Украiна-Європа
Антология
Олександр Вiталiйович Красовицький
Рiк тому, коли Видавництво «Фолiо» презентувало на Львiвському Форумi Видавцiв антологiю «Украiна очима письменникiв», ми оголосили про наступний проект – антологiю «Украiна-Європа». Ми жили в зовсiм iншiй краiнi, нiж живемо зараз. За цей рiк краiна пройшла нескiнченно довгий шлях – вiд досить ситоi i стабiльноi авторитарноi держави з негативним економiчним прогнозом, що поступово вiддаляеться вiд усе ще очiкуваного европейського шляху, до краiни, яка пережила тримiсячну мирну революцiю з трагiчним, але переможним фiналом, втрату частини своеi територii, пiврiчну вiйну на Сходi, яка стала частиною плати за те, що народ вiдстояв европейський вектор. Зараз у нас абсолютно iнша краiна. Й iнший народ.
Письменники, твори яких увiйшли до антологii, визначають обличчя нашоi лiтератури. І це обличчя повернуто до Європи. В оповiданнях та уривках з iще не виданих романiв – тема европейського минулого та майбутнього Украiни. Тут же i трагiчна сучаснiсть – в антологii е i складнi мiжнацiональнi стосунки на територii нашоi краiни, i тема Майдана, i навiть збитий Боiнг.
Украiна-Європа
Олександр Красовицький,
генеральний директор видавництва «Фолiо»
Рiк тому, коли видавництво «Фолiо» презентувало на Львiвському Форумi Видавцiв антологiю «Украiна очима письменникiв», ми оголосили про наступний проект – антологiю «Украiна-Європа». Ми жили в зовсiм iншiй краiнi, нiж живемо зараз. За цей рiк краiна пройшла нескiнченно довгий шлях: вiд досить ситоi i стабiльноi авторитарноi держави з негативним економiчним прогнозом, що поступово вiддаляеться вiд усе ще очiкуваного европейського шляху, до краiни, яка пережила тримiсячну мирну революцiю з трагiчним, але переможним фiналом, втрату частини своеi територii, пiврiчну вiйну на Сходi, яка стала частиною плати за те, що народ вiдстояв европейський вектор. Упевнений у тому, що цей вектор був обраний правильно, що у краiни немае альтернативи йому, однак нас попереду ще чекае багато випробувань. Зараз у нас абсолютно iнша краiна. Й iнший народ. Патрiотизм, згуртованiсть, волонтерство та благодiйнiсть, взаемодопомога i вiдкритiсть один до одного – ось тiльки частка того, що проявилося у соннiй до цього часу краiнi.
Письменники, твори яких увiйшли до антологii, визначають обличчя нашоi лiтератури. Напевно, читачi недорахуються кiлькох важливих для себе iмен, зате вiдкриють новi, ранiше ще невiдомi.
У книзi всього один поетичний твiр. І вiн вiдкривае видання. Киянка Анастасiя Дмитрук стала вiдома всiй краiнi саме на хвилi трагiчних подiй цього року. За нею – севастополець Платон Беседiн з оповiданням «Полюса» про Антимайдан та його мешканцiв. Такi ж полюси – у повiстi Юрiя Сороки, але погляд цiлком iнший. Так вийшло, що i в кiнцi книги актуальне i злободенне оповiдання Андрiя Цаплiенка про збитий Боiнг. До книги увiйшли уривки з iще не виданих романiв Юрiя Винничука, Галини Вдовиченко та Андрiя Куркова, героями iх стали французи, поляки та литовцi. Ми не могли не включити в цю книгу два уривки про мiжнацiональнi вiдносини в Буковинi та Прикарпаттi: трагiчний – з роману Марii Матiос та лiричний (але трагiчний у романi) – з книги Романа Іваничука «Торговиця».
І – найнесподiванiше оповiдання у книзi – Марини та Сергiя Дяченкiв. «День Виборiв». І повсталий з попелу Фенiкс – наша Украiна.
Анастасiя Дмитрук
Небо падае!
Небо падае. Не мовчи,
мiльйони нас, ми спiймаем.
