Приключения Рапабенирапа и Заскорузла

© Клюйко Д. О., 2010

© Четкова Н., иллюстрации, 2010

© Оформление. ООО «Мон литера», 2019

Каждый день ты видишь вокруг себя десятки обыденных, казалось бы, ничем не примечательных вещей. Но стоит лишь стать немного внимательней, как ты заметишь немало удивительного и интересного. Только что из-за больших деревьев в парке выглядывал добрый лесной волшебник. Приглядись – это не ветки, а его длинная борода выглядывает из-за ствола каштана. Прекрасные цветы на клумбе возле твоего подъезда всего за одну ночь вырастили маленькие феи. Какие красивые лепестки! Их узорчатые края они вырезали специальными ножницами. А остановки в автобусах объявляет никакой не магнитофон, как утверждает твой серьезный папа, а неутомимый гном-болтун.

С героями моей сказки я подружилась очень давно, еще когда была маленькой, как и ты. Вместе с Рапом и Заскорузлом мы пережили очень много незабываемых приключений. Они же рассказали мне столько чудесных историй, что хватит не на один том. Одна из них – сейчас в твоих руках. В ней ты познакомишься с моими старинными приятелями и совершишь незабываемое путешествие. Счастливой дороги!

Глава 1

Начало приключений

Это был обыкновенный Волшебный лес. Совершенно обыкновенный. Один из тех, в каких пугают Красных шапочек, а медведи садятся на пенек и едят пирожок. В таком лесу и жил герой нашей истории – Рапабенирап. Обычные рапабенирапы очень смахивают на маленьких осликов, у которых кроличьи лапы вместо копыт. Излишне говорить, что наш Рапабенирап к обычным себя не относил. Но вместе с тем выглядел, как и прочие его сородичи. И так же любил хорошенько вываляться в колкой хвое, объесться морковкой до коликов в животе – да мало ли, что он еще любил.

Как и все другие дни, сегодняшний день для нашего Рапабенирапа начался довольно просто. Когда солнышко было уже высоко, он только начал просыпаться. Потягиваясь, вылез из-под своей любимой коряги и направился чистить зубы. Все рапабенирапы (без исключения) обожают чистить зубы. Проделывают они это весьма ловко с помощью нескольких пучков Голубой сухой травы (растущей, кстати говоря, только на болоте, что неподалеку).

Так вот, Рапабенирап отправился чистить зубы. Во время этого увлекательного занятия он намеревался поразмыслить над двумя вещами. Первое: стоило ли вчера так объедаться морковкой на ночь? И второе: не повторить ли это еще раз уже сегодня? Эти мысли летали у Рапабенирапа в голове, цеплялись за длинные уши и решительно не собирались его оставлять.

– Эй ты, ушастый, – окрикнул его кто-то хриплым грубоватым голосом.

Рапабенирап оглянулся вокруг.

– Ты, ты, разве здесь, на этом болоте, есть еще кто-нибудь более ушастый, чем лучший друг Заскорузла?

– Так это ты, Заскорузл! – с облегчением вздохнул Рапабенирап. – Зачем пугаешь? Здесь и так жутковато. Только посмотри на эту зелёную воду, на эти разлапистые чёрные ёлки… Не знаю как тебе, но мне сюда ходить всегда страшновато.

– Но ходишь же! – недоумевал Заскорузл.

– Не просто хожу, а умываюсь я здесь, – возмутился Рапабенирап. – Тебе-то хорошо. Заскорузлы зубов не чистят. Да и не моются почти.

Заскорузл возмущенно посмотрел на него.

– То есть я хотел сказать, – запнулся Рапабенирап, – что не то что ПОЧТИ не моются, а не моются вообще НИКОГДА.

Приятель довольно хмыкнул.

– Нам, заскорузлам, все это абсолютно ни к чему. Мы и так красавцы писаные.

