– Подпишу. Когда подготовите, зайдешь. Но не раньше семи вечера. Я на совещание поехал… Хотя погоди… Если там опять галиматью пороть будут, я раньше вернусь. Ты мне позванивай… Да, кстати, ты с Первым отделом переговорил?
– Сейчас перезвоню Вертяеву. Но, Игорь Леонидович, Алексей Валерьевич давно нам известен. Его дело у Вертяева есть. Ванин легализован и по линии Министерства, и по всем остальным линиям.
Ильин одобрительно угукнул, вышел из-за стола и крепко пожал Ванину руку:
– Ну, тогда с Богом.
Когда возвращались в отдел, Тримаскин спросил:
– Ну как тебе наш Ильин?
– Суровый дяденька.
– Суровый, но справедливый, – поправил Тримаскин. – А мужик классный. Будь моя воля… Помнишь, у Маяковского: «гвозди бы делать из этих людей – крепче бы не было в мире гвоздей».
– Курит?
– Чего это тебя так заинтересовало?
– Воздух в кабинете чистый, не то что у некоторых, – намекнул на постоянные клубы дыма в кабинете у Тримаскина.
– Можно подумать, ты не грешишь табачком, – отпарировал Тримаскин. – А он завязал. Когда переводили из флота, хватил его инфаркт. Второй. С тех пор не курит и не пьет.
Вернувшись от Ильина, Тримаскин спросил:
– Паспорт с собой?
Ванин полез в пиджак:
– Вот.
– Да не-е-е… – махнул рукой Тримаскин. – На кой мне твой загранпаспорт! Ты мне дай внутренний, российский.
Снова набрал селектор:
– Сергей Палыч, зайди. От Ильина есть поручение.
Отдав офицеру паспорт и объяснив, что надо сделать, Тримаскин вызвал к себе еще нескольких сотрудников, сказав, чтобы те прихватили с собой информационные материалы.
Собралось несколько человек. Тримаскин поручил в течение часа, максимум двух, собрать сводную папку для Ванина, с картинками, технико-тактическими характеристиками – чтобы все было честь по чести.
Загрузив подчиненных, Тримаскин и Ванин пошли пообедать. Столовая была тут же, в административном здании, в подвальчике.
Поели. Перекурили, выйдя во дворик. Снова поднялись в кабинет на третьем этаже.
Вскоре стали подходить сотрудники из отдела Тримаскина.
Начали инструктировать Ванина, что и как делать.
Тримаскин сидел за столом с, казалось, скучающим видом, подперев щеку ладонью. Послушав, о чем и как идет разговор, заметил:
– Мужики, кончай! Такие вещи, как и с кем торговаться, Ванин сам знает. И нас еще научит. Давайте что посущественней.
– Мне бы еще по ценам уточниться, – вставил Ванин.
– Ну ты, Валерич, и загнул… Это же секретная информация. Мы и то не все знаем, что почем, – загудел майор Саша Крикунов.
– Ладно, Саня, не звезди, – прервал его Тримаскин. Потом, обращаясь к Ванину:
– Бери бумагу и карандаш. Пиши.
Снова Крикунову:
– Сань, накиньте процентов пять-десять на уторговывание. Алекс, давай договоримся, мы тебе этого не давали. Узнают, кирдык нам всем – употребят всех без вазелина. И еще, не вздумай потерять папочку-то. Смотри, чтоб не попала к буржуям! Тогда вообще труба.
– Ладно, не боись, – отшутился Ванин. Я по ночам вместо женщин буду спать с твоей папкой в обнимку.
Тут прошел вызов по связи:
– Виктор, я на месте. Где там твоя доверенность?
Это был Ильин. С совещания вернулся раньше, чем обещал.
– Уже несут.
– Пусть сразу заходят… Чертовы бюрократы, – выругался Ильин, вспоминая, очевидно, совещание.
Пулей слетали с доверенностью к Ильину, не забыли в канцелярии поставить печать.
– Ну, господа офицеры, подведем итоги – потирая руки, сказал Тримаскин. – А что, есть повод обмыть нашего нового агента.
Народ одобрительно промолчал.
Тримаскин открыл свой здоровенный сейф, извлек из него початую бутылку «Русского стандарта», пару лимонов, конфеты, какие-то сухарики. Потом, еще порывшись в недрах сейфа, извлек из старинных, совсем древних запасов армянский «Арарат». Расставил граненые стаканы. Пошел, запер дверь. – Так-то оно надежней.
Выпили по разу, по другому. Чокались, держа стаканы за венчик, накрывая ладонью. Чтобы не звенели.
Офицеры расстегнули воротники, ослабили галстуки.
Видя, что деловой разговор окончен, Ванин пошутил:
– Слушай, Вить, у тебя, похоже, все есть?
– А что еще изволите, сэр?
– Ну, как же… Коньяк, кофе… Потанцуем… Где те женщины с пониженным уровнем социальной ответственности?
– Не, мужики, я после этих страшилок со СПИДом и прочей нечистью стал оберегаться.
