– При сладкой парочке утопления с расчленением трудно утверждать определенно. Но у меня есть ощущение, что останкам не более 36 часов.
– Постойте, – сказал Горюнов. – Сегодня четырнадцатое, а Миронова пропала в ночь с десятого на одиннадцатое… – Он замолчал, загибая пальцы. Удивленно продолжил: – Вы хотите сказать, она была жива на протяжении первых суток поисков? Пока ее искала куча народу, она была жива?
– Не знаю, – покачала головой Ольга Георгиевна. – Я не настаиваю. Просто есть у меня такое ощущение.
Горюнов связался с угрозыском и распорядился проверить винты лодочных моторов по всей округе. Потом позвонил водолазам и попросил еще день пошарить на дне – может, отыщется другая часть тела. Хотя надежды было мало.
Выключив телефон, он крепко задумался.
Глава 2
15 июля, утро
Личные апартаменты, площадью четыреста квадратных метров, включая открытую террасу, Абрамов построил на вершине главного корпуса. Из панорамных окон пентхауза открывался захватывающий вид на три стороны света – на водный простор и окружавшие леса. Вид с высоты птичьего полета производил неизгладимое впечатление на всех знакомых. Заглядывая в окна и цокая языками, они говорили, что их загородные дома не идут ни в какое сравнение. Абрамов это прекрасно знал и втайне гордился.
Однако сейчас бывшему чиновнику московского правительства было не до красот и самолюбия. Сдавив сигару костяшками пальцев, он смотрел на судно МЧС, застывшее на входе в Исаковский залив, и ощущал тяжесть на сердце. Пропажа дочери Миронова не выходила из головы все последние дни – крошечный, казалось бы, инцидент мог навредить его бизнесу, которому после ухода из мэрии Абрамов посвятил все силы и время.
К шестидесяти годам, когда пик активности позади, а пенсия рядом, большинство людей мечтает построить домик у воды и жить в нем в тиши и комфорте. Абрамов построил себе замок, жил с большим комфортом да еще зарабатывал на этом.
В свое время ему удалось отхватить восемь гектаров сказочных земель на берегу Истринского водохранилища. Родственник в правительстве Московской области, небольшая мзда – и жирный кусок государственного заказника, где водился редкий вид лягушек и еще какая-то хрень, оказался в руках Сергея Викторовича. После смены московского градоначальника Абрамову грозила отставка, и он не стал держаться за место – путь отступления был давно продуман. За пару лет до этого он продал большую часть своих активов, нашел соинвестора и на истринской земле начал строительство отеля, который собирался сделать лидером подмосковного отдыха. За два года на высоком лесистом мысе выросли три изящных корпуса и восемнадцать стильных коттеджей – своеобразный подарок себе к выходу на пенсию.
Открытие 20 июля в прошлом году получилось шумным, гламурным и попало во все светские хроники. Первая партия отдыхающих была в полном восторге – от места, сервиса, фешенебельности. Абрамов трудился не покладая рук, и отель быстро стал популярным, принеся доход уже в первое лето.
Людям понравилось сюда приезжать. Сорок минут от МКАДа. Реликтовый лес, зеркало хрустальной воды, воздух, наполненный ароматами хвои и желтой смолы. Словно лекарь-колдун, они снимали усталость от мегаполиса. А если к природе добавить роскошные интерьеры, сервис и качественную еду – это будет то самое место, в котором хочется остаться навсегда. Подмосковная Швейцария – так окрестили отель пиарщики Абрамова.
Нынешний сезон, едва начавшись, приносил небывалую прибыль. Люди валом валили из душной столицы, и отель наполнялся под завязку даже в будни. Абрамов поднял и без того немаленькие цены, но число клиентов не уменьшалось, и он собирался поднять цены еще. Кроме того, в ближайший уик-энд Сергей Викторович планировал отметить годовщину открытия: подготовил шоу-программу, позвал эстрадных исполнителей и селебрити – в общем, собирался провести мероприятие с размахом. Цены в эти дни будут космическими, но вряд ли это кого-нибудь отпугнет. Посещение Istra Park превратилось в модное и престижное времяпрепровождение, и Абрамов собирался поддерживать этот имидж всеми силами.
И только инцидент с дочерью Миронова мог все испортить.
Абрамов затянулся сигарой и перевел взгляд на черепичные крыши, краснеющие за елями. Поселок и отель имели общий забор, так что девчонка пропала, можно сказать, возле отеля. Чтобы быть в курсе расследования, Абрамов заплатил оперативнику из состава розыскной группы, и вчера тот сообщил, что жертва нашлась. Прижимая трубку к вспотевшему уху, Абрамов слушал жуткие подробности, от которых волосы вставали дыбом.
Эта смерть могла повредить образу тихого респектабельного курорта, который он старательно выстраивал. Его не утешало, что смерть могла оказаться случайной, что девушка просто угодила под лодочный винт. Упоминание отеля в криминальной хронике сведет на нет все усилия по раскрутке. «Рядом с Istra Park найдена расчлененная дочь вице-президента металлургического холдинга» – каково? Сразу пойдут звонки, неудобные вопросы, отказы от договоренностей. А сарафанное радио, создавшее отелю положительный имидж, запустится в обратную сторону: «Слышал, что случилось около Istra Park? Неужели находятся сумасшедшие, которые там отдыхают?»
