Гнилая лощина

Фраза дня:

Волков бояться – в лес не ходить.

(русская народная пословица)

Всем вокруг кажется, что у твоей депрессии должны быть веские причины, но это не так. Достаточно простой запрограммированной последовательности: «кровать – холодильник – магазин – компьютер – кровать». Ну ведь должно быть в жизни что-то ещё! Уже сколько дней Тона мучала усталость от однообразия, превращённая в однообразную усталость. И не только она. Взрослый дядька, а всё ещё живёт у родителей! Ни жены, ни детей. Разве что мимолётные женщины на убитых хатах, да не глаженные рубашки на вешалке.

Мессенджер загорелся красным кружком непрочитанного сообщения:

От сообщения веяло Петербургским интеллигентным тоном. Тон знал Бодрака ещё с Университета, как человека порядочного, толкового и отважного. А значит, намечались лесные приключения. Пальцы сами потянулись к экранной клавиатуре за ответом «Да, желаю!», но сомнения тоже не дремлют. Срываться на несколько месяцев куда-то в неизвестность, поменять комфортную квартиру на походную палатку, а телефонные звонки из удобного кресла – на тяжёлый физический труд. Такое себе удовольствие. Но, с другой стороны, как же надоела городская невнятность… скукота…

Эту круговую волокиту размышлений прервал звонок друга. Друг звал в новый ресторан на берегу Белого моря, в котором персонал грубит посетителям. «Короче, Анти-ресторан!» – лаконично закончил он. Тона заинтересовала концепция заведения, и в предвкушении состояния «Что это было?!», они пошли.

Лицо секьюрити у входа напоминало о каменных истуканов на острове Пасхи.

– Извините, мест нет, – сказало лицо, практически не используя мимику.

Создавалось впечатление, что звук исходит из динамика, спрятанного внутри чёрного кружка между губами; либо этот амбал так накачал голосовые связки, что мышцам лица можно было не участвовать в акте говорения. Одно из двух. В любом случае, спорить со скалой очень не хотелось, но пришлось. В городе, где большинство жителей занято строительством атомных подводных лодок с ядерными боеголовками на борту, умеют настаивать на своём. Друг сказал:

– У нас бронь.

– Значит, сняли. Зал полный.

– В смысле сняли? Мы депозит онлайн вносили.

– Я за депозит не в курсе.

– Позови тогда администратора!

Мы втянулись в эту игру по-серьёзному. Скала пропустил нас в холл, а сам пошёл за администратором. В заведении и вправду был ажиотаж. Поразительно: людям настолько нравится ругаться, что они готовы платить за это!

– Ничем не могу помочь, Ваш столик занят, – сказал администратор, указывая куда-то в зал.

– Да! Кто первый сел, тот и съел! – крикнули из зала.

Друзья переглянулись: неужели и там сидит специально обученный персонал?.1

И только когда они заговорили про права потребителей, суды и другие юридические нюансы, администратор сказал: «Ладно, пройдёмте».

– Такое чувство, что у них есть стоп-слова, – рассуждал друг Тона, листая меню. – И пока их не произнесёшь, будут хамить до последнего. Интересно, интересно придумали.

– Слушай, только у меня по бабкам не очень, – сказал Тон, – так что я скромненько. Второе и чай с пирожным.

– Какой ещё чай?! – взбунтовался друг, заказывая шампанское и кальян. – Я угощаю!

– Ну, на заводе хорошо платят. Можешь себе позволить.

– Знаешь, все думают, что мы делаем оружие массового уничтожения. А я тебе так скажу: подводная лодка – одно из немногих мест, где можно будет укрыться от Конца Света. Неважно, будет Всемирный Потоп или в Землю врежется метеорит – погрузился на 200 метров под воду – и ты в безопасности.

– Да, только места внутри мало.

– Расчистил ракетные отсеки, повыбрасывал лишнюю аппаратуру и пожалуйста – влезут все!

– Главное – систему жизнеобеспечения случайно не выкинуть! – смеялся Тон.

Принесли шампанское.

– Только не заблюйте нам тут всё! – бросил официант и удалился.

