– Вот когда станешь квалифицированным психологом, тогда мы это и обсудим. А сейчас уже я хочу сменить тему.
Валерия закрывает блокнот и откладывает его в сторону. Наша беседа снова сводится к экзаменам, оплодотворению и моему психологическому состоянию. Какое-то время я ещё ощущаю непонятное напряжение, но после медитации меня отпускает.
Вечер снова обрушивается на плечи мерным ритмом часового механизма. Город, даже засыпая, продолжает куда-то спешить. Встраиваюсь в его ритм с одной только целью – поскорее добраться до дома. Давно у меня не было таких занимательных выходных.
9
Жизнь прекрасна, когда идёт по давно утверждённому плану. С этой позицией кто-то может поспорить, но в моём случае – совершенно безрезультатно.
К концу мая я получаю заслуженный документ о высшем образовании и без особенного энтузиазма заталкиваю его на одну из самых дальних полок. Очередная отметина в списке бесполезных жизненных достижений.
Не проходит и недели после официального освобождения от вузовского пафоса, как на почту прилетает оповещение о приближающемся оплодотворении. Что ж, от окончательной свободы меня отделяют всего девять месяцев исполнения долга перед отечеством.
– А тебе после этого, ну… можно будет? – спрашивает Тим, застёгивая молнию на джинсах.
– Первое время – точно нет. А потом, говорят, по показаниям. Я позвоню. Тебе – первому.
– Окей, буду ждать… с нетерпением, – последнее слово он протягивает, как мартовский кот. А потом наклоняется и медленно целует меня в шею.
– Я учту, – смеюсь, уворачиваясь, – иди уже, герой-любовник!
Тим выпрямляется и шагает к двери. Остановившись в проёме, оглядывается, впивается в меня взглядом.
– Ну, давай, это… Удачи там завтра, да? Или чего нужно желать?
– Удача сойдёт. Спасибо. Пока-а-а, – вскакиваю с дивана и шутливо выталкиваю парня из комнаты, – до новых встреч, приходите ещё, будем рады увидеть вас как-нибудь в другой раз.
– Вот же язва, – улыбается Тим, привычным жестом открывая замок на входной двери, – давай, держи в курсе, жду приглашения.
Едва на лестнице затихают шаги, где-то в спальне начинает звонить телефон. Иду на звук надоедливого рингтона. Обнаруживаю гаджет на спинке дивана, мельком смотрю на экран и торопливо отвечаю на звонок:
– Привет, Валер. Извини, на сообщение не успела ответить. Завтра не могу. И вообще, в ближайшее время не могу – завтра иду на оплодотворение. Сорян.
– Отлично. Теперь я знаю имя одного из твоих партнёров, – вперемешку со смехом до меня доносится голос психолога.
– Ой…
В недоумении смотрю на экран телефона. Ну конечно, Валера и Валерия – почти одно и то же. По всей видимости, звонок психолога в десятом часу вечера моё подсознание решило заменить чем-то более вероятным.
– Не удивляйся, это стандартная схема перед процедурой. Звоню узнать, как ты.
– А… ого… нормально всё.
– Я и не сомневалась. Но если вдруг волнуешься, или есть ещё какие мысли, можем обсудить.
– Да нет, всё хорошо. Правда.
– Я рада. Тогда доброй ночи! Послезавтра жду тебя.
– Ага. Приятных снов.
Стараясь особенно не зацикливаться на странном звонке, отправляюсь в ванную. В последнее время в моей жизни явный перебор с психологическим консультациями. Они стали ощущаться навязчивыми и отчего-то немного пугающими. Нужно будет обсудить это с Валерией при встрече.
10
Я ненавижу опоздания. Конечно, в основном – чужие, но и свои, вообще-то, тоже. Хочешь продемонстрировать кому-то неуважение – просто приди позже назначенного времени. А для усиления эффекта ещё и не предупреждай об этом. Вряд ли можно придумать более удачный способ обесценивания чужого времени. К счастью, в современном обществе такого мнения придерживается большинство. Но прецеденты всё-таки временами случаются.
