все, что сохранилось с тех пор. Все, что может быть ему знакомо. Фотографии, старые вещи.
– Мы все принесем, – вызвалась Ливви. – Мы с Таем.
Тай обрадовался услышать конкретные указания к действию. Тихонько переговариваясь, они с Ливви спустились вниз.
Проводив их взглядом, Джулиан порывисто вздохнул, и в этом вздохе напряжение смешалось с облегчением.
– Спасибо, что заняла их.
Эмма пожала Кристине руку. Она чувствовала гордость за подругу, ей так и хотелось сказать: «Смотрите, она всегда знает, что делать!»
– Откуда ты знаешь, что делать? – спросила она вслух.
– Это мой конек, помнишь? – подмигнув, ответила Кристина. – Фэйри и последствия Холодного мира. Само собой, Волшебный народ вернул его в обмен на услугу и желает, чтобы он немедленно приступил к исполнению своей части сделки, таково уж их жестокое нутро. Но ему нужно время, чтобы восстановиться, чтобы заново узнать этот мир и собственную жизнь. Они просто швырнули его обратно, как будто для него нет ничего проще, чем снова стать Сумеречным охотником.
Джулиан прислонился к стене. Его полузакрытые глаза пылали темным огнем.
– Они ранили его, – сказал он. – Зачем?
– Чтобы ты сделал то, что сделал, – ответила Эмма. – Чтобы ты вытащил стило.
Джулиан выругался.
– И чтобы я увидел, что они сотворили с ним? Увидел, как он меня ненавидит?
– Он ненавидит не тебя, – возразила Кристина. – Он ненавидит самого себя. Он ненавидит свою сущность нефилима, потому что его этому научили. Ненависть за ненависть. Фэйри – древний народ, и таково их представление о справедливости.
– Как Марк? – Диана появилась на верхней площадке лестницы и подошла к ним. Подол ее юбки шуршал у самого пола. – С ним кто-нибудь есть?
Джулиан объяснил, что произошло, и Диана молча его выслушала, застегивая на поясе оружейный ремень. Она надела ботинки, собрала волосы. У нее на плече висела большая кожаная сумка.
– Надеюсь, он сумеет отдохнуть, – сказала Диана, когда Джулиан закончил. – Кьеран сказал, что дорога заняла у них два дня. Они все ехали по стране фэйри, без сна, без отдыха. Должно быть, он просто валится с ног.
– Кьеран? – удивилась Эмма. – Так непривычно называть эльфов по именам. Он ведь эльф?
Диана кивнула.
– Кьеран – принц фэйри. Он сам этого не сказал, но это вполне очевидно. Иарлаф принадлежит Неблагому Двору, он не принц, скорее один из сановников. Это заметно.
Джулиан взглянул на дверь комнаты брата.
– Я должен вернуться…
– Нет, – перебила его Диана. – Вы с Эммой сейчас отправитесь к Малкольму Фейду. – Она порылась в сумке и вытащила документы, переданные ей Кьераном. При ближайшем рассмотрении оказалось, что это всего два пергаментных листа, тонких, как луковая кожица. Чернила, казалось, пропитали их насквозь. – Отнесите ему эти бумаги. Посмотрим, что он сможет с ними сделать.
– Сейчас? – переспросила Эмма. – Но…
– Сейчас же, – отрезала Диана. – Волшебный народ дал вам – точнее, нам – три недели на раскрытие убийств. Марк будет с нами три недели. Потом они заберут его назад.
– Три недели? – эхом отозвался Джулиан. – Но этого и близко не достаточно!
– Я могу пойти с ними, – предложила Кристина.
– Нет, Кристина, ты нужна мне здесь, – сказала Диана. – Кто-то должен присмотреть за Марком, а дети с этим не справятся. А я не могу. Мне нужно идти.
– Куда? – спросила Эмма.
Но Диана лишь покачала головой. Неожиданно возникшая вокруг нее стена была весьма знакомой. Эмма уже не раз на нее налетала.
– Это важно, – только и ответила Диана. – Доверься мне, Эмма.
– Я всегда вам доверяю, – пробормотала Эмма себе под нос.
Джулиан промолчал. Эмма подозревала, что скрытность Дианы тоже его тревожит, но он никогда этого не показывал.
– Но это все меняет, – сказала Эмма, постаравшись подавить так и рвавшиеся наружу эмоции – облегчение и радость, даже триумф, чувствовать который было никак нельзя. – Из-за Марка. Из-за Марка вы готовы позволить нам выяснить, кто за этим стоит.
– Да. – В первый раз с момента своего появления в коридоре Диана посмотрела Эмме прямо в глаза. – Должно быть, ты рада. Ты получила именно то, что хотела. У нас теперь не осталось выбора. Нам придется расследовать эти убийства и делать это втайне от Конклава.
– Но это не я подстроила, – запротестовала Эмма.
– Когда у тебя нет выбора, Эмма, это всегда плохо, – сказала Диана. – Когда-нибудь ты это поймешь. Я только надеюсь, что еще не слишком поздно. Возможно, ты считаешь, что все складывается как нельзя лучше, но уверяю тебя, это не так. – Она отвернулась от Эммы и посмотрела на Джулиана. – Джулиан, как тебе прекрасно известно, это расследование незаконно. Холодный мир запрещает взаимодействие с Волшебным народом и уж точно запрещает работу на фэйри, какими бы ни были обстоятельства. Нам лучше выяснить все как можно быстрее и как можно осторожнее, чтобы у Конклава не возникло возможности узнать, чем мы занимаемся.
– А когда мы закончим? – спросил Джулиан. – Когда Марк вернется? Как мы это объясним?
В глазах у Дианы что-то промелькнуло.
– Об этом мы подумаем, когда настанет время.
– Значит, мы пытаемся обогнать оба Двора и Конклав, – заключил Джулиан. – Прекрасно. Может, нам еще кого-нибудь разозлить? Спиральный Лабиринт? Схоломант? Интерпол?
– Пока что никто на нас не злится, – заметила Диана. – Давайте все так и оставим. – Она протянула бумаги Эмме. – Просто для ясности: мы не можем взаимодействовать с Волшебным народом и не можем приютить у себя Марка, не сообщив об этом, но другого выбора у нас нет, поэтому вывод один – за пределами этих стен никто ни о чем знать не должен. Я отказываюсь открыто лгать Конклаву и надеюсь, что мы успеем все закончить, прежде чем они начнут задавать вопросы. – Она серьезно посмотрела по очереди на каждого из ребят. – Нам нужно работать вместе. Эмма, больше никаких споров со мной. Кристина, если ты захочешь перевестись в другой Институт, мы поймем. Мы просто попросим тебя оставить это между нами.
