Памяти Вероники Тушновой
Прозрачных пальцев нервное сплетенье,
Крутой излом бровей, усталость век,
И голос – тихий, как сердцебиенье, —
Такой ты мне запомнилась навек.
Была красивой – не была счастливой,
Бесстрашная – застенчивой была…
Политехнический. Оваций взрывы.
Студенчества растрепанные гривы.
Поэты на эстраде, у стола.
Ну, Вероника, сядь с ведущим рядом,
Не грех покрасоваться на виду!
Но ты с досадой морщишься: «Не надо!
Я лучше сзади, во втором ряду».
Вот так всегда: ты не рвалась стать «первой»,
Дешевой славы не искала, нет,
Поскольку каждой жилкой, каждым нервом
Была ты божьей милостью поэт.
БЫЛА! Трагичней не придумать слова,
В нем безнадежность и тоска слились.
Была. Сидела рядышком… И снова
Я всматриваюсь в темноту кулис.
Быть может, ты всего лишь запоздала
И вот сейчас на цыпочках войдешь,
Чтоб, зашептавшись и привстав, из зала
Тебе заулыбалась молодежь…
С самой собой играть бесцельно в прятки,
С детсада я не верю в чудеса:
Да, ты ушла. Со смерти взятки гладки.
Звучат других поэтов голоса.
Иные голосистей. Правда это.
Но только утверждаю я одно:
И самому горластому поэту
Твой голос заглушить не суждено, —
Твой голос – тихий, как сердцебиенье.
В нем чувствуется школа поколенья
Науку скромности прошедших на войне —
Тех, кто свою «карьеру» начинали
В сырой землянке – не в концертном зале,
И не в огне реклам – в другом огне…
И снова протестует все во мне:
Ты горстка пепла? К черту эту мысль!
БЫЛА? Такого не приемлю слова!
И вновь я в ожидании, и снова
Мой взгляд прикован к темноте кулис…
«А все равно…»
А все равно
Меня счастливей нету,
Хотя, быть может,
Завтра удавлюсь…
Я никогда
Не налагала вето
На счастье,
На отчаянье,
На грусть.
Я ни на что
Не налагала вето,
Я никогда от боли не кричу.
Пока живу – борюсь.
Меня счастливей нету,
Меня задуть
Не смогут, как свечу.
Любовь
Опять лежишь в ночи, глаза открыв,
И старый спор сама с собой ведешь.
Ты говоришь:
– Не так уж он красив! —
А сердце отвечает:
– Ну и что ж!
Все не идет к тебе проклятый сон,
Все думаешь, где истина, где ложь…
Ты говоришь:
– Не так уж он умен! —
А сердце отвечает:
– Ну и что ж!
Тогда в тебе рождается испуг,
Все падает, все рушится вокруг.
И говоришь ты сердцу:
– Пропадешь! —
А сердце отвечает:
– Ну и что ж!
«Хорошо молодое лицо…»
Хорошо молодое лицо —
Жизнь еще не писала на нем,
И своим не пахала резцом,
И своим не дышала огнем.
Больно время его обожжет,
Так же, как обжигало и нас.
Пусть упрямым останется рот,
