– Пусть полиция проверит все бордели – в одном и найдет. А если не найдет, то он обязательно отыщется у какой-нибудь девицы. Он вечно шляется по разным бабам! Зачем мне его искать?
– Вы хотите сказать, что вас не волнует исчезновение собственного мужа?
– Не волнует. У нас с мужем, господин…
– Полипин. Егор Полипин, полицейский следователь по особо важным делам.
– Неужели полиция считает дело моего мужа таким важным? – Дама искренне удивилась. – В торговле все прекрасно справляются без него. Ну а мне он не нужен. Зачем кому-то его искать? Так вот: у нас с мужем довольно натянутые отношения, господин Полипин. В последнее время мы живем сами по себе. И поверьте, если он решил меня бросить, лить слезы я не стану. – У дамы даже голос не дрогнул.
– Интересная точка зрения, – качнул головой Полипин. – Значит, вы уверены, что ваш муж жив и здоров?
– А что с ним может случиться? Друзей у него целый город, все его обожают. Он всегда тщательно следил за своим здоровьем. Что же с ним может произойти?
Дама даже захотела уйти, однако Полипин ее остановил:
– Прошу прощения, мадам. Но сегодня вы не попадете за модистку. Вы должны поехать с нами в анатомический театр.
– В анатомический театр? – Изумлению дамы не было предела. – С какой стати? Зачем?
– На опознание трупа. Мы подозреваем, что ваш муж мертв, мадам…
Позже, когда с процедурой опознания было покончено, они снова вернулись в особняк на Софиевской. Теперь мадам Коган была так бледна, что краска на ее лице проступала уродливыми клоунскими пятнами. Она полностью опознала вещи убитого мужа, в том числе и золотой браслет. А также труп, несмотря на то, что лицо было изуродовано – по родинке на внутренней стороне левого бедра. Труп с решетки Горсада – это был Борис Коган, богатый торговец мясом и колбасой, человек, довольно известный в городе.
И эта информация сразу дала новый поворот в деле, ведь люди такого социального положения редко становятся жертвами случайных убийц.
Жена Когана была шокирована, потрясена, испугана, но отнюдь не убита горем. Узнав о смерти мужа и увидев его тело, она не проронила ни единой слезы.
Вернувшись в особняк (Полипин решил допросить ее по-горячему, пока не успела собраться с силами), она все еще продолжала держаться решительно, несмотря на пережитый шок.
Мадам пригласила их в другую гостиную, а когда они расположились в роскошных креслах, обтянутых золотой парчой, позвонила горничной и велела подать коньяк.
– У вашего мужа были враги? – начал допрос Полипин.
– Если вы имеете в виду тех, кто способен на такое, – нет, таких врагов у него не было. Мой муж был богатым и уважаемым человеком. Дела его в торговле обстояли блестяще. А в последние годы, когда подрос наш старший сын и серьезно занялся отцовским бизнесом, у него появилось много свободного времени, которое он мог тратить исключительно на себя.
– Как же он его тратил, мадам?
– Искал развлечений. Видите ли, мой муж стал стареть, и это подействовало на него угнетающим образом. Как говорится: он пустился во все тяжкие. Стал менять женщин и выбирать какие-то сомнительные компании, с которыми посещал различные увеселительные места. Он был большим любителем веселой и беззаботной жизни, завсегдатаем всех модных ресторанов, кафе и кабаре. Словом, я мало знала о его времяпрепровождении, так как с тех пор, как он изменился, наши отношения стали очень натянутыми. Мы даже подумывали о разводе. – Мадам замолчала, демонстрируя скорбь о прошлой жизни.
– Кто хотел развода? – Полипину было не до церемоний, он говорил резко.
– Я, – так же неожиданно резко ответила вдова. – Я устала от его бесконечных историй с разными женщинами. Иногда они являлись сюда и пытались устроить скандал. Это было отвратительно. Я несколько раз порывалась от него уйти, но он валялся в ногах и слезно клялся, что это было в последний раз, что любит он только меня. Ну и я таяла. Проходила неделя, другая, и все начиналось сначала. В конце концов мы стали чужими людьми. И жили под одной крышей каждый своей собственной жизнью.
– Как проводил свои дни ваш муж? – не унимался Полипин.
– Вставал поздно, часов в одиннадцать. Велел подать кофе с газетой. Затем ехал в контору. Завтракал в городе, в каком-нибудь из ресторанов. Возвращался в контору и занимался делами часов до четырех-пяти. После этого появлялся дома, обедал, отдыхал около часа, а затем отправлялся на поиски приключений, из которых возвращался под утро, а иногда вообще не возвращался. На моей памяти он раз десять пропадал из дому на неделю, дней десять, даже на месяц, пребывая у какой-нибудь женщины. Вот почему я не стала беспокоиться и в этот раз… – Мадам вздохнула.
