50 знаменитых авантюристов

ГРАФ СЕН-ЖЕРМЕН

Авантюрист и алхимик. Величайший мастер мистификации, чье имя тесно связано с магическими возможностями достижения бессмертия.

Среди авантюристов, когда-либо ходивших по земле, нет и вряд ли появится имя, загадочнее имени графа Сен-Жермена. Недаром еще король Пруссии Фридрих II Великий любил повторять, что граф – это человек, которого никто не может разгадать. Таинственный, подернутый дымкой, ускользающий образ, созданный им самим и многочисленными рассказами современников и их потомков уже давно стал символом бессмертия и тайных знаний, недоступных непосвященным.

О многих авантюристах сложено немало легенд, но лишь Сен-Жермен сам стал легендой. Легенда эта, однако, сложена о вполне реальном человеке, жившем не так давно, в XVIII столетии. Известны письма, написанные им собственноручно, воспоминания современников, некоторые архивные данные. Однако эти сведения не дают ответа на большинство вопросов, связанных с именем Сен-Жермена.

Появление этой личности именно в этот исторический период вполне закономерно. «Восемнадцатый век не доверял ничему, кроме магии, поскольку смутные убеждения – это религия душ, лишенных истинной веры», – так писал известный знаток истории магии и поклонник тайных, недоступных для непосвященных, знаний Элифас Леви. Ему нельзя отказать в проницательности.

Знаменитая эпоха Просвещения отринула религиозный экстаз Средневековья, но вслед за Возрождением с упоением продолжила занятия алхимией и оккультизмом. Несмотря на твердую веру людей той эпохи в решающую роль разума и науки в познании «естественного порядка», научное познание многими воспринималось своеобразно. Знаменитое Великое Делание (поиски «философского камня») алхимиков и попытки создания ими эликсира бессмертия продолжали занимать умы ученых и знати. Получение этих таинственных рецептов казалось вполне реальным. На веру принимались и слухи о том, что «философский камень» и вожделенный эликсир уже созданы и используются некоторыми посвященными в тайные науки.

В такой обстановке внимание людей не мог не привлечь человек, давший понять окружающим, что владеет секретом и того и другого. Но шарлатаны-алхимики, в том числе не разоблаченные при жизни, известны во множестве. Однако никто из них не обрел славы, равной славе человека, известного в Париже под именем графа Сен-Жермена.

Имя это, впрочем, считают вымышленным. Поговаривали, что граф приобрел в Тироле имение под таким названием и заплатил Папе Римскому за титул. Однако по его собственной версии, он, будучи еще младенцем, был отдан отцом на попечение последнего из Медичи, а когда вырос и узнал, что два его брата, сыновья княгини Гессен-Рейнсфельдской, получили имена святого Карла и святой Элизабет, то решил взять себе имя их брата, тоже святого, Сен-Жермена.

Носил наш герой и другие имена. Известно около двенадцати его псевдонимов: Аймар, маркиз де Монферрат, граф Феникс, граф Белламар, граф де Беллашаре, шевалье де Шеннинг, шевалье Велдон, граф Тародь, граф Салтыков и другие.

Однако настоящее имя знаменитого графа до сих пор не известно, как неизвестно его происхождение, место и даже год рождения. По данным «Большой энциклопедии Кирилла и Мефодия», он родился около 1710 года. Большинство же других справочных изданий по этому поводу хранят молчание.

О происхождении Сен-Жермена имеется множество предположений, но все они остаются малообоснованными догадками. Создательница теософии Елена Блаватская, не приводя, впрочем, никаких свидетельств, упоминает, что Сен-Жермен был сыном португальского короля или португальского еврея. Другие, подтверждая еврейские корни, называют его родиной Эльзас.

Сам граф в беседе со своим покровителем и горячим поклонником князем Карлом Гессен-Кассельским как-то упомянул, что приходится сыном князю Ракоци из Трансильвании, руководителю венгерского национального восстания против власти австрийских Габсбургов. Его он действительно несколько напоминал чертами лица. Известно также, что в Дрездене Сен-Жермен жил под именем Ракоци, а иногда использовал псевдоним Цароки, что представляет собой анаграмму родового имени.

