Ашот запер за ним дверь.
– Так, – энергично объявил он Вадиму, – я на Рицу. Вернусь ближе к восьми, погрузим в твою будку жмурика, вывезем и с лодки в море. Мы тут с тобой, брат, подельники.
Но «брат-подельник» энтузиазма Ашота не разделял и продолжил угрюмо смотреть в пол.
– Я трупака не повезу, – категорично отказался он от идеи утопить в море труп.
– Э-э-э… Ты Жигуль хочешь? Я тебе свой отдам. Мамой клянусь, – подбодрил Вадима Ашот, и тот согласился оказать помощь в вывозе тела.
– Хорошо. Но здесь я один не останусь. В машине буду ждать. В восемь не вернешься – уеду.
– Куда уедешь? Что ты скис, как баба? Ключ от «Разделки» – Ашот показал ключ, что передал ему рубщик, – я на проходную сдам, иначе Василич припрется. А кроме него тут никого нет. Не боись.
Вадим хмыкнул, потер лоб, и горе-подельники вышли через грузовые двери «Разделки» к своим машинам. Ашот погрузил кастрюлю с шашлыками в багажник Волги и выехал со двора. Вадим прикрыл за ним ворота и вернулся в кабину продуктовой будки.
До восьми вечера было далеко. Вадим прилег на сидении Газика, а Ашот покатил на озеро Рица, где его дожидалась странно сложенная компания.
Первыми туда приехали Кира с мужем на его персональной машине. Водитель Леонида Семеновича собрал походный стол, установил шезлонги, принес сумки с продуктами.
Сразу за ними подъехали Слава и Алла Петровна. Женщины соорудили бутерброды с черной и красной икрой. Леонид Семенович открыл бутылку коньяка, выпили по рюмочке.
Славик и Алла Петровна ушли кататься на лодке. Кира продолжила сервировать стол, нарезала балык, буженину, разложила огурцы, помидоры, кинзу и петрушку. Леонид Семенович развалился в шезлонге со стопкой коньяка.
– А твой Славик прирожденный сердцеед, – сделал он глоток коньяка, наблюдая, как Слава с силой налегает на весла.
– Он не мой, – оборвала мужа Кира.
– Ну, да. Не твой…, – медленно ответил самому себе Леонид Семенович и, как что-то вспомнив, спросил, – И зачем она тебе нужна, эта москвичка?
– Это вам ничего не нужно. Сказала: можем обращаться, – с легким раздражением объяснила мужу Кира, не отрываясь от раскладки овощей.
– По пьяни, может, и сказала. На деле ничего не получится, – возразил Леонид.
– Что у пьяного на языке, у трезвого на уме… У меня всё, что надо, получается. Ты тоже мог стать предисполкома, и не пришлось бы сейчас Бобарыку умасливать. Я его жену на работу взяла, пригласила с нами тут посидеть. Пока, как видишь, он не спешит.
– Молодец, что приняла её на работу, – похвалил жену Леонид Семенович, – Но, согласись, это ведь я тебе посоветовал. И, между прочим, – сделал он ударение, – еще неизвестно, кому ты обязана своими успехами! Кто, как не я, тебя продвинул?
Леонид Сергеевич потянул коньяк, прикрыл глаза, и продолжил наслаждаться мягким теплом весеннего солнца.
Кира отвечать супругу не стала, а лишь метнула на него колючий взгляд. Рой воспоминаний пронесся у нее в голова, как она, выпускница торгового техникума, добивалась красавца Леонида, оттеснила конкуренток из числа его однокурсниц, старалась угодить его родителям. Потом свадьба и на всю жизнь врезавшиеся в память слова мамы: «этот волоокий козел не будет для тебя хорошим мужем». А сколько ей стоило доучить молодого супруга? Пока он просиживал штаны в аудиториях института, она пошла работать на кухню столовой, потом официанткой ресторана. Да и после института он не стал делать карьеру инженера, чурался любой реальной работы. Всю жизнь «секретарил», сначала в комитете комсомола, затем по партийной линии. Должности были не денежные, скорее престижные. Всё добывала она. Кира задумалась, почему всё это выпало ей, и поймала себя на парадоксальной мысли – не пойди она тогда на кухню столовой, так бы и стала просто заведующей магазином. Всё-таки есть польза от ленивого мужа – пробилась на самый верх системы общепита. Локтями, зубами, но пробилась.
