Анна сидела еще на кухне, углубившись в анализ, когда возбужденно вбежал к ней на кухню, не снимая верхней одежды, Дима: – Тетя Ана! Тетя Ана! А правда, что мы скоро уедем в отпуск?
– Димочка, это тебе мама сказала?
– Мама! Мама! А, что? – удивлению Димы не было предела.
– Я ему сказала. – Вошла следом за сыном Аня. На ней еще было надето пальто, платок она уже успела снять. – Сказала, чтобы хоть как-то подбодрить, поднять настроение.
– А ты не боишься, что вся Москва скоро узнает, куда мы собрались в "отпуск"? – настороженно и с тревожными нотками в голосе спросила Анна.
– Не- а! Потому, что мы едем в отпуск, а не совсем.
– Ага! Теперь, кажется, понимаю, Анюта, куда мы с тобой поедем! Ну, типа, еще не решено? – Подмигнув, сказала Собинова.
– Ну, конечно, не решено. – Подмигнув в ответ, огласилась Аня.
– Мама, а куда? А куда, мы все-таки поедем? – Не переставая дергать за рукав пальто, спросил Аню сын.
– Вот мы с тетей Анной и решим. А ты иди пока в своей комнате поиграй. И не забудь снять с себя верхнюю одежду, хорошо?
Дима медленно удалился в коридор. Вскоре оттуда послышалась возня мальчика с верхней одеждой. Следом за ним вышла в коридор и Аня. Там она помогла сыну снять теплую одежду и аккуратно развесить на вешалке для просушки. И уже через минуту она вернулась в кухню к Анне.
– Сейчас, Собинова, будем разбираться с нашими знаниями. – Усаживаясь за кухонный стол напротив Анны, она положила свою тетрадь с записями. – Итак, Анна, что ты накопала по Вилле Бавария? – Тоном начальствующего в их экспедиции руководителя, спросила Аня. Анна не возражала против руководства Кразимовой и охотно стала отчитываться.
– Я досконально обследовала всю доступную мне информацию в библиотеке. Кроме того, через Интернет, зашла в Фонд Британской Королевской библиотеки. Там собраны мельчайшие и даже самые не значительные факты. Правда, компьютерный перевод несколько не точен, но смысловой вариант понятен достаточно, чтобы составить представление о предмете. Итак, начнем с самого начала, со дня основания Виллы, с 1961 года. Колония Дигнидад – немецкое поселение в Чили, основанное в 1961 году нацистским преступником Паулем Шефером, официально названное "Благотворительное и образовательное общество Дигнидад".
– А кто, этот Пауль Шефер?
– Судя по той скудной информации, что я накопала в Интернете, выходит, что он никакой не нацистский преступник. Документов, обличающих его в фашистских зверствах не найдено. А вот о его духовной жизни складывается такое впечатление, что это богобоязненный и глубоко, я бы сказала, фанатично верующий человек. Во всяком случае, так изложено о нем в изданиях Интернета и некоторых статьях, которые мне удалось раздобыть. Правда, он в свое время был уличен святой церковью, где вел службу, в растлении малолетних мальчиков. Разгорелся скандал. Последовало отлучение от церкви. Тогда Шефер создает библейское общество под названием "Благотворительное и образовательное общество Дигнидад", куда приглашаются верующие люди и с удивительной магической силой убеждения следуют за своим пастырем Паулем Шефером, отдавая все свои сбережения и состояния обществу. С легкой руки посла Чили в Германии Шефер добивается разрешения Чилийских властей на переселение и аренду с дальнейшим правом выкупа 12000 гектаров земли под организацию немецкого поселения. Что им было с успехом реализовано.
–Скажи, Анна, а какое отношение имеет этот Шефер к современной колонии Дигнидад?
– Уже никакого. Он является почетным главой поселения. Но о его месте пребывания никому ничего не известно. И вообще, не известно жив ли он до сих пор или нет?
– Ну, положим при современных технологиях продления жизни, а, судя по твоим рассказам, там умеют заботиться о своем здоровье и репутации, думаю, что еще проживает, где- то. Ну да Бог с ним с этим Шефером. Ты лучше скажи, что представляет собой современная колония?
– Дигнидад пользуется всеобщей мировой славой, как процветающее сельскохозяйственное предприятие, где выращивают овощи и фрукты. Разводят свиней и коров и снабжают пол страны свежим мясом, молоком, сырами, маслом и прочими дарами природы. На базе этого поселения создан туристический центр под названием "Семейный клуб". Туристов там хорошо встречают благодаря тому, что колонисты вовремя поняли, что туризм – это неплохой доход. Есть там благоустроенная гостиница, выдержанная в стиле тридцатых годов довоенной Германии. Ресторан, где подаются национальные немецкие блюда с пивом, и конечно же проводятся насыщенные экзотикой экскурсии. Туристическим бизнесом заправляет все тот же "Семейный клуб". Кстати в этот "Семейный клуб" могут записаться и стать членами Клуба все желающие, уплатив членский взнос.
– И ты веришь, Анна, в то, что членом Клуба может стать любой желающий?
– Конечно, Аня нет. Этот фарс придуман с единственной целью, привлечь как можно больше туристов. Однако нам можно заказать экскурсии по Вилле Бавария и попробовать как-то связаться с генералом.
– Это будет зависеть от того, как и где именно нас будут проводить. Может эта экскурсия проводиться под дулами автоматов.
– Значит, будем ориентироваться по обстоятельствам на месте. Ты лучше, Анюта, скажи, что там у тебя?
