История магии. От языческого шаманизма и средневековой алхимии до современного ведьмовства

На протяжении десятков тысяч лет во всех частях обитаемого мира люди практиковали магию. Сегодня это все еще обычное явление, несмотря на многочисленные предсказания о ее вымирании. Магия пережила даже попытки ее искоренить. Когда люди сталкиваются с проблемами жизни и смерти, хотят узнать будущее или понять прошлое, чтобы защитить себя от вреда, вылечить болезнь или поспособствовать благополучию, они часто обращаются к магии. Лишь в некоторых из бесчисленных проявлений магии колдовство действительно приносит вред, духи мертвых разговаривают с живыми, а амулет от сглаза защищает семью. Магия может быть научной и философской, ведущей к более широким вопросам о природе и смысле реальности, или же доморощенной и практической, применяться для удаления бородавок или лечения больной коровы. Магия экспериментальна, изменчива и изобретательна.

Мое определение магии подчеркивает человеческие связи со Вселенной. Люди открыты для деятельности Вселенной, и она влияет на нас. Магия связана с двумя другими великими ветвями истории – религией и наукой, но отличается от них: первая сосредоточена на Боге или богах, вторая – на отдаленном понимании физической реальности. Магия – одно из древнейших мировоззрений, но оно способно к постоянному обновлению, вот почему современная магия помогает нам исследовать наши физические и этические связи с миром во время глубокого экологического кризиса.

За последние несколько столетий магия приобрела дурную репутацию отчасти из-за экстравагантных заявлений ее наиболее сомнительных практиков. Наиболее успешную пропагандистскую кампанию против магии вели все те же ее «родственники» – религия и наука. Однако любая форма человеческого поведения, столь широко распространенная и продолжительная, обязана играть важную роль для индивидов и культур. Моя цель – описать в этой книге странное и захватывающее разнообразие магии, ведь, поскольку магия встречается во все времена и во всех культурах, она добавляет новое измерение в историю цивилизации. Я также стремлюсь исследовать ее положительные качества и спросить: что магия может предложить миру сегодня?

Один увлекательный аспект магии, который я не буду здесь рассматривать, можно было бы в просторечии назвать «колдовством» – искусная дезориентация и ловкость рук, способные обмануть даже самого внимательного наблюдателя[1]. Магия ловкости рук дискредитирует и ниспровергает наши здравые представления о том, как устроен мир: людей распиливают пополам и вновь делают целыми без какого-либо вреда; вещи исчезают или появляются в неожиданных местах; зрители никогда не могут определить точно, под какой из трех чашей спрятан мяч. В этом ниспровержении чувств методы дезориентации смешиваются с магией, в рамках которой люди делают еще более серьезные заявления о том, что они способны изменить мир. Нет никаких сомнений, что некоторые шаманы и представители мира магии помогали развивать такие методы на протяжении тысячелетий. Существует, однако, важное различие между магией, которая практикуется для развлечения, и той, что воплощает более строгую и практическую цель. Это ни в коем случае не клевета на «колдовство» как на какое-либо второсортное занятие – я большой поклонник этого аспекта магии. Скорее я делаю различие, чтобы сосредоточиться на формах магии, которые претендуют на серьезность науки и на метафизические устремления религии, претензии, которые не должны быть отвергнуты, а подлежат серьезному изучению. Магическая практика многообразна, поэтому я предлагаю вам получить первоначальное представление о ней через некоторые конкретные примеры того, что может включать в себя магия.