Карл Александр, маркграф Бранденбургский, был убежден в том, что Сен-Жермен действительно был сыном Ференца II Ракоци. Известно, что 26 мая 1696 года у него от второй жены, княгини Гессен-Рейнсфельдской Карлы Амалии родился сын, Леопольд Георг, по-венгерски Липот Дьердь. Но документально подтверждено, что мальчик умер в младенчестве. Это, однако, не помешало многим утверждать, что трансильванский князь, чтобы оградить наследника от преследований со стороны Габсбургов, имитировал его смерть, а сына отдал на воспитание.

В то же время теософ Фрэнсис Адни утверждает, что Сен-Жермен является самим Ференцем Ракоци, который был известен своим увлечением философией и мистицизмом. Этого же мнения придерживается и русский религиозный философ Елена Рерих. Кроме того, автор учения «Живая этика» (Агни-йога) считала Сен-Жермена-Ракоци Великим Учителем и воплощением великого древнекитайского мудреца Лао-цзы.

Все это представляет собой смесь слухов и домыслов, густо приправленных эзотерическим соусом. Посмотрим теперь, что же известно о жизни знаменитого графа. Тоже почти ничего, если убрать слухи, которым несть числа.

В 1750 году маршал Франции, герцог К. Ф. Бель-Иль в Германии познакомился с графом Сен-Жерменом, о котором до этого никто ничего не слышал, но который обладал прекрасными манерами, обширными знаниями и, судя по всему, имел несметные богатства. Маршал представил нового приятеля Людовику XV и маркизе Помпадур, которые очень заинтересовались странным незнакомцем.

На вечно одолеваемого скукой Людовика граф произвел неизгладимое впечатление, особенно тем, что на его глазах одним движением руки уничтожил трещину на бриллианте в кольце короля. Он поразил воображение Людовика и его фаворитки глубокими знаниями в области алхимии. Кроме того, граф оказался блестящим рассказчиком, повидавшим свет и знающим множество исторических анекдотов. Создавалось впечатление, что он был очевидцем излагаемых событий.

Нашлись у короля с Сен-Жерменом и общие интересы. По приказу Людовика для графа была создана лаборатория, где тот начал работы по созданию новых красок для французских тканей. Сен-Жермен преуспел в этом деле, и его красящие составы долгое время использовались французскими красильщиками.

Графа начали приглашать к королевскому двору, а вскоре кто-то из придворных вспомнил, что уже видел этого человека в разных городах Европы. Причем за долгое время он умудрился совсем не постареть. Придворные стали поговаривать, что он владеет эликсиром бессмертия.

А таинственный граф старался их не разочаровывать и на ходу творил легенду, быстро обраставшую новыми подробностями. К этому были привлечены даже слуги. Один из них на вопрос, правда ли, что графу на самом деле 400 лет, ответил, что не знает, но служит у него уже 30 лет, и за это время его сиятельство нисколько не изменился.

Сен-Жермен вел тонкую игру. Он явно стремился скрыть свое прошлое и обходил естественно возникающие вопросы молчанием, но иногда будто бы невзначай проговаривался о том, что лично встречался с Сенекой, Платоном, Ашшурбанипалом и даже с Христом. А потом делал вид, что огорчен своей оплошностью. Многие обрели твердую уверенность в бессмертии графа, а маркиза Помпадур даже молила его поделиться с ней эликсиром, но получила отказ.

Легенда настолько утвердилась в сознании людей, что несколько позже, во время пребывания Сен-Жермена в Лондоне, солидная газета «Лондон кроникл» в номере от 3 июня 1760 года упоминала о том, что граф владеет секретом бессмертия, и с большим уважением отзывалась о его уме и обширнейших знаниях.

Правду о Сен-Жермене восстановить практически невозможно, хотя бы потому, что почти все связанные с ним документы погибли. Император Наполеон III приказал собрать их в архивах Франции и хранить вместе. Однако в данном случае благие намерения императора сослужили плохую службу историкам. Документы сгорели во время осады Парижа в ходе франко-прусской войны.