А я же вечно так боюсь опоздать, что прихожу раньше. Не знаю, как у меня это выходит. Оказавшись в центре здоровья, я обнаруживаю, что до процедуры остаётся почти час. Совершенно не удивляюсь своей пунктуальности. А вот женщина на ресепшене, кажется, удивляется.
– Ваша очередь ещё не подошла. Можете подождать в коридоре или пройти в буфет. У Вас есть сорок три минуты. Приём начнётся строго в назначенное время.
Кто бы сомневался.
В буфет я не хочу, поэтому располагаюсь на жестковатом диване напротив нужного кабинета. По пустому коридору не снуют даже медсёстры. Чуть в стороне от двери висит широкое электронное табло со сменяющими друг друга фотографиями гор и водопадов. Забавная идея – загнать природу в электронные рамки.
Время тянется издевательски медленно. Вечно оно так. Когда надо – не угонишься. Зато в неподходящие моменты растягивает свои секунды на целую вечность. Бесит.
В дальнем конце коридора появляется женская фигура в длинном халате. Халат хоть и белый, но не медицинский. Пациентка. Наверное, из рекреационного отделения – оно находится в соседнем корпусе.
Изо всех сил стараюсь не пялиться на незнакомку. Это почти невозможно, потому что она – единственный движущийся объект в поле моего зрения. Проходя мимо, женщина резко останавливается.
– Привет, – тихо говорит она и садится рядом.
Ну, здравствуйте. Такое только со мной могло случиться. Узнаю «серую мышку» с обкусанными ногтями, которая не так давно была у меня на маникюре. Точнее, на маникюре-то в итоге она не была. Но дело не в этом.
Я неизбежно пересекаюсь с кем-то из своих клиенток в обычной жизни. Мимолётные, ничего не значащие встречи со взаимными приторными улыбочками и пожеланиями хорошего дня. А эта выглядит как минимум странно. Что ей от меня нужно? Хочет записаться на повторный визит? Закончить неначатое?
– Я увидела тебя в окно. Ты пришла на оплодотворение?
Какая очаровательная бестактность. Интересно, кто сказал ей, что так можно? И когда мы успели перейти на «ты»? По возрасту она явно не тянет на человека, рождённого до реформ. Значит, должна иметь базовые представления о рамках приличия. В мои планы сегодня не входят игры в любезность посреди больничного коридора. Она больше не моя клиентка, я сейчас не на работе, а значит, имею право со спокойной совестью послать её куда подальше.
Женщина как-то странно, пристально, смотрит мне в глаза, и я неожиданно для себя самой коротко киваю. Меня охватывает странное оцепенение, как в ночных кошмарах, где теряешь способность двигаться и издавать звуки.
– Я знаю, что ты обо мне сообщила…. Меня ищут. Пока не нашли. Поэтому, пожалуйста, никому не говори, что видела меня снова. Хотя бы потому, что я пришла сюда, чтобы тебе помочь.
Отлично. Мне как раз необходима помощь, именно сейчас. Сделай так, чтобы я больше никогда в жизни тебя не увидела.
Женщина определённо двинулась крышей, и её срочно нужно изолировать от общества. Ну, или как минимум – от меня.
– Послушай, милая, – цепкий взгляд стальных глаз завораживает, не позволяя даже отвернуться, – это очень важно. Все мы иногда поступаем неправильно…. Просто от незнания. Потому что не умеем видеть разные варианты и подвергать сомнению устоявшиеся идеалы, смотреть с другой стороны. За такие ошибки ни в коем случае нельзя себя винить.
Говорит она сбивчиво, проглатывая окончания. То и дело оглядывается по сторонам. Вот бы незаметно достать телефон, или позвать кого-то из медперсонала....
Женщина неожиданно берёт мою руку и слегка сжимает.
– Ты похожа на меня, очень похожа. Поэтому я хочу помочь. Ты сейчас, конечно, ничего не понимаешь. И это – абсолютно нормально. Но если мои догадки верны, то сегодня во время процедуры тебе станет плохо. Организм будет сопротивляться…. Если так случится…. Знай, что потом тебе не поможет никто, кроме меня.
Она достаёт из кармана мятый клочок бумаги с неровными краями и вкладывает его в мою ладонь.