Однажды много лет назад я проводил археологические раскопки пещеры под названием Матенкупкум на острове Новая Ирландия в Папуа – Новой Гвинее. Оказалось, что в Матенкупкуме имелись свидетельства присутствия человека 35 тысяч лет назад, в том числе первые попытки освоить мореплавание. Я жил в деревне под названием Хилалон, одной из нескольких прибрежных деревень у Тихого океана. Интересуясь заброшенными старыми поселениями, в которых жили еще до колониальной эпохи, я пошел гулять с людьми из деревни. На обратном пути в Хилалон, ближе к вечеру, мои компаньоны сказали, что хотят показать мне кое-что интересное. Мне стало любопытно, и я последовал за ними в сторону от нашего обратного пути к побережью, и через полчаса мы оказались на поляне в тропическом лесу, где была небольшая впадина, покрытая травой. Такое место выглядело как некий разрыв в плотном лесу и вызывало необычные чувства, и без тени деревьев там было гораздо жарче. Сопровождающие показали мне лежащие в траве камни, которые выглядели как маленькие сталагмиты. Многие из них были заостренными на одном конце и состояли из некоего кремового материала. Я не мог сообразить, как они сформировались и как попали конкретно в это место. Один пожилой человек продолжал рассказывать мне о камнях, говоря, что в некоторых случаях камни могут летать вокруг нас, прямо над землей, и любой находящийся рядом с ними должен сохранять осторожность, так как камни летают быстро, довольно опасны и могут ранить. Однако те, кто обладает знанием, могут предсказывать будущее по движению этих камней. Взволнованный этой возможностью, я произнес: «Хотел бы я посмотреть, как они двигаются». – «Нет, – ответили мои спутники. – Они не летают, когда рядом находятся белые люди».

Многие годы в Новой Гвинее я сталкивался и с другими историями – например, про камни, на которые можно положить обе руки и думать о каком-либо месте, а потом в нем оказаться. Новогвинейцы постоянно приспосабливались к новым условиям и в итоге изобрели формы колдовства, полезные в современном мире: например, как сделать себя невидимым, чтобы ограбить банк, – для этого нужно разместить кошачьи кости в волосах. О подобном колдовстве новогвинейцы рассказывали, смеясь, и спрашивали меня, может ли это действительно сработать. Ритуалы, направленные на то, чтобы дети поступили в университет или среднюю школу, воспринимаются куда серьезнее, но насчет них люди были менее откровенны. В Папуа – Новой Гвинее колдовство и магия чрезвычайно распространены. Они требуют навыков чтения окружающего мира, например, понимания движения камней, разработки магических ритуалов для людей, которые живут в деревне, или, наоборот, помощи в исполнении желаний образованных городских жителей.

Одно из наиболее известных описаний магии дал западный антрополог Э. Э. Эванс-Притчард, изучавший в 30‐х годах XX века азанде – земледельческий народ, живущий между южным районом Судана, Демократической Республикой Конго и Центральноафриканской Республикой. В книге «Колдовство, оракулы и магия среди азанде» (Witchcraft, Oracles and Magic among the Azande) Эванс-Притчард подчеркивал, что магия и колдовство не являются иррациональными явлениями, а, напротив, допускают рациональные аргументы, основанные на иных предпосылках, чем те, что распространены в западной интеллектуальной традиции. Для азанде все несчастья и смерти объяснялись человеческим влиянием через колдовство и магию, и исток конкретного несчастного случая или смерти нужно было искать в человеческих мотивах и действиях. Бытовало два способа причинности. Если амбар упал на какого-то человека, сидевшего в его тени, и убил его, считалось, что основной причиной обрушения амбара были муравьи, которые прогрызли его деревянные опоры. Однако главный вопрос заключался в следующем: «Почему амбар упал именно в тот момент, когда под ним кто-то сидел?» Обычный ответ на этот вопрос состоял в том, что происшествие стало результатом колдовства, и дальше выяснялось, кто именно колдовал и в чем состоял его мотив. Никто не сомневался, что колдун способен разрушить амбар, потому что воля этого человека может воздействовать на материальные вещи, причем на расстоянии. Метод расследования колдовства состоял в том, чтобы накормить курицу ядом. Информацию о колдуне можно было получить исходя из того, выжила ли курица, и если выжила, то и о характере последующих действий этого человека. В прежние времена яд давался непосредственно человеку, подозреваемому в колдовстве, который либо выживал, либо погибал, причем второй исход служил окончательным доказательством его вины, а также наказанием за нее.