Ситуацию запутали похождения «двойника» Сен-Жермена, который появился в Париже в начале 60-х годов XVIII века. На самом деле во время Семилетней войны он был французским шпионом и, чтобы получить сведения о состоянии английской армии, выдавал себя за лорда Гоуэра. Подражая графу, мнимый Сен-Жермен небрежно замечал, что присутствовал на Вселенском Церковном Соборе в Никее, который состоялся в IV веке. Авантюрист был разоблачен, но отдельные факты его деятельности позже наверняка стали связывать с Сен-Жерменом.

К сожалению, вокруг имени графа по сей день не прекращаются попытки приписать ему совершенно невероятные действия и стремления. Как правило, их авторы основываются только на предположениях и даже не пытаются подтвердить их документально. Вот один из таких примеров. Не так давно на страницах Интернета появилась публикация, где выдвигается гипотеза о том, что Сен-Жермен был… украинцем и принадлежал к старинному казацкому роду Раковичей. Эта гипотеза основана только на созвучии фамилии с именем Ракоци и романтическом предположении о том, что Сен-Жермен в молодые годы воевал на стороне Мазепы, что заставило его покинуть Украину. Поскольку Мазепа после Полтавской битвы бежал по направлению к современной Молдове, то оттуда наш герой мог попасть в Трансильванию. Двинувшись дальше, он, опять-таки, лишь мог присвоить себе имя Ракоци. Боясь гнева царя, который наверняка никогда не слышал о Раковиче, казак якобы и дальше предпочел жить под псевдонимами, используя в своих целях пресловутое «золото Полуботка». А целью Раковича была месть русским царям за порабощенную Украину, поэтому он и посадил на российский трон Екатерину II, в результате чего пресекся род Романовых. И вся эта история не содержит ни малейших ссылок хотя бы на легенды, которых так много сложилось вокруг имени знаменитого авантюриста. По сути гипотеза не отражает ничего, кроме горячего желания видеть среди славных сынов Украины еще одно знаменитое имя, пусть даже сомнительного свойства. Реальные события были куда интереснее.

Очевидно, Сен-Жермен был действительно необыкновенным человеком, своим поведением далеко выходящим за рамки тривиального авантюризма. Во всех рассказах о нем нет ни малейшего намека на стремление воспользоваться плодами своих мистификаций, чтобы получить выгоду. Он действовал как художник – творил свой загадочный образ на глазах очарованных зрителей.

Сен-Жермен быстро прослыл искусным алхимиком и предсказателем, был превосходным музыкантом и художником. Говорят, что он предвидел судьбу династии Бурбонов и Французскую революцию.

Граф вел роскошный образ жизни, черпая средства из неизвестных источников. Все были убеждены, что он владеет секретом «философского камня» и добывает золото из ртути, а из мелких драгоценных камней делает крупные и небывалой красоты. Великолепную коллекцию драгоценных камней видели многие. Граф легко раздаривал их. С не меньшим удовольствием презентовал дамам кремы собственного изготовления, которые продлевали им молодость и сохраняли красоту.

Об одном из алхимических «подвигов» Сен-Жермена рассказывал некто шевалье де Зайнгальт, тоже занимавшийся алхимией. Граф встретил его в восточной одежде, окруженный батареей таинственных пузырьков. Получив от гостя монету в 12 су, хозяин положил ее на раскаленный уголь и начал манипулировать стеклодувной трубкой. Потом он остудил монету и отдал ее Зайнгальту. Пораженный шевалье увидел, что она золотая, а впоследствии подарил ее маршалу Киту.

Блестящий собеседник, граф мог разговаривать на любые темы. Драгоценные камни и золото на картинах, им нарисованных, сверкали как настоящие. А его игра на скрипке была так виртуозна, что ее по богатству звучания приравнивали к оркестру. А некий литовский барон, которому довелось слышать Паганини, воскликнул после концерта: «Это воскресший Сен-Жермен играл на скрипке в теле этого итальянского скелета!»

Ни у кого из видевших графа не возникало ни тени сомнения в том, что он действительно бывал на Востоке, где постигал тайны древней мудрости. Это подтверждалось знанием не только европейских, но и восточных языков, которыми он изредка щеголял перед знакомыми. Пишут, что помимо английского, французского, немецкого, итальянского, португальского, испанского языков, которыми граф владел в совершенстве, он был сведущ в латыни, древнегреческом, санскрите. Знал также русский, китайский, персидский, арабский, некоторые наречия Индии, на которых умел изъясняться и писать.