Стоп. Стоп. Стоп. Ты не знаешь, как выглядят заскорузлы? Ты еще ни разу не встречал этих колобков с гладкой шерсткой и длинным тонким пушистым хвостом-трубой? Теперь знай, выглядят они именно так. Только вот их шерстки никто и никогда не видел. Ещё с самого раннего детства мамы-заскорузлихи учат своих маленьких заскорузлят вываливаться в грязи и обсыхать потом на солнышке. В результате, абсолютно все лесные заскорузлы (за горных и пещерных я ручаться не могу) выглядят так, будто они нарядились в броню, сделанную неизвестным мастером.

Заскорузл глядел на Рапабенирапа и продолжал ухмыляться.

– Кстати, – внезапно сообразил Рапабенирап, – а что ты тут делаешь? Как я помню, раньше полудня ты никогда не вставал. А то и до вечера мог проваляться в своей берлоге.

– Рап (да, друзья часто называли Рапабенирапа для краткости просто Рап), так ты что, до сих пор ничего не знаешь? – Взгляд Заскорузла стал просто-таки до угрожающего победоносным. – Ничегошеньки не знаешь? Совсем-совсем? То есть и краем уха не слышал о происшествии? Извини друг, но ты, наверное, инопланетянин.

Рапабенирап недовольно поморщился. Инопланетян в Волшебном лесу не любил никто. И дело тут не во внешности. Гладких зеленых с несуразными ушами и огромными глазами человечков можно было даже назвать симпатичными. Только вот поведение у них было совсем не ахти. Появлялись они также внезапно, как и исчезали. Причем вместе с ними частенько исчезали любимые вещи жителей леса. Все хорошо помнили, как старая бабушка Заскорузла развесила сушиться рыбу возле своей берлоги.

Тут, откуда ни возьмись, появились инопланетяне. И пока один из них рассказывал заскорузлихе какую-то байку, другие потихоньку сняли бабушкину рыбу и были таковы. А еще была история с дядюшкой Лычом. С тем самым, которого поначалу принимаешь за большой темно-серый мяч. Когда он поворачивается к вам своим пятаком (а он у него такой, что позавидует любой хряк), конечно, сразу начинаешь понимать, что к чему. Так вот Лыч, не без помощи инопланетян, конечно же, лишился коллекции познавательных журналов «Человек: правда или миф».

А между прочим, коллекцию начал собирать еще его дедушка, который с детства выписывал этот журнал. Для других это может быть не такая уж и потеря. Все в Волшебном лесу с детства знают, что людей не бывает. Все – но не Лыч. Он рыдал три дня и три ночи. Успокоился только тогда, когда вокруг него образовалось небольшое озеро слез, а ведь плавать лычи не умеют…

Между тем Заскорузл продолжал приплясывать и распевать на разные лады:

– Ничего не знает, ничегошеньки!..

– Ну, знаешь ли, – сказал, очнувшийся от грустных мыслей о пришельцах Рап, – какой я тебе инопланетянин? Это, во-первых…

Что, во-вторых, он не успел сказать, так как Заскорузл быстро перебил его:

– Вот тут ты совершенно прав, Рап. Никакой. Никакой ты не инопланетянин. Они-то всё всегда знают. А ты не знаешь ничего про то, что Западная опушка исчезла!

– Не может быть! – выдохнул Рап, моментально перестав обижаться, – исчезла?

– Исчезла-исчезла, – подтвердил уже почти серьезный Заскорузл. – Вместе с озером.

– С озером?! – повторил Рап. – И что там теперь?

– Ничего!

– Как так?

– Говорят, там белый туман и больше ничего, к сожалению. Правда, сам-то я не видел. Честно говоря, побоялся туда даже соваться. А ну как исчезну, как все, кто там жил? – сказал Заскорузл.

