В Китае роль традиционной элиты играла КПК. Кроме того, для всех тигров все произошло с опозданием, они все равно совершили свои экономические подвиги после японцев. Япония была первой, кто показал пример. Китайцы, несомненно, отличаются таким же феноменальным трудолюбием, но до реформы в элите коммунистов не было единого мнения.
Реставрация Мейдзи была первым цветком, как ни крути, азиатского букета (азиатской расы). К тому же Япония последней попала в зависимость от Запада.
Я сейчас смотрю на фото правительственной делегации – 1871—1873 годов в Европу и Америку – миссия Ивакуры, возглавляемая министром иностранных дел Ивакурой Томоми. И на групповой снимок казахских султанов чингизидов 1862 года, сделанный в Омске. Выражение лиц – почти одни и те же.
А что отражено на лицах элиты?
Конечно внутренние переживания. У казахов правителей не было никакой «японской печали». Японию заставили открыться американцы демонстративными залпами своих новых разрывных пушек Пексана. Японцы ненавидели своих оскорбителей. Но подобно ниндзя они переделись в европейские костюмы и поехали на разведку в Европу и Америку, чтобы научиться у врага технике нового боя.
Казахский хан Абулхаир добровольно просил подданства у России против джунгар – за сто лет до встречи султанов чингизидов в Омске. Никакого сепаратизма! У казахов были свои проблемы. (Современная казахская элита и ее пропагандисты точно узнают, о чем думали султаны, в этом нет никаких сомнений. Правда, среди современных казахских чиновников нет никаких чингизидов. Это сыновья простых людей, которые вышли в люди из-за русской пролетарской революции. Но каждый казах – с любыми убеждениями, кстати, – предпочитает иметь власть, и все это знают. В последнее время приходится слышать, что почти все имеею благородную кровь, что они чуть ли не все правнуки волостных управителей, то есть вокруг одни казахские дворяне. Кто же тогда пас баранов, я извиняюсь. Мы же все таки кочевники и скотоводы, а не чингизханы и тамерланы).
Почему сегун потерял власть?
Да потому что он пошел на уступки иностранцам. Горделивые японцы не могли никак простить сегуну и его людям такого предательства. Сегун потерял тут же сакральность в глазах японцев. Тот же министр иностранных дел Ивакура Томиоми сам входил в группировку знати, которая выступала с лозунгом «Да здравствует Император, долой варваров!» Кто эти варвары? Да, американцы, кто же еще? Все белые западные миссионеры, напоминающие злого духа Тенгу. Они все были с рыжими волосами.
Однако японцы пошли на великие реформы. Пятьдесят человек, которые были в составе делегации, изучили европейский и американский опыт. Изучили и научили других. Все эти люди потом превратились в японских политиков – реформаторов. Япония подняла все паруса и поплыла вперед. К 1895 году была одержана победа над Китаем. Еще через десять лет в 1905 году была повержена Россия. Самые лучшие в мире военные крейсера японского флота были построены на верфях Англии. Самые лучшие! Лучше всех.
Здесь надо отметить очень важное обстоятельство.
Весь этот успех, оттого что у японцев сохранилась аристократия. Японская элита оказалась эшелонированной. Людей Бакуфу, то есть группировку старого сегуна заменила группировка аристократии, собравшаяся вокруг юного императора. Чтобы вовремя и точно претворять в жизнь нужные для народа реформы, должна быть настоящая элита – аристократия или интеллигенция – не важно. Главное чтобы это были люди длинной воли. (У простых людей тоже рождаются выдающиеся сыновья. Но это не то. Именно элита (зелоты, сверх люди) способны выбирать из низин самых талантливых парней. Если в элиту поникнут люди короткой воли, значит они будут допускать ошибки, в том числе и в подборе кадров. Они будут собирать себе подобных. Наверху могут собраться лжецы, хитрые, алчные люди. Это плохо для народа. Говорят, какой народ, такое и правительство. Если бы народ очень хотел жить иначе, разве имели ли бы пройдохи шансы? Нет, не имели бы)
Надо отметить, у японской нации есть такое качество: когда японцы обретает силу, они закрываются. Это проделывали не только сегуны в эпоху Эдо. Сегуны закрылись от алчного и вероломного Запада, потому что знали судьбу всех материковых азиатских народов, в первую очередь Китая и Кореи. На японские острова европейцы приплыли в самом конце колониальных захватов. Они тут же, впрочем, как всегда, принялись подкупать прибрежных даймё. Также искали золото и серебро. Впереди шли епископы двух католических орденов – иезуитов и францисканцев. Прибрежные дайме стали быстро обогащаться, следовательно, усиливаться. Европейцы дали им огнестрельное оружие. Это грозило сепаратизмом, что никак не входило в планы сегуна.