Рассказы Сен-Жермена о дальних странах, как и рассказы о дворе Франциска I и Людовика XIV, поражали яркими красками и достоверными деталями. Слушавшие его как бы собственными глазами видели великолепный французский двор тех времен и слушали Короля-Солнце, интонации и манеры которого граф ловко имитировал. У слушателей создавалась полная иллюзия того, что их собеседник действительно видел все это.

На вопросы о своем возрасте граф никогда не давал прямого ответа. Отрицал, что может дать молодость старикам, но давал понять, что знает, как остановить старение. Нужна была диета и чудодейственный эликсир, секрет которого граф так никому и не раскрыл. Своим поведением Сен-Жермен подтверждал все это. Во время званых обедов ничего не ел, а дома употреблял только овсяную кашу, крупяные блюда и белое мясо цыплят. По большим праздникам выпивал немного вина.

Имеют место небезосновательные утверждения, что Сен-Жермен был тайным агентом ряда европейских держав. Родоначальник готического романа Хорас Уолпол уверял, что еще в 1743 году Сен-Жермен был арестован в Лондоне как агент сторонников опального герцога Йоркского, будущего короля Англии Якова II. А во Франции графа начали подозревать в связях с Пруссией (что, впрочем, доказано не было).

Сен-Жермен действительно был сторонником антиавстрийской партии, то есть отдавал предпочтение союзу Франции с Пруссией, а не с Австрией. Эту партию возглавлял его покровитель герцог Бель-Иль. Ему противостоял министр иностранных дел герцог де Шуазель, пользовавшийся большим влиянием при дворе. Сен-Жермен не мог не мешать ему. Ведь таинственный граф предсказал королю, что сокрушительные поражения, которые потерпел прусский король Фридрих II от русской армии, не станут причиной разгрома Пруссии, и оказался прав. После смерти Елизаветы Петровны ее наследник Петр III, преклонявшийся перед Фридрихом, поспешил заключить мир. Людовик и мадам Помпадур были в восторге от своей новой игрушки. Но Шуазель ждал своего часа и дождался его.

Известно, что Сен-Жермен все же был тайным агентом Людовика и осуществлял его личную дипломатию. В 1760 году по приказу короля он был направлен с секретным поручением в Гаагу, чтобы провести тайные переговоры с английским послом генералом Йорком. Видимо, имели место и другие поручения. Здесь графу довелось встретиться с другим авантюристом – Казановой, которому незадолго до того по приказу французского правительства удалось выведать всю информацию об английской эскадре. Казанова, который увидел в Сен-Жермене опасного конкурента, очернил соперника в глазах французского посла д’Афри. А последний, видимо, поспособствовал неудаче переговоров графа с английскими и прусскими представителями. Сам Сен-Жермен тоже вел себя не слитком осторожно. Он увлекся и, продолжая создавать вокруг себя ореол загадочности, прозрачными намеками дал понять окружающим суть своей миссии. А хуже всего было то, что граф позволил себе высказывания, в которых Людовик и его двор выглядели далеко не лучшим образом.

Некоторое время д’Афри, побаиваясь магических возможностей Сен-Жермена, молчал, но потом все же отправил своему начальнику Шуазелю подробное донесение о деятельности королевского посланника. Тот немедленно воспользовался ситуацией. На заседании министров в присутствии короля герцог зачитал эти документы, а д’Афри приказал вызвать Сен-Жермена и запретить ему вмешиваться в политику, пригрозив тюрьмой. Он также требовал выдачи графа голландскими властями. Однако кто-то из друзей предупредил его, и тот успел бежать в Англию.

В Туманном Альбионе, однако, Сен-Жермен долго не задержался. Власти не хотели портить из-за него отношения с французским министром иностранных дел. Пришлось перебраться в Германию.

Однако существуют факты, которые противоречат такому ходу событий. В своих мемуарах Казанова утверждает, что в Лондоне Сен-Жермен выполнял задание Шуазеля и что он встретил графа в Париже уже в 1761 году, где тот прогуливался в обществе графа д’Юфре. То есть «сбежавшего» агента в столице никто не преследовал. Более того, один из мемуаристов того времени, ссылаясь на д’Юфре, рассказал Шуазелю про присутствие Сен-Жермена в Париже. Ответ герцога изумил рассказчика. Министр сказал: «Я не удивляюсь этому, так как он провел ночь в моем кабинете».