Проводя подобные исследования, группа представителей азанде изучала мотивацию и обострения напряженности среди народа, то есть превратили магию в своеобразную арену, где главный вопрос касался социальной ответственности: какая ведьма отвечает за это, каковы мотивы колдунов и как их можно привлечь к ответственности? Спор по поводу земли, брачный выкуп, травма или недоверие – все это может привести к колдовству. Некоторые из таких случаев были единичными, другие же проистекали из давних обид внутри группы. Детективная работа азанде по поводу причин случившихся опасных событий и их возможных источников вела к выявлению подоплеки события. Если группа не выявит причину, то это может вызвать новые споры и опасности. Магия азанде отличалась рациональностью. Диагностика, устранение социальной напряженности и разногласий происходили лишь с помощью магии, игравшей ту же роль, что и судебная система во многих других частях мира. Дело в том, что сама по себе вера в магию не делает людей иррациональными, и этот контраст между магией и наукой отличается от контраста между иррациональностью и рациональностью. Скорее люди работают с различными формами логики, аргументируя их, исходя из радикально разных предпосылок. Подробнее об африканском гадании и магии мы поговорим в главе 8.

В Европе магия как существовала, так и существует. В Бодлианской библиотеке Оксфордского университета хранятся записи около 80 тысяч астрологических консультаций, датируемых периодом между концом правления Елизаветы I в начале XVII века и восшествием на престол Карла II в 1660 году. Вместе они составляют величайшую летопись астрологических работ Европы раннего Нового времени и демонстрируют всю серьезность, с которой люди относились к астрологии. Эти записи, как мы увидим более подробно в главе 9, велись Саймоном Форманом и Ричардом Нейпиром, первый из которых работал в Лондоне, а второй – в Бакингемшире, где Нейпир служил ректором. Нейпир также обучал племянника, ставшего сэром Ричардом Нейпиром – практиком астрологии в XVII веке. Более 60 тысяч человек получили у них консультацию, и некоторые не один раз. Большинство вопросов касалось заболеваний, также люди задавали вопросы о работе, о пропавших без вести, потерянных ценных вещах и тому подобном. Для каждой консультации применялась астрологическая карта, показывающая созвездие астральных тел, которые, как считается, влияют на здоровье и судьбу обратившегося. Его вопрос и полученный в результате диагноз также записывались. Дополнительно, если у человека был такой запрос, строились натальные карты, основанные на положении звезд и планет в момент его рождения.

Все три этих астролога были респектабельными гражданами, открыто практиковавшими свое искусство и получавшими за него деньги. Есть все признаки того, что они серьезно относились к своим астрологическим знаниям, поскольку известно, что они проводили сравнения случаев, задавались вопросом, правильно ли они определяли диагноз в прошлом и мог ли он быть уточнен или улучшен в будущем. Эти астрологические консультации представляют собой одно из самых больших последовательных собраний медицинских записей до XX века, бесценный отчет раннего Нового времени о болезнях и отношении к здоровью, а также указывают на совершенно иной, магический образ мышления, чем тот, который использовался в микробной теории. Форман и Нейпиры входили во внушительную сеть астрологов, хотя бо́льшая часть записей других ее представителей была утеряна, если вообще хранилась. Астрология – одна из самых важных тем этой книги. Она пришла в Европу и на Ближний Восток из Древней Месопотамии, где по крайней мере 5000 лет назад проводили тщательные наблюдения планет, звезд, Луны и Солнца. Эти исследования создали основу для астрономии, а также астрологии. У нас есть поразительно богатые архивные записи о магии – примерно от 3200 года до н. э. и до настоящего времени. Множество специалистов – от экспертов по клинописи до исследователей Древнего Китая, а также подробные современные документы – предоставляют нам богатейшую информацию, которую мне посчастливилось изложить в этой книге.