Рапу стало немножко стыдно. Он как раз про всех обитателей Западной опушки и не думал. Сразу стал об озере сокрушаться…

– Слушай, а что ж ты мне сразу об этом не сказал. Шуточки свои шутил, – накинулся он на Заскорузла.

– Я забыл. Все заскорузлы забывчивые и легкомысленные…

– С этим трудно не согласиться. Так ты со мной?

– Куда это ты собрался?

– Как куда? На западную опушку.

– С ума сошел! – завопил Заскорузл. – Зачем?

– Посмотреть, попробовать…

– Что попробовать? – заныл Заскорузл. – Туману белого? Так он невкусный. Ты киселя себе лучше свари. Черничного, – мечтательно уточнил он. – А может, ты в новое дело ввязаться задумал? Тогда я пас. Помню-помню, чем все в прошлый раз закончилось, сыщик несчастный. Одни проблемы.

Рап пожал плечами, насколько ему позволяла его фигура, мол, не хочешь как хочешь, а я пойду, чтобы попробовать найти и опушку, и озеро, и всех их жителей. Сверился с карманным компасом, который, нужно сказать, он все время носил в одном из карманов своего красного комбинезона, и бодро зашагал на запад.

– Эй! Ты куда? – окликнул его Заскорузл. – Куда собрался. Я не с тобой. Слышишь? Не с тобой. Хотя, слушай, а если их опушка пропала, то где гарантии, что я завтра проснусь в родной берлоге, а не в чьей либо пасти? – внезапно спросил он, скорее сам у себя, чем у Рапа. – Мама! Рапик, миленький, постой, я очень даже с тобой! Стобее не бывает!..

Рапабенирап довольно хмыкнул про себя, но не обернулся. Наоборот, даже ускорил шаг.

– Стой, Рапик, – занервничал Заскорузл. – Уже бегу. Уже. Мне страшно. Подожди. Ой, я, кажется, уже пропадаю.

Догоняя Рапа и запыхавшись, он добавил:

– Ты знаешь, я хоть и легкомысленный, но сейчас мыслей у меня в голове столько, что они, наверное, не меньше, чем полбегемота весят…

С этими словами он окончательно догнал Рапа и пошел с ним рядом. Что ждало их впереди – друзья не знали. Но в том, что совсем скоро с ними случиться что-то удивительно опасное и ужасно интересное уверены были оба.

Глава 2

Пропавшая опушка

Густой белый туман начинался еще за сотню метров до Западной опушки. Сначала это была легкая дымка, которая витала в воздухе и практически не мешала обзору. Но с каждым шагом туман все густел и густел, наконец, он стал таким плотным, что Рапу даже показалось, что он идет по дну озера, доверху заполненного вязкой овсяной кашей.

Овсянку Рап почему-то не любил с детства, наверное, поэтому туман казался ему еще более противным. Очертания бредущего рядом непривычно молчаливого Заскорузла становились все более размытыми. И тут Рап вдруг испугался. Он испугался, что сейчас они с Заскорузлом потеряют друг друга в этом странном тумане и больше никогда не увидятся. Никогда вдоволь не покачаются по зеленой траве, не похрустят морковкой за ужином, не погреются на солнышке, не порыбачат вместе… Испугался, что Заскорузл больше никогда не подшутит над ним так, что он сначала будет обижаться целую неделю, а потом, конечно же, помирится со своим старым другом…

– Заскорузл, – громко позвал он приятеля.

– Что? – почему-то шепотом спросил тот.

– Ты зачем это шепчешь? – так же тихо произнес Рап.

– Сам не знаю, просто здесь все так тоскливо и непонятно, – сказал Заскорузл, – что страшно даже говорить вслух. – Ты помнишь, какая здесь росла трава? А цветы? Таких огромных розовых лумоусов[1] я в жизни больше нигде не видел. По-моему, они только здесь и росли…

Рап тяжело вздохнул. Что и говорить: лумоусы и вправду были чудо как хороши. И очень жаль, что они тоже пропали. Но он все же не удержался, чтобы не поддеть товарища:

– А скажи мне, пожалуйста, откуда ты знаешь, что розовые лумоусы росли только здесь? Ты же никогда и никуда не выбирался из Волшебного леса!

