– Назовите себя, а то знаете ли неудобно разговаривать с безымянным человеком.
– Извините…Сергей, а это моя жена Анастасия.
– Ну-с, товарищ Сергей и товарищ Анастасия, что вас привело в это скорбное место?
Показалось или Корытин действительно произнёс слово «товарищ» с некоторой брезгливостью?
– Около года назад нашего дальнего родственника…– начал я объяснять.
– Насколько дальнего?
– Брат двоюродной тётки.
– Почему сама не приехала?
– Ногу сломала. А почему вы об этом спрашиваете?
– Бывает, к нам наведываются родственники, с сугубо меркантильными интересами.
– Нет, что вы, – заверил я доктора. – Нас интересует только состояние здоровья и больше ничего лишнего. Последний раз виделись лет десять назад, возможно и не узнаем в лицо.
Плохо, что на бланках ОСАГО нет фотографий – теперь приходиться изворачиваться.
– Надеюсь, надеюсь, – недоверчиво пробурчал Корытин. – Как фамилия больного?
– Юхтин. Алексей Алексеевич, – мне были известны только эти данные из всей пятёрки пропавших.
– Хм, – он задумчиво потёр бородку. – Пациент со сложным диагнозом – параноидная шизофрения, обострившаяся на фоне…впрочем, неважно.
– Скажите, Пётр Михайлович, это может быть связано с неумеренным употреблением алкоголя?
– Что вы, милочка, – вскинул брови Копытин, – Совершенно исключено. Ваш родственник если и выпивал, то довольно редко.
– Мы можем с ним встретиться?
– Понимаете…– замялся доктор, – он всё ещё под надзором…милиции.
– В вашем кабинете. Пожалуйста. Тётя очень переживает за брата, всё хозяйство на ней, муж недавно умер, а тут ещё и травма ноги, – Нарейса сделала умоляющее лицо.
– Ну, хорошо-хорошо.
Он повёл нас в здание, на ходу приказав одному из санитаров привести больного из 14-ой палаты. Юхтин выглядел не лучшим образом – худой мужчина в серой рубахе на острых ключицах, серые штаны и ботинки без шнурков. Он вошёл и молча сел на предложенный стул, уперев потухшие глаза в пол.
– Дядя Лёша, узнаёшь меня? Это я, Сергей.
– Говорите, Алексей Алексеевич, – голос Копытина прозвучал как приказ.
– Не узнаю, – глухо ответил Юхтин, не поднимая головы.
– А ты глянь, дядя Лёша, мы просто не виделись с тех пор как ездили на рыбалку.
– Сергей? Нет, не помню, – тоска и безысходность звучали в монотонном голосе.
– А помнишь, как ты с друзьями поехал на озеро и вы забыли удочки, сапоги и прочие снасти в маленьком автобусе?
– В маленьком автобусе? В бусике? – в глазах что-то мелькнуло, он неожиданно закрыл лицо руками и зарыдал. – Заберите…меня…заберите…Я долго…не выдержу…
– Ситников, отведите больного на место, – скомандовал Копытин подскочившему санитару, а потом внимательно посмотрел на нас. – Странное поведение, никогда за ним такого не замечал. Извините, но повторно свидание дать не могу, итак разрешил на свой страх и риск.
– Понимаем. Спасибо и на этом.
– Знаете что, молодые люди, обождите за воротами, я минут через двадцать выйду. Мне с вами надо поговорить, – он поднялся, давая понять о необходимости покинуть кабинет.
Глава 8. Важная встреча
Доктор появился несколько позже, чем обещал. Костюм тройка, тросточка, очки и шляпа – чистый Антон Павлович. Он извинился за задержку и предложил прогуляться к озеру за административным зданием. Какое-то время Копытин молчал, видимо собираясь с мыслями для предстоящего разговора.
– Он не ваш родственник, – сказал резко без толики сомнений.
– Вы уверены? – Нарейса подобрала плоский голыш у кромки воды и стала его методично подбрасывать.
– Да. Я проанализировал разговор с больным и понял, что вы специально пытались напомнить Юхтину о каком-то…э…бусике. Что имелось в виду под этим словом?
– Маленький автобус или микроавтобус. По размерам примерно как ГАЗ-55, – лучшего сравнения я не нашёл.
– Не слышал про такие. Впрочем, неважно. Ваш, так называемый «родственник», не сумасшедший. Кроме него, у меня есть ещё четыре таких пациента, правда двоих из них довели до безумия наши доблестные НКВД.
– И вы не боитесь говорить это вслух? – Нарейса приподняла бровь.
– Нет, господа. Да-да, не удивляйтесь. Вы похожи на «товарищей» как я на…балетную танцовщицу. Меня не интересует кто вы и откуда, никуда сообщать не собираюсь – презираю стукачество…
– А если мы шпионы иностранного государства?
– Госпожа Анастасия, – улыбнулся Копытин, – я конечно дилетант по части контрразведки, но даже мне понятно, что с внешностью как у вас, и вас господин Сергей, во враждебную страну с заданиями не посылают. Да и что такого секретного в психиатрической лечебнице общего типа? Можно допустить, что Юхтин ваш агент, но он не один. Пять сумасшедших агентов? Видите, вам и самим смешно. Я работаю психиатром более 20-ти лет и поверьте, нигде и никогда не отмечалось случаев массового помешательства именно в такой форме. Эти люди рассказывали о том, во что в принципе невозможно поверить; чистой воды фантазия – карманные телефоны, дом в космосе; бомба, сжигающая десятки тысяч людей…
– М-да, погорячились наши клиенты с бомбами и телефонами, прогрессоры хреновы. Боюсь, только этим дело не ограничилось, ведь так Пётр Михайлович?
– Так, Сергей, так. За одну треть рассказов можно смело заказывать панихиду всем, кто их слышал.
– И вас это не пугает?
– Нет. Скажу без бахвальства – я владею определёнными методиками, позволяющими ставить запрет на опасные разговоры.
– О, да вы, батенька, колдун, – в его энергетической структуре определённо присутствовал зачаток силового ядра.
– Увольте от таких сравнений. Бабка была колдуньей, а я всего лишь врач, – он доверительно улыбнулся и потянулся ко мне хиленькими щупальцами.
Я слегка ударил по ним, как шлёпают по ладошке шаловливого ребёнка. Копытин вздрогнул, недоуменно покрутил головой, выглядывая неведомого противника своих опытов, и потянулся снова.
