Встретились над вечною рекой
С тенью Ермака, пусть он ответит,
В Доме Достоевского покой,
Лишь хранитель бродит на рассвете
«В заснеженном городе призрачны люди и птицы…»
В заснеженном городе призрачны люди и птицы.
Печали не вечны, но снова царила метель.
Скажи мне, художник, что снова в метели приснится,
Какая дорога уводит тебя от людей.
Да надо писать эти тайны, и звезды, и блики,
Да надо понять, что несет она в мир поутру,
В заснеженном городе снова Ярило ярится,
Приходят русалки погреть к ночному костру..
И вроде бы даже тепло, но дыханье Кащея
Тревожит и манит, и нам от него не уйти,
И странные звуки не вальса, а танго смелее
Усталую душу пытались запутать в пути…
А там никого, только снега немая лавина,
Мы словно оглохли, и больше не будет пути.
Апрельская вьюга, как предавший душу мужчина,
Пытается дерзко вернуться, очнувшись, дойти.
На Любинском снова замру, постою у Ван Гога,
Присел на ступеньку, любуется снегом с утра,
В заснеженном городе много печали у Бога,
А вечность отступит, и снова обнимет хандра.
Она принесет Тамерлана и канет до срока,
Сиди и пиши свой роман о сгоревшей любви.
И ворон на Любинском. черный, красивый, высокий,
И тени в метели все тают и тают вдали
«Я рисую заснеженный город…»
Я рисую заснеженный город,
Позабыв, что весна наступила,
И Ярилы отчаянный голос
Возвращает и волю, и силы.
Но в снегу не найти вдохновенья,
И подснежники гибнут и травы,
И весны, заплутавшей мгновенья
Он уносит куда-то, лукавый.
Даль светла, и иная эпоха
Нас не тронет своей новизной.
Я рисую заснеженный город
И какое-то время иное.
Понимаю, что это не шутка,
Мне сегодня в снегу утопая,
Отыскать тебя лишь на минутку
И спокойно растаять у края.
Ночь обрушилась как откровенье.
Никого, ничего мне не ясно,
Только строчками стихотворенья
Я еще наслаждаюсь напрасно
После спектакля
Михаилу Окуневу
В театре погасли люстры,
И все разошлись куда-то,
И в свете луны он любит
Поговорить с Пилатом,
О той не сыгранной роли,
О Женщине в той пустыне,
И мы понимаем порою,
Что муза его не покинет.
О как тяжело держаться,
Баланс всегда соблюдая,
И в зеркале отражаться,
И молча стоять у края.
Где зрители негодуют,
Смеются и плачут снова,
Со спесью столичной дует
Тот ветер, а он взволнован,
Он снова идет по кругу
На старой любимой сцене,
И будет понятно другу,
Что маг себе не изменит,
И только желанной роли
Сумеет ли он дождаться,
На старой любимой сцене,
Он снова будет сражаться.
И золото новой маски,
Украсит его достойно,
Любим, печален, обласкан,
Он вечно дракон и воин,
И кто кого переборет,
