Стук в окно со стороны водителя довел до окончательной истерики. Зажмурила глаза, чтобы не видеть свой приближающийся конец. Обрывки молитв перепутались в голове. Если выживу – надо будет выучить нормально хотя бы одну…
– Эй, кто там?
Голос. Человеческий. Не волчий.
Тень, между прочим, куда-то исчезла.
Оборотень?! Мотнула головой. Что за бред от страха в меня лезет?
– Есть кто живой, помощь нужна?
И вот что тут делать? А если это какой-то местный маньяк? Или вообще, сообщник Ивана? Может, он специально меня сюда завез, в жертву этому бородатому? Кроме густой растительности, в окне ничего и не видно. Оборотень-маньяк. Точно!
Надо было слушать Стефанию. Идти в компанию с Юрием. Он мне хоть и неприятен, так хотя бы не маньячина!
Послышался еще какой-то шум, водительская дверь открылась.
Я приготовилась погибать. Но обязательно с боем! Рванула пакет с семечками, набрала их в горсть – если что, в глаза насыплю. А там, глядишь, получится убежать.
– Ты как здесь, живая? Соскучилась? – В машину пролезла голова Ивана.
Обмякла на сиденье, как желе. Ни одна косточка больше не ощущалась. Язык превратился в толстую котлету, никак не хотел двигаться.
– Милана, ау? Не замерзла, говорю?
– А где…
– Валенки – вот они. Держи. – Как ни в чем ни бывало, он протянул мне пару огромных валяных сапог. – Можешь прямо на свою обувь натянуть, еще место останется.
– Где волк? И этот, бородатый оборотень?!
Брови мужчины полезли куда-то очень высоко, под самую шапку – мохнатую, темную. Когда уходил, ее на Иване не было.
– Черт. Надышалась выхлопами, что ли? Глюки ловишь, Милан? Открой дверь пошире, чтобы проветрить. Потом обувайся и выскакивай.
Он сел в машину, начал тыкать на кнопочки и тумблеры – погасил фары, заглушил двигатель.
– Там был мужик. В окно смотрел! И волк! Бегал тут… Это он из волка же обратился, да?
Иван посмотрел на меня… очень внимательно. Как на дуру.
– Ты это про Степана? Так вот он стоит, ждет нас. Посветит по дороге фонариком, поможет дойти.
– А волк? Он куда подевался?
Гопник издевательски заржал.
– Слышь, Степ! Покажи ей своего Тузика! – Крикнул куда-то в темноту.
– Не надо! Не надо мне никаких Тузиков!
– Да он симпатичный, смотри! – В щель просунулась морда. Мордочка даже. Маленькая, миленькая, мохнатая. Короткие лапки, которыми псинка опиралась на порог машины, были облеплены снегом. – Заходи в гости, Туз! Познакомься с девушкой!
– Ненавижу! Ненавижу тебя, идиот! – Несчастные семечки, наконец-то, пригодились: целая горсть полетела в ему в рожу.
– Какая же ты, блин, красивая, а? Нравится, когда злишься… – Он легко отряхнулся, подмигнул… Сгреб меня в объятия: обхватил за плечи, прижал к себе, впился в губы губами.
Весь адреналин, что копился во мне, нашел свой выход. Правда, как-то совсем не так, как должно было быть: хотела его укусить за язык. Хотела ударить. Избить. Мутузить от злости ногами и руками.
И поплыла, как миленькая, лишь только наши лица и руки соприкоснулись. Ресницы дрожали от удовольствия и нетерпения, от желания отвечать… Я захлебывалась удовольствием, покачивалась на руках Ивана, отвечая на жаркие, острые, голодные поцелуи.
И плевать было на Тузика, который забрался внутрь и пытался лизнуть меня за руку. Мешал, как мог. Добрый пес – пытался меня спасти от глупости. А я его помощь отталкивала.
– Ну, вы как, идете, нет? У меня там корову пора кормить. И поросята ждут… – Вслед за песиком в машину ворвался густой бас Степана.
Я дернулась, пытаясь оттолкнуть своего нахала, но он не пускал. Держал все так же – близко-близко к своему лицу. Что-то там рассматривал…
– Вань, ты давай, дома будешь миловаться, хорошо? Мне спешить надобно…
– Ты что, правда, Ваня?
– А что не так?
– Ничего. – Получив, наконец, свободу, принялась за валенки. Нужно было как-то спрятать алеющее лицо. Стыдно до ужаса. Даже в пубертате так себя глупо не вела.
– Ну, тогда обувайся и выползай. По темноте будет хуже добираться.
Брести по сугробам в валенках – тот еще квест. Не нужно никаких спортзалов. Какая-то глухая деревня на три дома щурилась на меня подслеповатыми желтыми окнами. Лаяли собаки. Тузик прыгал, ныряя в снег с головой, выскакивал с довольным визгом, носился вокруг нас зигзагами…
Какую же зависть во мне вызывало это счастливое существо…
– Спасибо, Степ. Я завтра утром зайду, если вдруг не получится завестись, хорошо?
– Да не вопрос. Я рано встаю. Помогу, если нужно.
Единственный свидетель моего позора ушел в темноту, освещенный только яркими звездами.
Иван завел меня в какую-то небольшую, неприметную избушку, помог стащить валенки…
– Добро пожаловать в наш ресторан. Я уже развел огонь, скоро будем делать шашлыки из мяса и рыбы.
– Делай, что хочешь. Я замерзла и устала. Просто не трогай меня, хорошо?
Сегодняшний день собрал в себя столько событий, сколько в моей жизни и за год не случалось. Все силы вытекли окончательно, пока я переставляла ноги в тяжеленной обуви. И след, оставленный двумя мужчинами, не очень-то и сильно упрощал задачу.
– Хочешь, налью тебе свежей кровушки? Хлебнешь стаканчик, и сразу полегчает! – Иван уже подсовывал под нос что-то жидкое, ярко-красное.
Сначала сделала, потом подумала – рука автоматом дернулась, выбивая посуду из его ладони.
