И жизни их особой ценности там не имели,
Родители их при рожденье часто убивали
У бедняков, так как лишь сыновей иметь хотели.
И девочки не получали там образованья,
А, вырастая, для детей годились лишь рожденья,
В стране мужчины получали право иметь знанья,
И брали в семьи женщин, как скота приобретенье.
При ней дороги женщинам открыты были,
Могли учёными и воинами становиться,
Впервые на них мужчины вниманье обратили,
Так как они могли с ними талантами сравниться.
Когда ей надоело заниматься даосизмом,
Она себя богом Буддой Мартреей объявила
В горах Лунмэнь – Драконовы Ворота возводила,
И увлеклась вплотную изучением буддизма.
В стране настроила буддийских храмов и кумирней,
В которых с благочестием молитвам придавалась,
И тут же с непокорными жестоко расправлялась,
Везде порядок учредила в Поднебесной, мирный.
Когда умер супруг, правленье сыну предала,
Беспомощному, и жене покорному Чжун-цзуну,
Но через месяц с женой сына в ссылку отослала,
А на престол другого сына возвела Жуй-цзуна.
Жуй-цзун шесть лет марионеткой был её, послушной,
Не посещал даже правительственных совещаний,
Совет её решенья принимал единодушно,
Разведка же везде внедрялась в каждое собранье.
Она же помогала устранять врагов всех тайно,
Её власть была крепкой, и к царю не допускались
Чиновники, никто не мог с ним встретиться случайно,
И во дворе на трон права за ней лишь признавались,
В стране она восстания и бунты подавляла,
На территории всей безопасность учредила,
И внешние границы государства раздвигала
После Кореи, Север, Юг и Запад подчинила.
(из тайных записей Юань Мэй)
«Секретные записи из Журавлиной резиденции» (1) были написаны Чжан Цзи во время Танской династии. Чжан гуань-бо, внук министра Цзин-цзян (2), держал несколько дюжин страниц копий этих записок в своём доме. Эта книга излагает неприглядные случаи из императорского дворца и отличается от всех других неофициальных биографий императрицы У-хоу, распространённых среди придворных (3).
Императрица У Цзэ-тянь сделала Хуай-и (4) своим любовником на многие годы, типа своей приручённой домашней собачки. Хуай-и был высокомерный и своенравный и не подчинялся правилам. Один раз он сел на лошадь и проскакал через весь Южный дворец, который был резиденцией премьер-министра. Императрица У-хоу узнала об этом и возмущённо отчитала Сюэ за это. Однажды она устроила пир Шанъянском дворце, где была со своей приёмной дочерью Цянь-цзинь, которая в недавнем времени стала её поверенной во всех любовных делах и даже негласно набирала в её собственный гарем мужчин, пропуская «для пробы» их вначале через свою постель».
– «Я – человек искренний, – сказала вдруг императрица,
Я – мира женщина, и нежность я не выбираю,
Сейчас же опытом я, как богатством, обладаю,
И радостями жизни могу всеми насладиться.
И всё же прелесть женщин и мужчин, при рассмотренье,
Заключена в их красоте и мягкости во внешнем,
И лишь они в любви рождают друг к другу влеченье,
Без коего окажемся мы все в аду кромешном.
Поэтому я получаю то, что я желаю,
И что б это не стоило, возьму без сожаленья,
Лишь только так я миром и собою обладаю,
Предпочитаю изобилие, а не лишенья».