Люди, подобные Форману и Нейпирам, практиковали в Британии как минимум в XIX веке. Британцы в Средневековье и раннем Новом времени не занимались астрологией самостоятельно: прежде всего они консультировались с астрологами, потому что их методы считались проверенными и заслуживали доверия (и, вероятно, были не так опасны, как тогдашняя медицина) – см. рис. 1.1. В наши дни можно узнать свой гороскоп через мобильное приложение, хотя вряд ли все практикующие астрологию подходят к ней с той же серьезностью, что и представители предыдущих поколений. Сегодня люди регулярно занимаются астрологией и исследуют множество других магических возможностей. Некоторые твердо верят в силу магии, другие с любопытством задаются вопросом: «А может, в этом действительно что-то есть?» Мы последуем за этим последним вопросом и посмотрим, куда приведет нас этот путь.

Я уверен, что многие читатели скептически относятся к существованию и эффективности магии, – это вполне справедливо. Первоначальный аргумент против радикального скептицизма на этот счет состоит в том, что магия не возникает из странных капризов или преднамеренной иррациональности. Западная традиция потратила много усилий на формулирование принципов механистической Вселенной, в которой планеты или атомы движутся под воздействием физических сил, а у живых существ есть биохимические реакции и нейронные связи. В других культурах прикладывались не меньшие усилия, которые вели к отрицанию различий между одушевленным и неодушевленным, живым и неживым, человеческим и нечеловеческим. В повседневной жизни представителей западного мира эти различия тоже иногда рушатся, и тогда многие из нас обнаруживают, что разговаривают с кошкой или ругаются на принтер, когда тот не печатает. Под рационалистической риторикой нашей культуры скрываются повседневные встречи с малыми формами магии: «благоприятные» или «опасные» числа и дни; черные кошки, перебегающие нам дорогу; отдельные группы людей, вроде политиков или спортсменов, воспринимающие магию почти столь же серьезно, как и науку в своей сфере. Небольшие преимущества магии порой выявляются иррациональными путями, которые принято осуждать. Нам часто трудно воспринимать магию в полной мере серьезно, но и трудно игнорировать ее. Для многих не имеет смысла та отчетливая грань, проводимая западными мыслителями между категориями природы, в которой действуют законы науки, и культуры, где господствуют экономические, политические, эмоциональные или эстетические условия. Во всех формах жизни есть различия между категориями вещей, но также и предполагается их сходство. Линии сходства и различия могут проходить в самых разных местах, но всегда логичны и значимы для тех, кто их проводит.

Многие люди, а вероятно, даже большинство из тех, кто жил раньше или живет сейчас, верят в магию в том или ином проявлении. Магия – явление всепроникающее, поэтому, чтобы получить полное представление о человеческой истории, мы не можем ее просто отбросить. Открывая возможности, которые таит в себе магия, мы можем увидеть некоторые преимущества в магическом мышлении: о них я еще расскажу.

Рисунок 1.1. Вольвелл – бумажная конструкция с подвижными частями для нахождения мест расположения планет в пределах Зодиака. Это аналог астролябии, которая применялась для наблюдений за небом.

Прежде всего мы должны дать определение магии и решить, можно ли отделить ее от других областей человеческой деятельности и веры.

Что такое магия?