На золотистую бутылку в ведре со льдом, как на блесну, клюнули две молодящиеся пираньи с густым слоем макияжа. Они, соответствуя духу заведения, в один голос жаловались на жизнь, рассказывали, что всё очень плохо, чтобы, видимо, вызвать сочувствие, но этим только больше раздражали. На входе в зал кто-то из посетителей безуспешно брыкался со Скалой.

Хлопок ещё одной бутылки шампанского залил разум пеной.

Тон пробкой вылетел на берег Белого моря. Льдины дрейфовали на волнах, то погружаясь в пенную пучину, то всплывая из неё. Здесь апрельский ледоход открыл природный аттракцион: скоростное пробегание по льдинам. Желая получить очередную дозу адреналина, Тон ловил момент, когда край ледяной глыбы поднимется на гребень, и резко прыгал. Он даже решил записать в Инстаграм хвастливую сториз своего мужества, но засмотрелся в ленте на прилежную студентку с неприлично глубоким вырезом.

Под влиянием пузырьков шампанского мысли прыгали с льдины на льдину. Вспомнился рассказ друга в ресторане: «Как у нас обычно на производствах общаются: «Подай мне вон ту хню». И человек точно понимает, какую именно из тех ста хьен его просят принести. Он приносит, а ему говорят: «Да не эту хню, а вон ту, с ручкой». Он приносит ту самую с ручкой, а на него смотрят, как на придурка, и говорят: «Всё с тобой ясно. Сам принесу».

И Тону захотелось доказать, что всё не так. Что мы тоже умеем работать цивилизованно, с пониманием дела и качественно. Доказать, что можно обойтись и без авося, и без мата. Да, мат – это тренд, но не обязательно ему следовать!

– Хорошо, кому доказать? – в голове шли внутренние разборки – самая занимательная часть в процессе принятия решения.

– Самому себе, конечно! Чтобы ходить с высоко поднятой головой, чтобы не стыдно было смотреть в глаза.

– Окей, в чьи глаза?

Увлечённый потоком мыслей Тон не рассчитал расстояние до кончика глыбы и соскользнул в ледяную воду.

– Ты что, в глаза долбишься? – орал ему в ухо друг, затаскивая его тяжёлое от намокшей одежды тело на белый качающийся островок. Рядом со смехом пронёсся мальчуган, перескочив на соседний снежный плот ловко, без раздумий. Белое море – шельфовое море, располагающиеся в пределах материковой отмели. Глубина у берега не превышала полметра, что делало местную забаву безопасной даже для детей. Поэтому страха не было, была досада. Досада и холод.

«К чёрту всё, – подумал Тон. – Пора валить отсюда!»

Он открыл мессенджер.

Маршрутную пару? Но кого позвать?

«Я нужен на заводе, как лопата в огороде», – ответил на предложение друг.

«Ты в цеху прирос к станку,» – хотел съязвить Тон, но промолчал – уж слишком сильно звучала поговорка друга.

Другой друг сразу задал встречный вопрос: «А там девочки будут?»

Третьему Тон даже звонить не стал, потому что тот вечно валялся на диване и ничего не желал делать.

И всё – на этом список настоящих друзей закончился. Таких, с которыми можно в тайгу на три месяца, бок-о-бок делить быт, – таких надёжных больше не припоминалось.

Тон уже думал плюнуть на поиски, понадеявшись на Бодрака (вдруг он сам кого-то найдёт), но тут в голову пришёл Бŷра. Бŷра, младше его лет на 10, парень двоюродной сестры, работящий, любящий рыбалку, когда услышал про сумму гонорара, сразу согласился. Такие деньги он ещё не скоро будет зарабатывать.

– А куда мы едем? – только спросил он.

– На край света, – ответил Тон.

Краем света оказался Хабаровский край в Дальневосточном округе Российской Федерации. 2 часа самолёта из Архангельска до Москвы, 4 часа из Москвы до Новосибирска, 5 часов из Новосибирска до Хабаровска. Далее из Хабаровска до тайги 6 часов на кержаке. Прибавьте 7 часов разницы во времени. Итого 23 часа в пути, и вы – на месте.