Несмотря на то, что Абрамов ожидал приезда своей дочери, ему пришлось заниматься дочерью Миронова. Он связался с папой, которого неплохо знал – металлург обожал стейки из австралийского мраморного мяса, которые готовили в ресторане отеля. Абрамов выразил соболезнования и деликатно прозондировал почву на предмет освещения трагедии, после чего отправился в Истру. Действуя от имени безутешного отца, он устроил все так, чтобы информация о шокирующей находке не попала в прессу. В пресс-центре УВД ему пообещали: газетчикам передадут лишь короткое сообщение, что десятого июля при невыясненных обстоятельствах погибла Дарья Миронова, без уточнения, чьей дочерью она является. Абрамова это устроило.
Правда, случилась накладка. Кто-то из полицейских слил историю молодому корреспонденту местной газеты, и тот быстро накатал статью. Абрамову повезло: редактора газеты смутила фамилия металлурга (редактор отчего-то подумал, что речь идет о другой, еще более влиятельной персоне), и он позвонил в УВД уточнить информацию. В результате молодого корреспондента навестил опер Абрамова и попросил отозвать материал. Попросил по-хорошему, без хамства и грубости. И получил в ответ заявление.
Скрестив руки на груди и задрав подбородок, журналистишка запустил спич о свободной прессе, не обязанной подчиняться властям. Однако опер оказался калачом тертым и предложил идеалисту выбор: продолжать купаться в лучах свободы или быть обвиненным в препятствии расследованию особо тяжкого преступления. В итоге либеральные ценности оказались не столь ценны, и публикация не состоялась.
В отель Абрамов вчера вернулся поздним вечером, а сегодня утром собрал на пятиминутку руководителей служб для выяснения обстановки в коллективе.
Оказалось, что о пропавшей девушке судачат с первого дня, причем примешивают к ее исчезновению разную мистику. У Абрамова, не выносившего ни религии, ни чертовщины, сводило зубы от раздражения. К тому же еще выяснилось, что вчерашняя находка возле гидроузла уже не секрет для персонала.
Все это разозлило бывшего чиновника.
– Значит, так! – Он люто, по-звериному вглядывался в побледневшие лица. – Все разговоры прекратить! Узнаю, что кто-то треплется, – уволю к чертовой бабушке. Всем передайте. Далее. Клиентам ни слова.
– Спрашивают, Сергей Викторович, – подал голос начальник службы портье. – Катер МЧС. Вертолет. Полиция. Все ж видят…
– Отвечайте – не в курсе, не знаем. Самых активных направляйте ко мне.
– Может, все-таки стоит предупредить клиентов о возможной угрозе? – осторожно спросил начальник службы безопасности Леонтьев.
– Каждую минуту кого-то насилуют, грабят, убивают. Но к нам люди приезжают отдыхать. Наша задача – оградить клиентов от негатива и позволить наслаждаться отдыхом. Не происходит ничего необычного. Ну, утонул кто-то – зачем об этом знать клиентам? Катер и полиция скоро уйдут. Работаем в обычном режиме. А те, кто будет распускать язык, заработают неприятности. Вы меня знаете. Свободны.
Когда все разошлись, Абрамов достал из коробки сигару, встал у окна и закурил, приводя в порядок мысли. История была очень некстати еще и потому, что у него наклевывалась важная финансовая сделка. Соинвестору, с которым они совместно владели отелем, срочно понадобились деньги, и он предложил выкупить свою долю. Предложение было заманчивым. Оно обещало сделать Абрамова единоличным владельцем сверхдоходного предприятия.
«Все будет хорошо, – сказал он себе. – Все будет как надо».
На столе запиликал селектор. Абрамов отошел от окна и тронул кнопку.
– Сергей Викторович, – проворковала администратор, – ваша дочь с семьей.
– Пусть поднимаются.
Натали привезла внучку. Может, общение с ней позволит расслабиться. Он постарался переключиться на позитив. Размял мышцы лица, тренируя улыбку доброго дедушки.
* * *
Весь вчерашний день и сегодняшнее утро Митя думал о предстоящей встрече с Абрамовым. Поднимаясь на лифте на последний этаж главного корпуса, он нервно грыз ноготь.
– Не волнуйся, – сказала Натали. – Говорить буду я. Все будет хорошо. Я уверена, что война между вами закончена… Не грызи, Митя!
Абрамов, одетый в деловой костюм, встретил их у лифта. Тепло обнял Натали. Взял на руки внучку, блеснув часами за пятьдесят штук баксов.
– Какие мы взрослые! – произнес он банальность дедушек и бабушек, редко общающихся со своими внуками.
– Мы уже сами кушаем и ходим на горшок, – гордо объявила Натали. – Готовимся к садику.
– Молодцы какие… У-тю-тю!..
Жесткие узловатые пальцы Абрамова воткнулись в нежный детский бочок. Девочка вздрогнула. Посмотрела на деда недоверчиво, исподлобья.
– Поселились удачно? Проблем не возникло?
– Да-да, все в порядке. Администратор о нас очень заботилась.
– Естественно… – хмыкнул Абрамов. – Как вам отель?
– Отель просто супер! Место сказочное!
– Коттедж?
– Коттедж тоже. Просто слов нет.
– Я велел супервайзеру каждый день ставить свежие букеты.
– Папа, это лишнее.
