ищут тайный камень
и знаки на его пути.
А имени его не знают, кто говорит, Бел горюч камень, кто – Синь камень, а франки по -другому называют…
После этих слов другими чернилами и другим почерком очень неразборчиво было приписано:
Камень, что хранится здесь, и предсказание о том, что мастера спасутся и спасут камень, ложь то или правда, не ведаю.
И это было так, нам дано было подняться перед тем, как великие бедствия придут на нашу землю.
И с той силой, как некие мудрецы ищут камень, так и я мечусь в своей жизни.
И если ты прикоснешься к этому, древние тайны начнут тебя преследовать, они будут тебе сниться. Потому и многие из наших путешествуют: кто в Египет к пирамиде Джосера, кто на Крит к Эвансу, открывшему минойцев. Но прежде найди тот лесной монастырь. И то, что там осталось…
На этом отрывок обрывался. Глеб подумал, что разбираться с этим лучше на свежую голову, и лег спать. Ночью ему приснился странный сон: два мастера, старик и мальчик, идут по пепелищу к сожженной деревне.
А утром… Это было замечательное утро в начале ужасного дня: удивительное открытие и убийство (или несчастный случай, так похожий на убийство).
В восемь утра к нему стремительно вбежал Николай. Николай был высоким, белокурым, таким Глеб представлял себе, например, русского богатыря Микулу Селяниновича (тем более, что тот получил свою силушку от земли, а археолог тоже часто в ней копался). Он нес в руке бутылку травяной настойки. И у него было странное выражение лица.
– Глеб, ты не представляешь себе, что ты нашел!
– Думаю то, чем вы забили уже полдома, – вашу любимую керамику XII века.
– Какая керамика? Где ты подобрал то, что вчера мне принес?
– Да там же, куда свалился, под обрывом.
– Вместе с лунницей и черепком ты принес берестяную грамоту. Не зря я говорил, что дерево здесь сохраняется не хуже, чем в Новгороде. Но дело не только в этом. Грамоты сейчас находят во многих местах, но эта довольно легко читается. Ты знаешь, что там написано? Это тебе не перечисление долгов или товаров, как на большинстве из них.
– Судя по твоему сияющему виду – кусок «Слова о полку Игореве».
– Почти! Второго по красоте и загадочности произведения того времени.
– Неужели «Слова о погибели Русской земли»?
– Вот именно.
– Если это так, то, в самом деле, это не менее таинственно, чем «Слово о полку Игореве». Существуют только два его списка, и все оборванные, там только начало. Меньше только «Поучение Мономаха» – один, и «Слово о полку Игореве», списка которого вообще нет.
Поставив бутылку на стул, Коля бережно протянул Глебу два кусочка стекла, между которыми лежала грамота. Он смог только так обработать ее в походных условиях. Но грамота оказалась такой хорошей сохранности, что можно было разобрать часть текста.
– Смотри, почти точная цитата из «Слова о погибели». А вот это тебе ничего не напоминает?
– Очень похоже на предложение из исчезнувшего романа.
Глеб принес из комнаты стаканы, разлил в них настойку.
– За это надо выпить. Ты понимаешь, что получается? Ведь все списки «Слова о погибели» так же, как и сгоревший «Слова о полку Игореве», – поздние, не раньше XVI века. А тут очевидный XIII век.
– Похоже открытие, и какое!
– И это еще не всё. В романе герой говорит фразу, которой нет в списках «Слова о погибели». Но она есть в той берестяной грамоте, что мы нашли. Кроме этой фразы, в берестяной грамоте еще есть цитата из “Слова о погибели".
– И это значит, что автор не всё выдумал, а использовал неизвестные нам источники “Слова о погибели", утерянные рукописи, предания. И тогда многое, про что упоминается в романе, может оказаться не фантазией, а реальными фактами.
– И про Бел горюч камень, и про талисман, и про клад … Самые ценные найденные в России клады – домонгольские. Это и понятно: люди их спрятали, а потом не смогли взять. Я в музее рядом с рукописью романа видел страничку какого-то местного краеведа с записью о кладах. Там упоминается рассказ "Киево-Печерского патерика" о том, как варяжский клад монахи Феодор и Василий не отдали князю Мстиславу даже под пытками. Там же, по его мнению, возможно, хранились древние славянские источники «Повести временных лет». Из Константинополя привозили в Киев ценности и книги и иноки греки, жившие в Киево-Печерском монастыре, и мать Владимира Мономаха, византийская принцесса. Все это оказалось у Андрея Боголюбского после взятия Киева, и в 1174 году его убийцами, или иными, приходившими грабить, людьми было увезено, как сказано в Ипатьевской летописи «прочь». А неизвестный краевед предположил, что «прочь» – это как раз сюда в Градонеж. Он еще писал, что по якобы достоверным местным преданиям был там и особый камень, или змеевик, который был копией греческой геммы, попавшей сюда то ли с греческим митрополитом, то ли с матерью Мономаха. Будто бы его видел Шлиман. И в ХIX в. местные любители истории сделали уже со змеевика копию, которую у тебя вчера и отняли вместе с рукописью.
– Как у тебя глаза странно блестят, – сказал Глеб. – Я недавно смотрел передачу про заколдованные и проклятые клады, про археологов, убитых из-за скифского золота. Возможно, это объясняет, почему вокруг происходят эти странные события, кто-то очень хочет нам помешать, прогнать отсюда. Понятно даже, почему на меня напали.
– Мне, например, непонятно, – заметил Николай, – ведь не было же известно, что такого таинственного в этой рукописи?
– Значит, те, кто нападали, догадывались . Традиция здесь такая – верить в легенды.
– Очень может быть
. – Кто бы это ни был – черные археологи, криминальные элементы, бизнесмены, секты или кто-нибудь еще, они случайно помогли нам. Не спихнули бы они тебя с обрыва, не попала бы к нам эта берестяная грамота.
– Но теперь хоть можно предположить, почему рукопись украли. Кроме всего прочего там могли быть приписки на полях о каких-то средневековых источниках романа, и о том, где был спрятан клад. Антонина, хозяйка гостиницы, говорила, что сокровища там еще остались.
– – Разгадать бы таинственные намеки романа. И про Грааль тоже.
– Не так уж и странно, что автор романа про него упоминает. Между прочим, моя гипотеза про Грааль вполне приемлема. Впервые она пришла мне в голову, когда я ещё в студенческие годы был в фольклорной экспедиции. Легенды возникают из многих устных сказаний, потом их записывают, подобно тому, как в образе Владимира Красное солнышко смешались представления о Владимире I и Владимире Мономахе. В средневековье и фольклоре не могло быть иначе. Их просто было много, того, что потом назвали Граалем. И впоследствии совместились в одну легенду. Грааль, это не отдельный предмет, а явление, и у него есть варианты. И тогда исчезает вся эта путаница: чаша, камень… И один из них по Вольфраму фон Эшенбаху был где-то по пути на Восток. И возможно на Руси. О чем-то похожем и Николай Рерих писал. А еще была здесь легенда о разноцветном рае и о камне, привезенном оттуда новгородцами в XII веке.
Вы ознакомились с фрагментом книги.
Для бесплатного чтения открыта только часть текста.
Приобретайте полный текст книги у нашего партнера:
