Я села там, где стояла: на голый деревянный пол. Вампир отвез нечистокровную эльфийку к родителям?! Как невесту?! Ой, чую, я во что-то вляпалась…
Домой я шла в задумчивости. Деньги, конечно, грели руки, но быть замешенной в чем-то противозаконном в моем шатком положении… Самоубийство…
Кот традиционно встретил меня в холле. На этот раз молча, что меня насторожило.
– Шарик?
Молчание.
– Шарик, не пугай меня. Ты снова стал настоящим котом? И даже мышей ловить начнешь?
В ответ – шипение.
– Наверх поднимись, в свою спальню.
Я нахмурилась:
– Шарик…
– Поднимись, поднимись. Тебе понравится.
Поднималась я на цыпочках, стараясь не шуметь и не скрипеть. Что бы там, наверху, ни было, оно явно выбивается из привычного для нас с Шариком хода событий.
Моя спальня находилась посередине коридора. Открывала дверь я с опаской. А когда открыла, остановилась на пороге, как вкопанная.
Высокий молодой шатен с ярко-синими глазами лежал на моей постели почти полностью обнаженный и ошалело смотрел на меня.
– Маринка?
– Андрей?!
Меньше всего я ожидала такого невероятного «сюрприза» от мироздания. Андрей, родной брат, младше меня на четыре года, оставался моим единственным живым родственником на Земле. Наши родители погибли шесть лет назад. Автокатастрофа за несколько минут оставила нас сиротами. Когда я перенеслась сюда, то больше всего беспокоилась об Андрее: как-то он воспримет мое исчезновение?! Как переживет еще и потерю сестры?! И вот, пожалуйста, брат лежит на моей постели, в совершенно чуждом ему, прагматику, магическом мире.
– Я сейчас в психушке, да? – не делая попыток подняться, спросил Андрей.
Я хмыкнула, немного придя в себя:
– Ты тут видишь докторов? Хотя да, я сама частенько так думаю, особенно когда с Шариком ругаюсь.
– Он разговаривает, – все еще растерянно сообщил Андрей. Он, похоже, слушал меня вполуха.
– Угу. А еще литрами поглощает сливки и выматывает мне нервы.
Недолгое молчание. Потом:
– Как нашего старого кота звали?
Ха. Меня пытаются проверить на реальность? Меня?
– Барсик его звали. И прожил он девятнадцать лет.
– По идее, лекарства не должны влиять на память…
Ах, лекарства, ах, не должны влиять…
– Я на тебя сейчас Шарика натравлю, – пригрозила я, подходя к кровати. Подушка очень вовремя оказалась под рукой.
Андрей охнул, когда я прицельно попала ему по животу.
– Маринка!
– Именно, что Маринка. Приходи в себя. Да, это другой мир. Нет, ты не в психушке. Да, я жива-здорова. И ты тоже. И да, блин, Шарик разговаривает! Хотя лучше бы порой молчал!
– Верю, – проворчал Андрей, приподнимаясь на локтях, – ты слишком дурная для моих глюков. Прямо как в реале. Маринка!
Я все-таки въехала ему еще раз подушкой, на этот раз – по затылку.
– Вставай. Пошли вниз, на кухню, попьем чай с плюшками, я тебе все расскажу. Халатов у меня нет, так что походишь в трусах.
Андрей хмыкнул:
– Злая ты, Маринка.
Я в ответ пригрозила ему подушкой. Обормот этакий. Попал сюда, занял мою кровать и еще умничать пытается.
Глава 9
– Милочка, честное слово,
Не от виллана простого,
А от сеньора младого
Мать родила вас, девица!
Сердце любить вас готово,
Око все снова и снова
Смотрит – и не наглядится.
Маркабрю. Трубадур. «Встретил пастушку вчера я»
Шарик, естественно, уже сидел на кухне, возле короба со льдом, который я по привычке называла холодильником. На морде кота ясно читалось, что его, чрезвычайно ценное и дорогое животное, никто не любит, не понимает и не хочет поить сливками и кормить рыбкой.
– Оглоед, – сообщила я Шарику, ставя на аналог земной газовой плиты жестяной чайник.
– Я – слабое животное!