Подъехала белая Волга. Из машины вышел предисполкома с супругой. Леонид Семенович открыл глаза.
– О! Бобарыка приехал, – обернулся он на шум машины, – А жена-то у не него белобрысенькая. Не люблю таких. Подлючие бабы.
– Не неси чушь. Её Оксана зовут, – одернула мужа Кира.
Бобарыки чинно, под руку направились вдоль берега.
– Только не напейся, прошу тебя. И не трынди, как обычно. Это тебе не с твоими подружками, – шепнул Бобарыка жене.
Они подошли к столу. Леонид Семенович встал, элегантно поцеловал жене предисполкома руку.
– Леонид – представился он ей галантно, а затем дружески обнял Бобарыку.
– По рюмочке. После дороги – это первое, – поднял палец хозяин застолья, – разлил коньяк и вручил гостям стопки.
Пришли Славик и Алла Петровна. Они раскраснелись и развеселились. Алла Петровна тоже бралась управлять лодкой и грести веслами и теперь живо рассказывала, как это здорово.
Кира всех познакомила. Славу она представила: «Мой надежный помощник».
После первой рюмки выпили по второй, закусили, развеселились. Оксана сразу захмелела.
Закусив бутербродом, она поискала глазами, чтобы еще взять со стола, выбрала огурчик.
– Вот не прав ты был, Васыль, зря мы моих пирожков не захватили, – откусила она огурец.
Бобарыка недовольно зыркнул на жену, незаметно толкнул её под столом ногой.
– Сейчас шашлыки приедут, – подбодрила гостей Кира и предложила еще выпить.
Ашот задерживался, надо было чем-то всех занять. Выручила Оксана. Она взялась рассказать анекдот.
– Знаете такой? – начала она, – Встречаются два друга, один другому: давно не виделись, ты где сейчас работаешь? Тот отвечает: в КГБ, занимаюсь недовольными советской властью. А друг ему: А что? Есть довольные? Ну, а КГБешник: Да, есть, но ими ОБХСС занимается.
Оксана рассмеялась, Кира и Леонид вежливо ей улыбнулись, а Бобарыка недовольно посмотрел на жену. Она замолкла.
Рассказывать начальнице общепита Кире анекдот о «довольных», которыми занимается милицейский отдел хищения социалистической собственности, было неуместно.
В разговор вмешалась Алла Петровна.
– А мой муж говорит, что после Брежнева генсеком будет человек как раз из КГБ.
– Ваш муж хорошо осведомлен, – с интересом посмотрел на москвичку Бобарыка.
– Ему положено. Такая должность. Госуправление, – с оттенком гордости пояснила Алла Петровна, но Оксана её разочаровала.
Не из зависти или какой-либо корысти, а по наивной простоте, она не высказала должного уважения должности её мужа.
– А вот и нет, – заметила она москвичке, – Ленин говорил, что каждая кухарка может управлять государством.
– Конечно, может, – подхватил мысль Оксаны Леонид Семенович, – Кто кормит, тот и управляет. Это же вы, – показал он на Киру и Оксану, – работники нашего доблестного общепита.
– Во! За общепит, – Бобарыка поднял рюмку.
Все рассмеялись, выпили. Оксана тут же налила себе еще стопку, сходу её опрокинула, взяла с тарелки веточку зелени.
– Мы месяц, как сюда приехали, – начала она жевать кинзу, – Муж еще не освоился, а я вполне. Всё у вас тут, как и в нашем Витебске, только петрушка с каким-то привкусом, – поморщилась она.