Один из первых вопросов, который следует задать по теме магии: что это такое? Определение, которое я буду использовать, – это характеристика участия. Человеческие существа непосредственно участвуют в жизни Вселенной, а Вселенная формирует нас. Ведьма азанде может заставить амбар упасть, не оказывая на него физического воздействия, если произнесет правильное заклинание или разместит рядом с ним нужные вещества – мы не до конца уверены в приемах магии азанде. Ведьма могущественна, потому что в нее верят и на нее воздействуют. Я не отношусь к азанде и поэтому в глубине души сохраняю некоторый скептицизм по поводу этой магии, отчасти из-за того, что вырос в мире неопровержимых доказательств. Выяснение обстоятельств чисто научным путем было бы сосредоточено на том, как амбар мог упасть без ощутимого физического воздействия. Однако нам следовало бы спросить, каковы возможные, хорошие или плохие последствия наших размышлений о том, что ведьма заставила амбар упасть. Наш мир сложен и многообразен, в нем есть огромное количество взаимосвязанных причин и следствий, поэтому колдовство вполне может образовать логичную связь и обосноваться в мире людей и вещей. Если это верно, то существует непрерывность между человеческой волей и физическими, даже смертельными, последствиями. Для моих друзей из Папуа – Новой Гвинеи сочетание заклинаний и действий может привести их детей в университет или же помочь ограбить банк. Понадобится также искусное «чтение» мира. Только знатоки способны понять будущее по движению камней, однако жители Хилалона не сомневаются, что эти послания действительно даются и принимаются. Опытный астролог опирается на свою личную подготовку, чтобы понять, как небесные тела влияют на людей. Такое знание передается от одного поколения к другому, но также опирается на многотысячелетние наблюдения за небесами и выводы о том, как нечто «наверху» влияет на людей, которые находятся «внизу». Продолжительная история астрологии не означает, что люди применяли традиционные знания без размышлений или критического подхода. У каждой эпохи и культуры была своя астрология, которая со временем совершенствовалась. Такое же разделение существовало и в истории алхимии – это попытки превратить неблагородные металлы в золото (в Европе и на Ближнем Востоке) или осуществить химические превращения для создания эликсира вечной жизни (в Китае).

Французский антрополог Клод Леви-Стросс считал магию процессом гуманизации Вселенной. Существует непрерывность между человеческой волей или действиями и окружающим нас миром. Верно и обратное: магия позволяет Вселенной войти в нас, будь то движение звезд или сообщения, которые передают нам движущиеся камни. Мы существуем в сложном взаимодействии с миром через совместное участие. Магическая практика не только задействует интеллектуальное понимание о мире, но и включает в себя более полное представление о человеке через эмоции, психологические и духовные состояния. Гнев часто был причиной для колдовства, которое, к примеру, вызвало обрушение амбара. Страх и благоговение могут быть вызваны движением планет. Магия объединяет воедино то, что в западном мире разделяется на физическую, психологическую или эмоциональную сферы.

Магия как характеристика участия проявляется в самых разных формах, среди них полезно будет выделить три отдельные составляющие участия: трансцендентность, трансформация и трансакции. Трансцендентные отношения существуют там, где Вселенная влияет на людей, но находится за пределами их способности влиять на нее. Классический пример трансцендентности – астрология, согласно которой астральные тела формируют человеческую жизнь, но сами люди не влияют на движение звезд или планет. В Средневековье и раннем Новом времени в Европе во всех слоях общества преобладало единое мнение насчет астрологии – люди могут понимать трансцендентные эффекты, ориентироваться в них и адекватно реагировать на них, но ничего не могут сделать, чтобы изменить их.

Трансформация же подразумевает вовлеченность человека в магический процесс. Например, алхимические практики способны превращать свинец в золото или ничем не примечательные химические вещества в эликсир вечной молодости. Магия также часто окружает и направляет процессы мощной трансформации: в Африке, как мы узнаем из главы 8, кузнецы, прежде чем браться за обработку металла, подготавливают себя к работе магическими средствами. Шаманы в евразийской степи могут вселяться в другое существо, например в оленя или медведя, чтобы войти в духовный мир. Процесс посвящения в шаманы часто включает «разбор» человека на части и «сборку» в новой форме и с новыми способностями. Австралийские аборигены верят, что в период «времени сновидений»[2] действия духов предков, таких как Радужный змей, преобразили этот мир, чтобы привнести в него новые силы и новые опасности, которым люди должны уделять внимание с помощью церемоний.

