Хотел пошутить, а вышло грустно.
– Никакого проку? – удивился старик. – Откуда тебе знать? Элуф и двух лет не прохозяйничал. И Хальвор тоже не вечный.
– Хальвор сильный и здоровый парень. – Ингмар подумал и добавил: – И непьющий.
– Но ты же знаешь – как только ты сможешь выкупить хутор, Хальвор с Карин тут же съедут.
– С чего бы это? Надо быть совсем дураком, чтобы добровольно оставить хутор Ингмарссонов.
Внезапно раздался треск: угол столешницы, который все время теребил Ингмар, остался у него в руке.
– Если ты надумал стать учителем, точно не оставят, – задумчиво произнес Дюжий Ингмар.
– Вы так думаете?
– Думаю, думаю… ты когда-нибудь стоял за плугом?
– Нет.
– А углежогом работал? А сосны валил? Погоди-ка… – Старик вроде бы только что заметил нанесенный Ингмаром-младшим ущерб и провел пальцем по слому столешницы. – Неплохо, неплохо… пожалуй, не стоит бояться тебе руку пожимать. Ручонка уж никак не учительская. На ярмарке можно показывать. Тоже мне… учитель! – Он хохотнул, хлопнул Ингмара по плечу и вскочил. – Шутник ты, парень, вот что я тебе скажу.
Последние слова он произнес, уже стоя на камине со скрипкой в руке. После разговора с Ингмаром настроение у старика заметно поднялось: он заиграл польку и начал притоптывать ногой в такт – все быстрее и быстрее.
– Эта полька в честь младшего Ингмара! Хо-хей, танцуют все!
Красавицы Гертруд и Гунхильд были нарасхват, не пропустили ни одного танца. А Ингмар почти не танцевал. К нему подходили и подходили люди. Выглядело так, будто они давно не испытывали такого удовольствия – подумать только, поговорить с самим Ингмаром Ингмарссоном!
Гертруд очень огорчилась: ей показалось, Ингмар совсем про нее забыл. Конечно… сообразил, кто он есть – сын самого Ингмара Ингмарссона. А ее отец всего-то школьный учитель. И тут же удивилась: с чего бы ей так горевать?
В перерывах между танцами многие выбегали во двор, хотя весенняя ночь выдалась очень холодной. Потные, разгоряченные, простудиться – пара пустяков. Но уходить никто не хотел.
– Потанцуем еще немного, пусть хоть луна появится, не идти же в такую темень…
Наконец Гертруд улучила момент поговорить с Ингмаром, но тут появился хозяин.
– Пойдем-ка со мной, Ингмар, хочу кое-что тебе показать, – и взял юношу под руку.
Они продрались сквозь густой кустарник за домом.
– Посмотри-ка вниз.
В овраге что-то тускло поблескивало, оттуда доносился смутный рокот.
– Лонгфорсен, – сказал Ингмар. – Знаю я этот порог.
– Еще бы не знал! Конечно, Лонгфорсен. А какая от него польза, тоже знаешь?
– Ну, мало ли… можно мельницу поставить. Или лесопилку.
Старик захохотал, время от времени забавно ухая.
– И кто же, по-твоему, поставит здесь мельницу? – Он подтолкнул Ингмара к самому краю обрыва. – Или, час от часу не легче, лесопилку? Кто заработает на этом деле? А там, глядишь, и выкупит хутор Ингмарссонов?
– И кто же? – Ингмар пожал плечами, а Дюжий Ингмар начал с жаром развивать свой план.
План заключался вот в чем: ты, Ингмар Ингмарссон, должен уговорить Тимса Хальвора поставить на пороге лесопилку и отдать тебе, Ингмару Ингмарссону, в аренду. Старик, оказывается, уже давно обдумывал, как вернуть знаменитый хутор его полноправному владельцу, наследнику Большого Ингмара.
Луна и в самом деле появилась над горизонтом. В ее свете стали заметны белые кружева пены в ущелье. Ингмар, не двигаясь, смотрел вниз.
– Ну ладно, пошли танцевать!
Ингмар не пошевелился. Старик не стал его торопить.
Сразу видно – правильный парень, подумал он. Вот что значит – потомок! Старая школа. Сначала думает, потом говорит.
Оба вздрогнули – настолько внезапно прозвучал хриплый и злобный лай.
– Ты слышал, Ингмар?
– Да. Собака зайца гонит.
– Ночью?
Снова послышался лай, на этот раз ближе. Очевидно, собака бежала прямо на них.
Дюжий Ингмар схватил юношу за руку.
– В дом! Быстро!
– А что это? – Ингмар успел пожать плечами.
Старик дернул его за руку так, что он чуть не упал.
– Шевелись же! И молчи! Ни слова!
Несколько саженей до хижины они почти пробежали. Лай повторился – совсем близко.
– Что это за собака? Скажите же, что это за собака?
– Быстро в дом!
Старик втолкнул Ингмара в сени, вошел сам, но оставил дверь приоткрытой.
– Все в дом! – проревел он таким зычным голосом, что юноша присел. – Все в дом!
Дюжий Ингмар повторил призыв «все в дом» раз десять, переминаясь с ноги на ногу от нетерпения, и тревога его передалась ничего не понимающим танцорам.
Дождавшись последнего, торопливо закрыл дверь, набросил тяжелый крюк и задвинул засов.