В 1762 году граф неожиданно появился в Петербурге, что дало повод говорить о его участии в заговоре по возведению на трон Екатерины II. Именно он будто бы уговаривал Екатерину не проявлять жестокости к Петру III и не «растворять любодеяние убийством».

Известно, что граф был близким другом Орловых, с которыми познакомился еще в 1772 году в Ливорно. В ближайшем окружении Екатерины был некто «господин Оден», который принадлежал то ли к масонам, то ли к розенкрейцерам. Датский посланник в России А. Шумахер был убежден, что под этим именем скрывался Сен-Жермен.

Любопытно, что довольно много историков считают причастными к перевороту тайные организации эзотерического толка. Некоторые в этой связи называют тайным организатором заговора Сен-Жермена. Об этом в своей книге «История французской колонии в Москве» писал историк Ф. Тастевэн. А в наши дни историк Р. Белоусов утверждает: «Что касается роли Сен-Жермена в этой истории, то, повторяю, этому есть лишь косвенное свидетельство. Но фактом остается то, что граф был другом, доверенным лицом Орлова, помогал ему в Петербурге накануне переворота 1762 года и будто бы даже Орлов выплачивал «дорогому отцу» крупные суммы за предсказания будущих побед Екатерины II и за помощь в воцарении ее на российском престоле».

Таким образом, Сен-Жермен вдруг выступает перед нами в одной своей ипостаси – как участник тайных обществ, тамплиер, розенкрейцер либо масон. А если придерживаться точки зрения поклонников оккультных «наук», то не простым участником.

Причастность Сен-Жермена к модному в эпоху Просвещения масонству можно считать доказанной. В своих мемуарах Калиостро прямо называет его одним из основателей масонства, а также говорит о том, что граф посвятил его в орден тамплиеров. Этот орден, правда, по историческим данным, был уничтожен еще в 1312 году французским королем Филиппом IV Красивым и папой Климентом V. Однако и в наши дни существуют люди, которые называют себя тамплиерами. Они глубоко убеждены в том, что Сен-Жермен имел одно из высших посвящений ордена.

Другие шли еще дальше. В своем «Теософском словаре» Елена Блаватская писала: «Граф Сен-Жермен безусловно был величайшим восточным адептом, равного которому за последние столетия в Европе не было». Теософское общество уверяло, что он является одним из посвященных, членом «Небесной Матрейи». А современные оккультисты различных толков считают его Адептом, называют Посланцем Гималаев, Чоханом Седьмого луча, посланцем Светлых миров. Они также относят его к числу таинственных духовных руководителей человечества, посланцем школы Мистерий, выполняющим указы высших сил. Они искренне верят, что граф время от времени удалялся в сердце Гималаев, чтобы через некоторое время вновь появиться среди людей. Поводом для этого, видимо, послужили мемуары некоего Франца Греффера, опубликованные в Вене в 1845 году. В них автор заявляет, что Сен-Жермен будто бы сказал ему: «В конце (XVIII) столетия я исчезну из Европы и отправлюсь в Гималаи… Ровно через 85 лет люди опять увидят меня». Кроме того, авторству Сен-Жермена приписывается эзотерический труд «Тринософия», полный мистических символов и «сокровенных знаний», которые вряд ли кто-нибудь в состоянии понять.

В 1770–1774 годах граф вновь подвизался в Париже, потом перебрался в Германию. По некоторым данным, он жил в Касселе у ландграфа Карла Гессенского, правителя области Шлезвиг (Ютландия) и своего близкого друга. Там он занимался алхимией. В 1795 (по другим данным в 1793) году во время проведения экспериментов с красителями заболел и, несмотря на обилие лекарств, которые готовил его личный аптекарь, умер. Карл в это время отсутствовал и очень сокрушался о своей потере.

Такова одна из версий. По другой, Сен-Жермен умер в Экернферде (Шлезвиг) 27 февраля 1784 года и 2 марта был похоронен, о чем имеются соответствующие записи в церковно-приходской книге.