Заскорузл почесал кончик носа. Правда, Рап даже при всем своем желании не смог бы рассмотреть, сделал он это на самом деле или нет – такой густой был туман. Но почему-то Рап был уверен, что сейчас Заскорузл непременно чешет свой толстый нос. А если даже и не чешет, то обязательно почешет в течение ближайших секунд. Все привычки друга он давно выучил наизусть. Когда над Заскорузлом подшучивали или посмеивались раньше, чем он успевал это сделать сам, у него сразу же начинал чесаться нос. И пока он его почесывал, в голове этого лохматого и заскорузлого умника успевал вызреть ответ шутнику. Но на этот раз, никогда не лазящий за словом в карман Заскорузл не нашелся, что ответить. Может, это туман на него так подействовал?

– Просто знаю и всё, – заявил он. – И вообще Рапик, миленький, – он сменил тон. – Давай-ка отсюда выбираться. И чем быстрее, тем лучше. Мне уже давно почти ничегошеньки не видно и даже почему-то плохо слышно.

– Мне, кстати, тоже, – признался, до сих пор храбрившийся Рап. – Поворачиваем назад.

Друзья обернулись. Вместо того, чтобы увидеть очертания родного леса они увидели все тот же белый туман, что маячил у них перед глазами в последние полчаса. И никаких тебе елок и сосен, никаких цветочков-василечков. Одна лишь кисельно-дымчатая белая реальность. Причем почему-то почти звуконепроницаемая.

«Мы потерялись!» – мелькнуло в голове у Рапа. По-видимому, Заскорузлу в голову пришла та же мысль:

– Мама, спасите, помогите, – завопил он не своим голосом. Кстати, если заскорузлы вопят не своим голосом – пиши пропало. И вот почему. Когда заскорузлы начинают паниковать, то свой голос у них пропадает напрочь. Поэтому им временно приходится пользоваться чужим. Чаще всего они выбирают голос лычей. А это, уж вы мне поверьте, не самый лучший выбор. Слышали ли вы, как визжит рассерженный или испуганный поросенок? Так вот, голос лычей чем-то напоминает этот визг, но звучит раз в десять громче и где-то раз в сто неприятнее.

– Да тихо ты! – Рапа аж перекосило от этого дикого крика. Он не выносил громких и высоких звуков, особенно таких. И виной тому длиннющие чуткие уши. – Успокойся, Заскорузл, я тебя очень прошу. Причин для такой паники у нас нет.

Но Заскорузл, похоже, не слышал его и продолжал вопить голосом молодого лыча. Рап решил переждать эту бурю. Он уселся на землю, предварительно постелив на нее платок, который он извлек из недр своего комбинезона; оттуда же достал пучки травы, которыми вообще-то обычно чистил зубы, и заткнул ими свои чувствительные уши…

Не известно, чем бы Рап ещё решил заняться, если бы хитрый Заскорузл, не успокоился, поняв, что раз его никто не утешает и не успокаивает, то и вопить, в принципе, незачем.

– И что предлагаешь делать? – спросил он Рапа уже своим голосом, но на всякий случай жалобно всхлипнул.

Рап достал пучки травы из ушей. Сказать по правде трава совсем не приглушала звуки, которые только что издавал Заскорузл. Так что уши затыкал он, скорее всего, напоказ. Хотя, какой уж тут показ, в таком-то тумане?

– У меня есть план, – неожиданно сказал Рап. – Мы сейчас на западе от нашего дома, так?

– Так, – с готовностью подтвердил Заскорузл. – Мы же на Западной опушке!

– Значит, чтобы вернуться домой, нам надо идти на восток, – торжествующе заключил Рап.

