Крипта. Как шифропанки, программисты и жулики сковали Россию блокчейном

© Захаров А., 2023

© ООО «Индивидуум Принт», 2023

Предисловие

Утром 25 июля 2017 года на одном из курортов на греческом полуострове Халкидики уже было жарко. Россиянка Александра Шевченко зашла в море и стала купаться, наслаждаясь летом – особенно на контрасте с Москвой, где в день их вылета из Шереметьева шел дождь и было всего +16. Ее муж, 37-летний Александр Винник, остался с двумя детьми на берегу.

Впереди их ждали еще две недели отдыха: обратные билеты они взяли на 6 августа.

Шевченко поплавала с минуту, обернулась и увидела, что ее семью окружили два десятка мужчин в шортах, майках и черных очках. Это были греческие полицейские, которые пришли арестовывать Винника по запросу американского ФБР. Когда она вышла на берег, Винник сидел в наручниках на пляжном лежаке. Вскоре его увели на обыск в отель. Как и их российские коллеги, греческие силовики не стали разбираться, кто пользовался конкретным телефоном или ноутбуком – Винник или его жена. Они просто изъяли всю технику: несколько телефонов, два макбука, устройство для генерации одноразовых паролей и даже планшет с детскими мультиками.

Шевченко с детьми все время обыска просидели на берегу под охраной трех полицейских, рассказывала она потом. В семь вечера ее мужа привели на пляж, чтобы он мог попрощаться с женой. «Прости, я тебя подвел», – якобы сказал ей Винник[1]. Больше они друга друга уже не видели – в нормальной, человеческой обстановке: Винник сначала два года проведет в тюрьме в Салониках в ожидании экстрадиции, потом сменит греческую тюрьму на французскую, откуда уже наконец будет экстрадирован в США. Шевченко будет ездить к нему на суды в Грецию, и на встречах она будет видеть в его глазах «только жалость к ней и детям». Все в том же 2017 году у нее будет диагностирован рак мозга, она будет долго лечиться в Германии, но в конце 2020 года умрет.

Ее муж узнает о смерти супруги в тюрьме.

«Мы с ним никогда не обсуждали работу», – говорила она в своем единственном интервью. Действительно ли она не знала, как именно зарабатывал деньги ее супруг? Даже если это так, после ареста Винника мировая и российская пресса рассказала ей о муже во всех подробностях. «США обвиняют россиянина в создании схемы по отмыву $4 млрд» (Reuters), «Обвинение: биткоин-биржа использовалась преступниками» (The New York Times), «Американский суд обвиняет Винника в мошенничестве с биткоинами» (Би-би-си), «Задержанный в Греции россиянин оказался основателем крупной биткоин-биржи» (РБК), «Как россиянин отмывал миллиарды долларов и помогал наркобаронам в Tor» («Лента. ру») – вот заголовки статей, опубликованных в те июльские дни.

В этих новостях не упоминалось имя вероятного партнера Винника по BTC-e – 37-летнего жителя Новосибирска Алексея Билюченко. Хотя вообще-то он был в Греции в одно время с Винником: как утверждал потом сам Билюченко, они якобы решили поехать на море в одну страну, но в целях конспирации купались и загорали в разных местах. Билюченко был в тысяче километров от товарища – на острове Крит.

Узнав об аресте Винника, Билюченко не стал ждать, пока полиция придет и за ним: он разбил ноутбук о скалы, обломки выкинул в море и поскорее отправился в аэропорт города Ираклион. Билет до Москвы он купил уже там. Вероятно, в ФБР о нем тогда еще не знали – иначе он бы не смог спокойно сесть на самолет и вернуться в Россию.

Спустя несколько месяцев он перезапустит BTC-e под новым именем Wex, но совершит большую ошибку и пустит в проект людей, связанных с известным предпринимателем и предполагаемым спонсором «русской весны» 2014 года Константином Малофеевым. В 2018-м Wex рухнет вместе со всеми активами, и партнеры будут обвинять в этом друг друга. Билюченко в показаниях российской полиции будет рассказывать, что лишился как минимум части активов криптобиржи (около $400 млн) под давлением сотрудников ФСБ, которые несколько дней держали его взаперти в дорогом отеле в центре Москвы. Его экс-партнеры, в свою очередь, будут уверять, что Билюченко всех обманул и успешно рассовал криптовалюту по десятку кошельков.

Как и в случае с Винником, его жизнь уже никогда не станет прежней: к воротам его загородного дома в Новосибирске будут периодически приезжать ветераны войны в Донбассе (2014–2015 годов), чтобы надавить на него и заставить отдать все биржевые активы. Какое-то время Билюченко будет успешно отбиваться от всех атак и даже станет свидетелем, а не подозреваемым в уголовном деле о крахе Wex. Но в итоге, почувствовав, что петля сжимается, поменяет фамилию на Иванов, рассчитывая, видимо, что так будет легче скрыться и от ветеранов войны, и от российских силовиков. Однако это его не спасет: в конце февраля 2022 года его задержат в гостинице подмосковного частного аэродрома с двумя чемоданами наличных и отправят в тюрьму – но не американскую, как Винника, а родную, российскую, где он окажется по обвинению в растрате и мошеннических операциях с деньгами клиентов биржи.

История BTC-e – не просто детектив с подпольными миллионерами, агентами ФБР, ФСБ, ветеранами боевых действий в Донбассе, загадочными смертями, международными скандалами и не менее чем $200 млн, надежно похороненных на офшорных счетах, словно сокровища на необитаемых островах. История BTC-e – это отличная иллюстрация того, как ярко начиналось криптодвижение в России и как его постепенно поглотила чисто отечественная реальность.

Винник и Билюченко запустили биржу в 2011 году, когда криптовалюты были уделом IT-чудаков. Эти фрики общались в «аське» – популярном тогда мессенджере ICQ – и зачем-то обменивали живые деньги на непонятные цифровые фантики. Сравнение с фантиками не случайно: на заре криптодвижения его энтузиасты воспринимали биткоин как своеобразную игру. Игра была увлекательной, но не настолько, чтобы ради нее, например, сесть в самолет и полететь в другой город: велика вероятность, что в течение нескольких лет москвич Винник и новосибирец Билюченко вообще общались исключительно виртуально и не знали друг друга лично. Но затем произошел переворот: за год стоимость биткоина выросла в сто раз – с 10 долларов до 1000.

В 2013 году резко подорожавшие криптовалюты стали восприниматься как символ нового мира. «Биткоин – потенциальное оружие массового уничтожения экономики?» – таким, например, вопросом задавалась английская Guardian в ноябре того года[2]. «Биткоин несовершенен, но он все равно захватит мир», – были уверены в Wired тогда же[3]. Примерно в то же время глава Федеральной резервной системы США Бен Бернанке осторожно заявил, что у криптовалют есть перспективы, хотя они и опасны в плане законодательного и финансового регулирования[4].

Винник и Билюченко читали эти статьи и робкие заявления чиновников, уже будучи миллионерами: если в начале 2013 года суточный оборот их биржи достигал $60 тыс., то к концу – уже $600 тыс. С каждой транзакции основатели получали процент. Так партизаны превратились в предпринимателей. Строить бизнес дальше, ни разу не увидев друг друга, было сложно: в начале 2014 года основатели BTC-e впервые встретились вживую в Москве. По крайней мере, в этом уверял российскую полицию Билюченко. Винник, по словам его французского адвоката, утверждает, что никакого Билюченко знать не знает.

В период всеобщей романтической веры в криптовалюты их проект стал самой популярной русскоязычной биржей по покупке цифровых денег. Но жители России, Украины, Беларуси, Грузии выбирали BTC-e не только из-за русского языка. Биржа, в отличие от других крупных площадок, не требовала никаких документов для подтверждения личности: чтобы начать торговлю, достаточно было ввести почту и любое выдуманное имя. В базе пользователей, утекшей в 2014 году, можно, например, найти клиентов по имени Gitler и Killer.

Отсутствие всякой проверки личности выгодно отличало BTC-e от западных площадок, где нужно предоставить не только паспорт, но и даже документы на квартиру или коммунальные счета: для полноценного участия в торгах необходимо подтвердить, что вы действительно живете там, где указали. Людям, выросшим на просторах бывшего Советского Союза и привыкшим пользоваться пиратским софтом, такая строгость не нравилась.

Но BTC-e была популярной не только среди русскоязычных пользователей, которые не хотели раскрывать свои настоящие имена западным площадкам. Нулевой уровень проверки привлекал всевозможных мошенников со всего мира – от хакеров до коррупционеров и торговцев наркотиками. В итоге на пике популярности осенью 2016 года BTC-e была третьей биржей в мире по объему торгов: 15 % всех покупок биткоинов приходилось именно на детище Винника и Билюченко. В традиционных («фиатных») деньгах речь шла более чем о $10 млн в сутки.

Понимали ли вчерашние никому не известные «айтишники», на какой уровень взлетели? С одной стороны, они старались сохранять полную анонимность – официально биржа была записана на подставных лиц, а в единственном коротком официальном комментарии СМИ они назвали себя бывшими работниками «Сколкова»[5], хотя оба максимум проезжали мимо подмосковного IT-центра: Винник до BTC-e сидел в обменнике на Новом Арбате в Москве и менял электронные деньги на обычные рубли, а Билюченко отвечал за все, что связано с компьютерами, в сети общепита в Новосибирске. Но, с другой стороны, несмотря на риск быть арестованными ФБР, оба продолжали ездить отдыхать за границу.

Лето 2017 года, когда рухнула BTC-e, – поворотная точка не только в истории биржи. К концу того романтического года восторги по отношению к криптовалютам убавились и наступил период, который можно условно назвать периодом «реализма». Начинается активное законодательное регулирование криптовалют во всем мире, ФБР арестовывает Винника, сотрудники ФСБ вместе с ветеранами «русской весны» выбивают деньги из Билюченко, а в Киеве бандиты похищают аналитика криптобиржи Exmo и требуют выкуп. Биткоин и другие криптовалюты остаются на жестких дисках, но уже понятно, что новый экономический миропорядок, которого все так ждали, придет нескоро – или не придет вовсе. Есть лишние деньги – можешь инвестировать в зерно или золото, а можешь в криптовалюты, но не стоит ждать, что они вот-вот убьют традиционные доллары, евро и рубли.