– Но забеспокоился ваш сын, – не отставал сыщик.
– В конторе намечалась важная сделка, сын не хотел ее упускать, а мой муж должен был поставить подпись под документом. Вот почему сын вознамерился его найти.
– Ваш сын живет с вами?
– Нет. Он женат, живет со своей женой на Княжеской улице, это недалеко. Со мной живут младший сын и дочь. У нас трое детей.
– Вы не знаете, как провел ваш муж день исчезновения? Кстати, когда он исчез?
– Он не вернулся к утру. Числа не помню. А день провел так же, как и всегда. Как я уже рассказывала, – похоже, вдова начала уставать от бесконечных вопросов.
– Куда он мог пойти тем вечером? – Полипин, по всей видимости, усталости не испытывал.
– Не имею ни малейшего представления! – воскликнула вдова. – И также не знаю, кто мог сотворить с ним такое… Это ж насколько надо было его ненавидеть… Я всегда считала, что у моего мужа нет врагов.
– Скажите, в жизни вашего мужа не происходило ничего необычного в последнее время?
– Ничего. Разве что налет…
– Можно подробнее? – Полипин начал записывать.
– Ну, где-то дней десять назад к нам в дом вломились бандиты. Было около семи вечера. – Вдова всхлипнула и начала говорить четко и быстро: – В тот день мой муж задержался в конторе позже обычного, и только вернулся. Они оттолкнули горничную и ворвались в гостиную. Выстрелили в люстру. А муж спокойно сказал, что незачем громить дом, он сам им принесет деньги. Пошел и принес. Один из бандитов, молодой такой, чернявый, указал главарю на браслет, который всегда муж носил на руке. Муж перепугался – он никогда не снимал этого браслета. Это был подарок его матери, последний подарок перед смертью, и он очень им дорожил. Ну а когда он увидел, что бандиты заинтересовались золотом, то перепугался. Но главарь не стал забирать – сказал, что оставляет браслет на память о них. Молодой этот, чернявый, был очень недоволен. Глаза его так и сверкали злобой. Но пойти против главаря не посмел. Потом они ушли. А деньги, которые они забрали, муж через день восстановил на бирже. Так что не сильно и пострадал…
Больше ей нечего было рассказать. Она все еще была на взводе и дергалась, но постепенно стала успокаиваться. Володя и Полипин не сомневались, что, когда они уйдут, вдова не станет рыдать.
Глава 6
След банды Корня в убийстве Когана. Вечер литературной богемы. История жены художника Грановского. Деньги – мусор!
– Занятная бабенка! – Закончив отчет об опознании, Полипин бросил все бумаги и уселся на стол. – Таки да, занятная. Не удивлюсь, если она мужа грохнула. Есть у нее к тому все задатки. Тем более, его смерть очень ей выгодна: еще молодая, свободная, получает все миллионы. Есть шанс на хипиш.
– Неужели она могла убить таким способом? – удивился Володя.
– Ну, не сама, конечно. Наняла кого-нибудь. А тот и увлекся.
– А может, к этому причастны те бандиты, что их грабили? Разозлились из-за браслета?
– Как ты учился на юридическом? – усмехнулся Полипин. – Никакой логики! Они же не взяли браслет.
– Да просто в отместку, что он выставил их идиотами. Чернявый, к примеру, – настаивал Сосновский.
– Он не выставлял их за адиётов, – засмеялся Полипин. – Они хорошо заработали на нем. А насчет бандитов – ты прав, нужно узнать, чья работа. У меня есть свои каналы.
После этого их вызвал в свой кабинет Бочаров.
– С убийством Когана все ясно, – заявил он, – надо как можно скорей закрывать это дело и приступать к следующим.
– Что ясно?! – в один голос удивились Полипин и Володя.
– Дело это явно политической окраски. Теракт. Так и будем держать курс. Коган был богатым человеком, известным в городе. Таких людей не убивают просто так. Таких людей убивают, чтобы показать обществу, что с ним не считаются, не уважают его законы. И, оскверняя труп Когана, убийцы показывают, что оскверняют мир, к которому он принадлежал. Это политика чистейшей воды. Иного просто быть не может. Так рассуждают сейчас эти красные, которые будут поопасней любых бандитов. Или анархисты, которые устраивают теракты, – Коган вполне может быть делом их рук. Так что теперь вам ясно, в каком направлении работать: хватать политических и допрашивать с пристрастием. – Такая долгая речь не могла не сказаться на дыхании Бочарова. Сначала он замолчал, а потом тяжело задышал. Затем, справившись с собой, закончил: – Дело закроем, и все начальство в городе будет очень довольно.