– Для начала нам нужно этот самый восток отыскать, – протянул Заскорузл. – Со своей стороны могу предложить свои услуги только в поисках севера. С северной стороны деревья всегда покрыты мхом. Я бы с удовольствием отыскал для нас несколько десятков таких деревьев, только вот в чем загвоздка, Рап, мне нужно хотя бы не то чтобы увидеть, ГДЕ они растут, но даже просто ЧТО-НИБУДЬ увидеть, – почти прокричал он.

– Ты опять кричишь не своим голосом? – абсолютно спокойно спросил Рап.

– Пока еще своим, – отозвался Заскорузл.

– Можно конечно искать деревья со мхом, – продолжал Рап. – Можно дождаться ночи и поискать на небе Полярную звезду – она тоже всегда указывает путь на север. Только вот я предлагаю воспользоваться моим чудесным компасом. Я считаю, так будет проще, – он лукаво посмотрел на Заскорузла.

– Какой же ты все-таки, Рап, – задохнулся от негодования Заскорузл. – Я вот всегда со всей душой. А ты что? Проверяем на прочность и выдержку несчастных беззащитных заскорузлов? Ждешь, пока с меня от страха вся грязь опадет? Даже та, в которой меня моя мамочка в детстве вываливала? Ну, знаешь ли, это нехорошо, – он посмотрел на Рапа, – нехорошо так долго стоять на одном месте и ждать, – неожиданно весело воскликнул он. – Пойдем, пойдем же скорее домой. Хватит с меня приключений!

Рап достал свой компас, и два друга самым внимательным образом вгляделись в него.

Рап даже и не подозревал, насколько далеко они зашли с Заскорузлом. Дорога назад, в лес, казалась просто бесконечной. Утешало одно: друзья хотя бы были уверены, что домой они обязательно вернутся. Компас Рапа ни разу не давал повода усомниться в своей точности. И не только своему нынешнему хозяину, но и его папе, дедушке и даже легендарному прапрапрапрадедушке, который этот самый компас собственноручно соорудил из меди и красивых зеленых камней из рудников Большой горы.

Прапрапрапрадедушка Рапабенирапа очень любил путешествовать. И ему нужен был надежный помощник в его дальних странствиях, впрочем как любому другому путешественнику. Ну, вот как, например, найти дорогу к маме в темном-претемном лесу? Телефон не работает, да и указателей никаких нет. А компас работает всегда. И всегда показывает своей стрелкой на север, а обратной стороной – на юг. Почему? Потому что стрелку (обычно она наполовину красная, наполовину синяя) – делают из магнитного материала. И вся наша планета – тоже один большой магнит. У нее тоже одна половинка «синяя» – где холод и нос сразу становится синим – север. И «красная» – где сразу краснеешь от жары – юг. А магниты друг дружку разными сторонами притягивают. (Попроси маму – она тебе покажет.) Поэтому у Волшебного компаса красная половинка стрелки компаса показывает на север, а синяя – на юг.

С этим компасом не одно поколение семьи Рапа ходило в походы: его брали с собой, когда шли по грибы, на рыбалку или просто отправлялись в гости к родственникам. Ну и, неудивительно, что в день свадьбы, главным украшением жениха считался семейный компас, висящий на шее на затейливом плетеном ремешке. Нашему Рапу компас подарил папа на его первый день рождения.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

1

Лумоусы – ярко-розовые цветы с желтой серединкой. Размер цветка обычно не больше головы взрослого заскорузла. У лумоусов очень сильный и крепкий запах сливочных карамелек. Растут лумоусы исключительно на Западной опушке, так что Заскорузл нисколько не ошибся. Правда, некоторые утверждают, что видели пару-тройку лумоусов на вершине Большой горы, но, скорее всего, они перепутали их с другими цветами. Лумоусы не переносят холод, а ведь в горах всегда прохладней.