И кто спешит сегодня на свиданье.
Кому тебя увидеть повезло?
И было грустно сирым и бездомным,
И говорить хотелось нам о том,
В мирах иных, в пространства невесомых
Душа парила, позабыв про дом.
«И ливень над городом сонным рокочет…»
И ливень над городом сонным рокочет,
Смывая следы всех утрат и потерь,
И кто-то поверить упорно не хочет,
И в прелести жизни, и в ужас смертей.
А с неба вода обреченная льется.
Уходят чужие, промокнув до нитки,
И бес в небесах так задорно смеется,
И даже цветы, распустившись, поникли.
Все стихло, и снова грохочет, и снова
Перун в колеснице по небу несется.
А город омытый красив и взволнован,
Он словно от спячки внезапно проснется.
Тяжелые, серые, мрачные тучи,
И лето как будто уже на закате,
Перун о себе нам напомнит и лучше,
Его не гневить, если выдержки хватит.
И кто-то скулит о распятом напрасно,
Наш бог в колеснице проносится мимо,
Мы слышим его, и в грозе он прекрасен,
Но ливень стихает, все кончится миром.
Пред ним отступают все боги чужие,
Никто устоять не посмеет Перуне,
И бабочки счастья над нами кружили,
И он воскрешал нас и сильный, и юный
«И тьма, дождем умытая к рассвету…»
И тьма, дождем умытая к рассвету,
Готовилась сменить свой страстный пыл,
И пенье птиц к нам доносились с ветром,
Который этот мир ласкал строптивый,
День наступал, и не было причины,
Все это не любить в рассветный час,
Какие-то угрюмые мужчины
Прошли в тот миг, не замечая нас,
Мы были так легки и вдохновенны,
Что их печали отлетели прочь.
И кажется одни во всей вселенной
Благодарили этот дождь и ночь.
И никого нигде, за поворотом
Приветствовал нас вновь городовой,
Художник странный окликал кого-то,
И увлекал в те грезы за собой.
На Любинском свобода и прохлада,
И дышится, и пишется легко,
И свет в июле, и пока не надо
Нам обряжаться в осени оковы.
Но август суетится у порога,
И надо привыкать к иным мечтам,
Любаша смотрит ласково и строго,
На все, что вечный город дарит нам..
«В черном небе сходились тучи…»
В черном небе сходились тучи,
Надвигалась на мир гроза.
И последний погаснет лучик,
Когда ты посмотришь в глаза.
И уйдя, ничего не скажешь,
Словно мы не знакомы век,
И рисунок последний смажет
Живописец, и мир померк.
Постою, и расправив плечи,
Я пойду в этот ливень, там
Станет радостней, станет легче,
По твоим мне пройтись следам.
Город дышит ночной прохладой,
И рокочет во мраке гром,
Возвращаться ко мне не надо,
Жили прежде и проживем.
Ты мосты сжигаешь упрямо,
Вот и пусть они там горят,
В черном небе играет гаммы
Не рожденный нас сын, манят
Нас незримые звезды снова,
И стихает во мгле гроза.
И пойму бытия земного
Философию я тогда.