Простые японцы были наивными простыми людьми. Но буддийские монахи пристально наблюдали за иезуитами. Когда португальцы говорили имя бога Дэус, монахи сначала молчали. Затем, когда все поняли, они проговорились, что по-японски слово «дэус» напоминало слово «ложь». Сегун сначала тоже не возражал против прозелитизма иезуитов. Почти шестьдесят лет иезуитам никто не мешал. Но пытливый ум правителя тоже заметил неискренность: алчность и высокомерие католиков.
Тогда сегун издал указ покинуть иезуитам и францисканцам острова под страхом смерти. Только голландцам было разрешено остаться, потому что они были протестантами (странно, да? Именно страны с протестантской верой всегда впереди при рыночных отношениях – А.Б.). Вот так японцы закрывались за два с половиной века до реставрации Мейдзи. Самоизоляция Японии называлась Сикоку (буквально «на цепи»). И до эпохи Эдо японцы также закрывались. К примеру, от китайского влияния. Чтобы переварить новшества. Переварить и дать им японское качество. (Вот такой элиты как раз не хватило американским индейцам. Поэтому их судьба была незавидной. Но индейцы были язычниками и жили слишком далеко. Качества японской аристократии им не хватило. Разница потенциалов! На судьбе индейских племен сильно сказалась разница культур. Чтобы создать делегацию патриотов «ниндзя», нужно централизованное правительство. Значение национального центра имеет большое значение для судьбы народа. Чтобы, к примеру не болеть национализмом в начале XXI века, когда «передовые нации» эту стадию «съели». Оставили на сегодня задние места «свободными», чтобы туда пристраивались всякие националисты и сепаратисты. Да, здравствует Император! Да здравствует правительство людей длинной воли! Это нужно знать всем. Потому что у японцев были есть свой император. Когда есть император это много значит. Император-это символ.
Глава 11
Наследство от сегунов
«Не прогуливай, не опаздывай, не усердствуй», – гласит заповедь, которую слышит японский служащий, впервые переступая порог фирмы.
Ветка сакуры
Труд, дисциплина труда миллионов японцев – тот самый феномен японского экономического чуда 60—70 -х годов. Японцы совершили невероятный прыжок. Но такие прыжки они совершали несколько раз в истории. Мир стал тесен и информирован. Поэтому мы все знаем. В реставрацию Мейдзи, когда власть перешла от сегуна императору, Япония показала миру чудеса преображения не менее впечатляющие. И одним трудом радикально дисциплинированных японцев это не объяснишь. Сначала нужно было отметить японскую элиту. Пусть феодальную (во всем мире сейчас новый технократический феодализм!), но зато эшелонированную и адекватную моменту. (Всегда важно иметь эшелонированную элиту. Если нет феодальной аристократия, должна быть интеллигенция модерна. В СССР, например в судьбоносный момент не оказалось элиты: ни благородной – дворянства, которое все ликвидировали как класс, ни интеллигенции. Не нашлось также от природы сильных людей, потому что правящая бюрократия набиралась по принципу бесцветности. Гнильё и простонародье. Поэтому СССР развалился. Очень важно иметь эшелонированную элиту. Есть таковой не окажется, тогда простые люди последуют за откровенными пройдохами. А пройдохи куда идут? Уже 5000 лет говорили – за деньгами. Когда у народа не окажется элиты, он напоминает сироту. Вроде бы у него отчимы есть. Но отчимы думают о себе и вешают лапшу на уши пасынкам. Пасынки с такими отчимами дичают, становятся одинокими и несчастными).
Если элита окажется не той, все зависит теперь от народа. Теперь никого не надо убеждать. Императору и новому правительству ничего не надо было делать. Главное быть, оставаться символом для народа. Когда народ видит сакральной символ, его не надо уговаривать, народ «идет» по инерции – чему его учили много веков. Какой культуре воспитывали, то и выйдет наружу. Если учили трудиться – будет трудоголиком. Если приучали ответственности, так он и «ответит».
А вы знаете, что за время сегуната в Японии не было ни одного восстания? Все двести пятьдесят с лишним лет ни одного бунта.
А ведь японскому крестьянину жилось нелегко. Он весь день с 4 часов утра до вечера ползал по своим рисовым полям. Эти крохотные участки даже полем трудно было назвать. Но каждый кустик риса сажали вручную. Сначала готовили почву, рыхлили, мяли ногами, потом забрасывали туда зернышки. На третьем участке рассаживали проросшие ростки. На четвертом и пятом поливали и собирали урожай.
Проползав так на животе и согнувшись в пояснице весь сезон, они этот рис не ели. Японец и его семья ели, что даст дайме. Он строит домик на столько шагов – сколько ему укажут. Он одевал, что ему разрешат надеть на себя. Вся жизнь крестьянства была расписана точно также, как инструкция, как ходить в туалет: какой рукой держать ручку, открывать дверь, какой ногой заходить, как стоять, как сидеть над ямой. Если нет инструкции, японец не знал что делать.
Вы ознакомились с фрагментом книги.
Для бесплатного чтения открыта только часть текста.
Приобретайте полный текст книги у нашего партнера:
