– А отец?
– Я не знаю кто он. Никто не знает.
Мне показалось, если полчаса назад он разговаривал со мной хотя бы уважительно, то сейчас, в его взгляде я отчётливо видела пренебрежение. Ну конечно, кто я – да, в принципе, никто, по сравнению с ним.
– И что же планируете делать с таким резервом? Может быть, лечить огненных, или же стать лекарем при дворе? – нет, улыбки на его лице не было – улыбались только глаза.
– Я хочу получить образование, чтобы иметь право законно лечить. Вернусь в свой родной город – Маарт, буду помогать тётушке в лавке. Она лекарь.
– Однако, небольшие у вас запросы. Ну, возможно, вы захотите найти себе достойную партию, здесь, в академии? – он сделал упор на слово «достойную», и я поняла – он откровенно надсмехается надо мной. Мне стало обидно до слёз. Если мой род один из низших – это вовсе не означает, что я не могу быть достойна лучшего.
– Вы прекрасно понимаете, с учётом моего происхождения – я не самая завидная невеста.
– Ну, к примеру, Защитники на род не смотрят, для них главное совместимость. Возможно, вы могли бы стать такой совместимостью для кого-то, ещё три с половиной года обучения впереди, – теперь ректор улыбался. Улыбка хитрая. Хотелось сказать что-то такое, чтобы она тут же исчезла с его лица.
– Я не привыкла кого-то и чего-то ждать. Меня научили рассчитывать только на себя и свои силы. У моей семьи нет денег, чтобы заплатить за обучение, поэтому я прилежно учусь. У меня есть цель – я целенаправленно иду к ней.
– С завтрашнего дня у вашего курса занятий значительно прибавится – учить придётся больше.
– Не важно. Сколько бы ни было – я всегда буду готова к занятиям.
Он больше не улыбался, наоборот – взгляд холодный, пронизывающий. Ректор подошёл к столу, забрав пузырьки с зельем.
– Уберите рабочее место. Всего доброго, – бросил через плечо и направился к выходу.
Я так и стояла не шевелясь. Хлопнула дверь. Стало легче, казалось, даже светлее. Как будто всё это время, пока я находилась с ним наедине, на мне были тяжёлые оковы, сжимающие горло и мешающие дышать. Глубоко вздохнула. Меня трясло, наверное, от напряжения. А ещё – от злости. Я такая, какая есть – не могу родиться заново: в другой семье, с другой приставкой к фамилии. Но каждый старался напомнить о моём происхождении, раньше хоть только Трэйси была, а теперь вот ещё ректор. Очень красивый мужчина, с первого взгляда завороживший меня – разочаровал.
Всё за собой убрав, поплелась в общежитие. Девчонки, наверное, были уже там. Вошла в комнату, бросив взгляд на подруг.
– Лив, наконец-то!
– Мы переживали! Ну как?
Села на кровать. Всё. Можно больше не сдерживаться – по щекам полились слёзы. Я плакала впервые за много лет.
– Лив, дорогая! – Лэйс, подскочив, плюхнулась на кровать и обняла меня.
– Лив, ну ты чего? – Айри подсела с другой стороны.
– Ты не приготовила зелье?
Я отрицательно покачала головой.
– Приготовила? – допытывалась Лэйс.
Я кивнула.
– Ректор похвалил? – вопрос от Айри.
Я снова кивнула.
– А что тогда? – не унималась подруга. Слёзы с новой силой хлынули из глаз.
– Лив, он тебя обидел?…
Я утвердительно кивнула и уткнулась носом в плечо Лэйс. Она меня обнимала, а Айри гладила по волосам.
– Н…ну п-почему таак? Почемууу? – причитала я захлёбываясь. – П-почему все о-обязательно у-указывают на моё пр-происхождение? А? Я ж-же не могу стать д-другой…
Подруги молчали. Мы просто сидели на кровати, обнявшись. Мы всегда так успокаивали друг друга. Объятья – лучше средство. Мне было обидно – очень. Не так сильно задевало, когда Трэйси называла меня «деревенщиной», может потому что она всегда говорила всё прямо, без какого-либо подтекста. А ректор… этот умный мужчина вроде ничего обидного и не сказал, но его глаза и каждое слово как будто кричали – ты никто. Мы провели в таком положении несколько часов. Близился вечер, сегодня я невероятно устала, скорее морально, чем физически. А завтра ещё и занятия добавят. Уснула, ещё не долетев до подушки.
Мне снился ОН… горячие руки обнимали, прижимая спиной к широкой мужской груди, и я чувствовала обволакивающее меня тепло, спокойствие волной разливалось по телу, заставляя расслабиться и глубоко вздохнуть… как же хорошо… «Не плачь, снежинка, я рядом…» – нежный шёпот казался безумно родным.
***
Кабинет Ортаса дар Лартака.
Ректор сидел за столом, откинувшись на спинку кресла. Большой кабинет давно стал вторым домом: он здесь работал, здесь же часто оставался ночевать в смежной комнате-спальне. На территории Академии находились дома для преподавательского состава. У него тоже был такой, но появлялся он там нечасто, а иногда не появлялся неделями. В последнее время Ортас сильно уставал: дела Академии требовали много времени, а прорывы Горизонта участились. Молодняк не справлялся, и тогда обязательно вызывали его или дар Эрда. И он шёл, не мог не пойти, никому не нужны жертвы среди Защитников, их и так с каждым годом появлялось всё меньше. В дверь постучали.
– Войдите.
– Ортас, звал?
– Да, Исма.
– Ну как? Чем тебя впечатлил второй курс Лекарского факультета?
– Глупостью, Исма, исключительно глупостью. Все, кого я спросил, получили по промежуточному экзамену «тройку». Как такое может быть? Они же потом будут лечить Защитников, и, возможно, меня?
– Тебя точно не будут. Если ты забыл – тебе ни один лекарь пока не подошёл.
– Спасибо, что напомнила! Поставь переэкзаменовку через две недели. Кто не исправит оценку – отчисляй. Я всё чаще замечаю, что девушки приходят в Академию Эрд не для обучения, а для поиска выгодной партии. Откровенно раздражает.
– А ты бы не раздражался, – повысила голос женщина в кресле, – а присмотрелся бы к какой-нибудь из них…
– Ты знаешь, что это бессмысленно… в моей ситуации. Я не хочу жениться просто для того, чтобы жениться.
– И что, все до единой разочаровали? – Исма заговорчески улыбнулась.
– Не все. Дан Кронэр на вопрос ответила, зелье приготовила в моём присутствии. Боялась меня до дрожи в коленях, но работу сделала идеально. Давно такого не видел, – ректор поставил на стол три пузырька с зельем.
– Ты её не обидел? Как ты можешь…
– Нет.
– Нет, или ты думаешь, что нет?
– Нет, Исма, я был предельно корректен. У неё большой резерв, как у лекаря четвёртого курса, или даже пятого. Умная, ответственная, трудолюбивая – таким должен быть лекарь. Сколько у нас их осталось?