Но все это я знаю сейчас, спустя пять лет, за которые я написал несколько журналистских расследований о BTC-e/Wex. А тогда, в июле 2017 года, получив задание от своего редактора, я впервые вбил адрес BTC-e.com в адресной строке и увидел заглушку с гербами нескольких американских ведомств и надписью, что «домен изъят» властями США. Тогда история биржи была тайной – сейчас я могу ее рассказать.

Я пунктирно обрисовал фантастическую историю появления, взлета и падения BTC-e. Я начал заниматься этим сюжетом, когда работал журналистом-расследователем в журнале РБК. Я помню, как в тот холодный июльский день мои редакторы Валерий Игуменов и Полина Русяева кинули мне ссылку на новость о задержании Винника и попросили присмотреться к BTC-e. Я тогда не только не понимал, что она собой представляла, но и о криптоэкономике имел самые смутные представления. И уж тем более не ожидал, что расследование причин краха биржи превратится в бесконечный детектив, финал которого не наступил до сих пор.

Я написал несколько расследований, посвященных бирже и судьбе ее основателей: сначала – в РБК, потом – в Русской службе Би-би-си. Как журналист я должен сохранять нейтральность и только описывать события, не становясь их участником. Хотя такой соблазн в какой-то момент у меня появился – совсем как у главного героя великого истерна Никиты Михалкова «Свой среди чужих, чужой среди своих»: в конце фильма чекист Егор Шилов (его играет Юрий Богатырев) тащит на себе раненого белого офицера Лемке (Александр Кайдановский), чтобы доказать своим товарищам, что его, выражаясь современным языком, подставили и он не сообщал маршрут перевозки золота бандитам. Саквояж с этим самым золотом он тоже несет на себе.

Лемке постоянно подначивает Шилова, чтобы тот забыл об убеждениях и убежал из страны вместе с ним. «Вон же граница! Уходи, не будь же ты кретином! Это [показывает на саквояж с золотом] надо одному, а не всем! Понимаешь – одному! Такое бывает только раз в жизни». Шилов на словах отказывается, но по мимике видно, что хоть на секунду, но задумывается о таком варианте. Тем более «свои» вполне могут его и расстрелять. Но только на секунду – потому что потом он взваливает Лемке на себя и вместе с саквояжем тащит через горы и лес.

Похожий соблазн накрыл меня, когда сразу несколько человек, вовлеченных в историю BTC-e/Wex, предложили вместе охотиться за так называемыми «сокровищами Винника» – деньгами биржи, распиханными по счетам по всему миру. Бороться было за что: по разным оценкам, на счетах Винника и связанных с ним подставных лиц лежит от четверти до одного миллиарда долларов. Сразу несколько «охотников» решили, что идеальный способ вытащить эти деньги с офшорных счетов – это использовать последнего «дропа» BTC-e.

«Дропами» в криптомире называют номинальных владельцев, которые даже могут не подозревать, что их имя и паспортные данные используются для управления счетами. Последним номиналом BTC-e был незадачливый московский диджей Александр Буянов, которого я нашел в ночном клубе рядом с Белым домом. Из людей, вовлеченных в историю BTC-e, Буянов общался только со мной, и охотники за «сокровищами Винника» стали наперебой просить меня познакомить их с «дропом».

Их идея была в том, чтобы от имени Буянова подавать иски по всему миру, где только обнаружатся деньги биржи, – а это, например, такие необычные юрисдикции, как Монголия и Малайзия: авось где-нибудь да выдадут пару десятков миллионов долларов. И в какой-то момент я подумал: раз Буянов доверяет только мне, то, может, это тот самый «шанс, который бывает только раз в жизни», – уговорить парня и подавать повсюду иски от его имени, чтобы выцепить с офшорных счетов «сокровища Винника»? Но потом, как и Шилов, собрался и продолжил свое журналистское расследование.

В итоге появилась эта книга. История биржи рассказывается в ней параллельно с ключевыми событиями мирового и российского криптодвижения. Это три взаимосвязанные цепочки событий, или «блоков». А «цепочка блоков» – это дословный перевод слова «блокчейн» – фундамента криптовалютного мира. В этой книге их три: блокчейн-1 – «Мир», блокчейн-2 – «Россия», блокчейн-3 – «Биржа». Под записи в блокчейне стилизованы и названия глав, где есть номер блока (нулевой именуется генезис-блоком), дата описываемых событий (timestamp) и суть происходящего в зашифрованном виде (hash).

За терпеливую помощь и консультации о том, как устроен криптовалютный мир, я сердечно благодарю Ивана Тихонова – основателя одного из главных российских медиа о крипте Bits.media; он также прочитал рукопись этой книги и сделал ряд существенных замечаний. Не было бы этой книги и без ее редактора, который пожелал скрыться за псевдонимом Кирилл Тимофеев из-за моего иноагентского статуса: Кирилл, спасибо!

Часть первая

Партизаны