Здесь трансформация переходит в трансакции. Во многих видах магии люди заключают сделки с Вселенной в разных ее вариантах. В Китае в честь предков устраивали праздники и подношения для защиты живых потомков. С предками можно было связаться через гадание. Гадание также было распространено и во многих других культурах, например в Древней Греции, где оракулы задавали вопросы богам. В некоторых культурах, особенно в монотеистических[3], множеству низших существ, таким как демоны, ангелы или святые, возносили мольбы или выражали гнев, лишь бы те оказали влияние в пользу людей. По всей доисторической Европе мы увидим, как в продолжительном процессе торга с космосом различные народности создавали места для поклонений и магические объекты внутри них.

Трансцендентность, трансформация и трансакции часто встречаются во взаимоотношениях. В средневековой Европе, например, люди верили в астрологию с преобладающим влиянием планет, экспериментировали с алхимией в надежде разбогатеть и приносили жертвы святым, чтобы воспользоваться их благосклонностью. Когда же преобладали трансцендентные отношения, люди могли чувствовать отчуждение и страх перед Вселенной, отсутствие контроля над ней. Взаимные отношения существовали через трансформацию и трансакцию: нравственный аспект в них был очень важен, он побуждал людей действовать с должным уважением и заботой.

Все культуры задаются вопросом о том, как устроен мир. Магия встроена в эти понятия причины и следствия и помогает их формулировать. Все схемы причинности содержат по меньшей мере столько же вопросов, сколько и ответов, но они также реагируют на всепроникающие аспекты человеческого состояния. Магия тесно связана с двумя другими системами исследования и действия: наукой и религией.

Тройная спираль: магия, религия и наука

Магия действует через участие человека в жизни Вселенной. В религии первичными человеческими отношениями являются отношения с богом или со многими богами. Наука же отдаляет людей от мира, выводит из него. Осмысление физического мира происходит посредством наблюдения и описывается в абстрактных терминах, прежде чем полученные знания применяются на практике.

Для антропологии XIX – начала XX века связь между магией, религией и наукой была эволюционной. Два писателя той эпохи больше всего повлияли на восприятие магии, хотя их работы и пропитаны затхлой атмосферой поздневикторианских или эдвардианских исследований: Э. Б. Тайлор и Джеймс Фрэзер. Тайлор называл магию «самым пагубным заблуждением, когда-либо поражавшим человечество». Для Тайлора главной целью тогдашней новой антропологии было ее применение в качестве «освободительной науки», которая выявляет и искореняет элементы примитивного мышления, до сих пор искажающие западный рационализм. Движение от магии к религии и науке соответствовало эмпирически правильному, упорядоченному и обоснованному подходу к пониманию мира, который лежал в основе человеческого прогресса от примитивного мышления к более сложному. Самой монументальной и влиятельной работой в области магии тогда стала книга Джеймса Фрэзера «Золотая ветвь» (1890–1915), которая и в полном двенадцатитомном издании, и в сокращенном однотомнике оказала огромное влияние на литературу и западные традиции. Вдохновившись идеями Тайлора, Фрэзер увидел в человеческой истории сдвиг от ранних магических культов плодородия и жертвоприношений к воплощению мировых сил в богах, которых, в свою очередь, заменила наука.

Слухи о смерти магии постоянно преувеличиваются. По мнению Тайлора и Фрэзера, от отдельных людей или социальных групп требовалось выбирать между магией, религией и наукой – придерживаться более чем одного подхода было невозможно. Тайлор сам начинал как практикующий квакер[4], но в относительно молодом возрасте отказался от христианской веры и называл себя ученым. Более того, по мнению Тайлора, своя история была и у религии, и у науки, в том смысле, что они изменялись и эволюционировали, однако магию он считал устаревшим, инертным субстратом веры, который передавался неизменным из поколения в поколение. Если магия в современной ему Британии и оставалась видимой на рациональном и научном пике человеческого прогресса, то скорее выглядела как некое ископаемое, случайно уцелевшее вопреки течению истории.