Скiльки вистачить сил – кричи.
Нехай кожен у свiтi знае:
в Украiнi страшна бiда,
земля рiдна реве вiд болю.
Почалася кривава вiйна,
Украiна стае до бою.
Украiну мою рятуй!
Хто б не був ти на цьому свiтi.
Вiд падлючих сусiдських куль
в сиру землю лягають дiти.
Свiте, милий, допоможи,
об'еднай свою дужу силу,
Батькiвщину нам збережи!
Украiну навiк едину.
Небо падае. Не мовчи,
мiльйони нас, ми спiймаем.
Скiльки вистачить сил – кричи,
нехай кожен у свiтi знае.
© А. Дмитрук, 2014
Платон Беседин
Полюса
Памяти разделенных
1
– Eхать так, за спасибо, – вытирает капли пота со лба узкоглазый, похожий на якута Орлов, – это ты не дури! Хотя смотри сам, конечно. Ну, давай, взяли…
Вцепившись в хромированную сталь ручек, тащим трансформатор по сырому, зябкому коридору, стены которого – в фотографиях сотрудников и деталей, чинных, безжизненных. Для транспортировки существует тележка, но мы ее не нашли, и прем конструкцию на себе, зарабатывая межпозвоночные грыжи. О них так любит напоминать лысый Засоба с татуировкой «Адлер 73» на левом плече.
Ломит поясницу, и когда мы затаскиваем трансформатор по узкой лестнице вверх, стараясь не задевать стен, усталость от физического напряжения переходит в яростное желание быстрее прекратить эти почти сизифовы муки, и я думаю, что ехать надо: за деньги или без них.
На перекуре, смоля красный «Бонд» в затхлой подсобке, набираю Вениамина Степановича:
– Алло, это Межуев… да, он самый…
Голос в трубке до омерзения энергичный, бодрый, не сочетающийся с плесенью стен и тусклостью люминесцентных ламп:
– Наконец-то! Решился?
– Ага.
Тушу окурок о ребристую банку, приспособленную под пепельницу.
– Вот и хорошо. Напоминаю, выезд завтра. Сбор у Вечного огня.
На следующий день ворочаю мысли тяжко, будто мешки. Но на месте сбора почувствовал себя увереннее.
У автобусов, припаркованных рядом с сердитым зданием администрации, толпятся люди, шарахающиеся от гималайских кедров, под которыми, благодаря щедрым подачкам сердобольных пенсионеров, обитают наглые кошки, чей дух так чудовищно стоек, как бы ни завывал крылатый севастопольский ветер, приносящий с моря запах водорослей и мазута.
– Межуев! – Вениамин Степанович одет в армейскую форму без нашивок, с георгиевской ленточкой на груди. Огрызком бледно-зеленого карандаша он делает пометки в блокноте «Партии регионов». – Тебе сюда!
На лоснящемся боку пирожковидного автобуса – красная надпись «El diablo». Люди внутри, и правда, чем-то смахивают на бесят. Они ругаются, суетятся и возбуждают друг в друге страсти.
– Валера, – протягивает руку бритоголовый парень с голубоватым, словно карандашом чиркнули, шрамом на правом виске. Будет моим соседом. Ладонь у него – вся в наростах и шишках: изнутри – мозоли, снаружи – черные бугорки. Жму, преодолевая брезгливость. – Вместе, значится, за Русь будем!
– Да, конечно, – жалею, что выбрал это место в автобусе.
– Американцы, сволочи, что творят!
Вообще, когда Валера говорит не о политике, то изъясняется просто, топорно даже, напоминая трудного подростка, пересказывающего как всегда не выученный урок, обрывки которого он услышал в курилке.
Его биография укладывается в десяток минут. Родился на Прэксе, рос без отца. Бултыхался в «фазанке», шарахался по конторам. Сейчас у Арсена, в автосервисе. Арсен татарин, но в порядке мужик. Жена его сильно ебкая, а своя – нет. Откуда только спиногрызы нарисовались?
Он сообщает это примитивным, уличным языком, но переключаясь на Януковича, Евромайдан или Путина, превращается в журналиста газеты «Русичи».