– Фирма есть. Есть возможность быстро, в течении двух трех недель оформить путевки и вылететь в Чили…
Женщины еще долго сидели на кухне, обсуждая и составляя ситуации в которых, как им казалось, они могут оказаться по воле случая или умышленных действий и как выходить из этих приключений без потерь. Далеко за полночь, прозвучала сакраментальная фраза Ани: – Что будет выходить за рамки нашего плана, откорректируем на месте нашей дислокации. И, запомни Анна, отныне мы работаем по составленному нами плану.
– Есть, мой генерал! – в шутливой форме ответила Собинова, переполненная эмоциями предстоящей подготовкой к экспедиции и к ее дальнейшему осуществлению.
Утром, женщины стали действовать по заранее разработанному плану. Анна осталась дома. По расписанию у нее готовка обеда и ужина. Аня же, отвела Диму в детский садик и поспешила к знакомому туристическому агентству.
Оформление документов началось с заполнения анкет на путевки и заграничные паспорта, заполнение других документов, на медицинское страхование и прочие формальности. Когда с этим было покончено и остались сущие пустяки, решаемые в процессе десяти дневного оформления, она сказала с улыбкой менеджеру.
– А фотографии на паспорта я принесу завтра. – С этими словами она покинула агентство…
Глава четвертая
Собинов и Кразимов, следуя за фон Фирсом, вошли в светлое и просторное помещение с высокими и широкими окнами, тянувшимися к самому потолку высотой метров с двадцать.
– Ого! Как в Софиевском соборе в Питере. – воскликнул Петр.
– Если не брать во внимание, что-тот высотой более ста метров и с маятником в середине. – Парировал Леонид. Затем спросил у сопровождающего их фон Фирса.
– Зачем такие высоченные потолки?
Тот коротко и высокомерно отчеканил. – Всему свое время! – и добавил, более сдержанно, – Узнаете позже.
Неожиданно за спинами раздался мужской голос.
– Это те, о ком ты говорил? – вопрос предназначался фон Фирсу. Все дружно повернулись в сторону говорившего. В белом медицинском халате нараспашку, стоял не высокого роста плотно сбитый мужчина. Рядом с высоченным фон Фирсом его фигура казалась карликовой, хоть и был он всего на два три сантиметра ниже друзей. Его колкие карие глаза, как колючки впились в фигуры Леонида и Петра, оценивающе измеряя их с ног до головы. Эти глаза, посаженные близко друг к другу, выражали презрение и брезгливость. Нос этого человека был слегка с горбинкой, от которой шел прямо и чем- то напоминал не то соколиный, не то клюв попугая. Нижняя челюсть была выдвинута вперед, очерчивая массивный подбородок. Он быстро выхватил за поясом брюк какой- то блестевший предмет и молниеносно метнул его в сторону Леонида. Кразимов моментально среагировал и почти механически поймал предмет правой рукой. Затем стал соображать, что произошло, разглядывая в руке конскую подкову.
– Ну, ка согни ее! – приказал незнакомец грубым вызывающим тоном. Леонид не был готов к такому обращению.
– Да кто вы такой, чтобы указывать мне, что мне делать с этой штукой? – и он бросил подкову себе под ноги на цементный пол и пнул ее ногой в сторону бросившего. Человек носком ботинка ловко подбросил ее к своей правой кисти и поймал подкову рукой, затем хладнокровно заткнул себе за пояс. Наблюдавший за этим фон Фирс неожиданно вмешался.
– Это Кечо! Ваш преподаватель боевых искусств, ваш наставник, командир и вы должны по всем вопросам обращаться к нему. Теперь он для вас командир на все время обучения.
– Скажите, фон Фирс, а этот надзиратель, Кечо, на какое время приставлен к нам? – не удержался Петр, чтобы не иронизировать. На что, не обращая никакого внимания на Петра, фон Фирс продолжал, – Он научит вас всему тому, что необходимо будет вам знать. А самое главное, тому, как остаться целыми и невредимыми или другими словами, как уберечь свои тела и свой рассудок в ходе боевых действий с Селенитами.
Вмешался Кечо, – Можете называть меня так; господин тренер. Я буду вас называть по именам и на "ты". Напоминаю, вы должны будете обращаться ко мне господин тренер и только на "вы". Напоминаю, за не послушание, пререкание, не знание урока – карцер. А что такое карцер узнаете, когда попадете туда, заранее пугать вас карцером не стану. Вам ясно?
– Ясно! – ответил Петр. – Но меня пугает в большей степени не ваш карцер, а ваша невоспитанность, сер.
– Не сер, а господин тренер. И это ты мне говоришь? – негодующе переспросил Кечо. Он взмахнул рукой и Петра, словно ударила молния по спине. Затем Собинов ощутил еще один удар в живот, от которого перехватило дыхание. От этого удара Петр согнулся и тут же схватил еще один удар по шее, что сопровождалось обильным искрящимся дождем из глаз в разноцветье искр. Кечо при этом стоял на расстоянии пяти метров от Собинова и двигал лишь руками, производя замысловатые движения.
– Этому всему я должен буду научить вас болванов. А сейчас, ты, – он указал пальцем на Кразимова, – возьми этот мешок с отбросами, – он кивнул в сторону Петра, – и следуйте за мной! – он ринулся мимо удивленного Леонида и корчащегося от нестерпимой боли Петра. – Покажу вам ваши комнаты, где вы будете жить.
Леонид подхватил Петра и тот стонущий, опираясь на плечо друга, последовал рядом с Кразимовым в след стремительно удаляющегося Кечо.
В это время, молча наблюдавший за всем происходящим фон Фирс, резко повернулся и покинул помещение.
Кечо на ходу, скороговоркой объяснял правила поведения в школе и распорядок дня.
– Подъем в шесть утра! Процедуры…
Он шел длинным коридором с множеством дверей. Коридор кончился тупиком. Справой и с левой стороны, напротив друг друга были расположены две двери.