Кержак представлял из себя вездеход с кузовом от обычной маршрутки марки «Газель». Задние сиденья до потолка были забиты личными вещами и экспедиционными принадлежностями. На передних разместился весь отряд. В проходе и под креслами стояли коробки с едой, поэтому пришлось поджать колени и сидеть плечо-к-плечу. Каждый сидел со своей маршрутной парой. Каждый, кроме Тона. Бŷра задолбал его ещё в самолёте:

– Нам ружьё-то там выдадут? – беспокоился Бŷра, пытаясь разобраться, как застёгивается ремень безопасности.

– На ружьё лицензия нужна.

– Нас же съедят!

– Маловероятно. Медведь, пуганный охотниками, от человека убегает. И мишка, наоборот, помощник. Он разрывает глубокие ямы в поисках корней и норок грызунов. Поэтому иногда тебе даже копать не придётся.

– Да не! Мишка – падальщик. Он зарывает добычу в землю, а потом возвращается за гнилью. Поэтому нужно притворятся мёртвым и откапываться, когда он уйдёт.

– Надеюсь, до этого не дойдёт.

Тон не хотел спорить на тему того, что вообще-то медведь всеяден, и перевёл тему:

– Есть ещё амурские тигры. Но их в мире осталось всего около 600 особей. По мне, когда вас так мало, пора включать голову и прекращать нападать на вид, который может полностью вас истребить.

– Я знаю! Кошки – умные животные, без надобности подходить не будут. Или это про собак… Да пёс его знает!

Тон быстро устал от подобных диалогов. Бŷра выдавал спорные факты абсолютно бездумно, в случайной последовательности, порой противореча самому себе. После таких разговоров на душе оставалась словесная копоть, которую не смоешь и в душе. Тон старался не злиться, но ничего не получалось. Уже в самолёте он пожалел, что позвал Бŷру.

Поэтому в кержаке Тон сидел с поваром.

Повар

был из тех людей, кто не признаёт болезни. Фанат психосоматики. Он считал, что стоит только подумать о простуде, как тут же простудишься. При этом, если внушать себе, что здоров, то недомогание само проходит. Он даже зубы лечил без анестезии, предпочитая терпеть боль. Но всё-таки, будучи человеком адекватным, так он думал только про лёгкие формы болезней. Когда у него обострялся гастрит, он всё же принимал лечение антибиотиками. Собственно, из-за гастрита он и отучился на повара – чтобы правильно питаться.

Но Ковид он не признавал. А карантинные меры считал абсурдными.

– От вируса не спрячешься, – утверждал он. – Либо есть иммунитет, либо его нет. Кто боится, тот пусть и носит эти маски с перчатками. Меня-то зачем заставлять!

– А как же старики? – возражали ему. – Они в зоне риска. Больницы переполнены. Врачи работают без выходных. Хочешь ещё больше смертей?!

– Да, – соглашался Повар, – я – социально безответственный тип. Признаю. Но подумайте, каждый год от голода в мире умирает в несколько раз больше людей, чем от Короны. Среди них есть и старики. Однако, людям, которые вводят карантин, на это плевать, ведь им не грозит голодная смерть. Разве это не лицемерие?!

Ковид обиделся на неверие в его силу, и решил наказать наглеца. Нет, не температурой под 40 градусов и не удушающей пневмонией. Он поступил хитрее. Ковид обрубил Повару обоняние и вкус. Теперь его везде преследовал запах тухлой рыбы, а любая еда казалась пригоревшей. Вы спросите: как же он тогда работал поваром? А он и не работал вовсе, потому что работы не было. Власти закрыли заведения общественного питания. Ресторанный бизнес схлопнулся как финансовая пирамида: быстро и безжалостно. Многие остались без денег. И Повар не был исключением – долги росли, приходилось экономить на еде.

А тут, как луч солнца среди туч, предложение с хорошей зарплатой: требуется полевой повар в геологическую экспедицию. Он сразу заказал себе китель шеф-повара и новый поварской колпак. Наконец-то он будет главным поваром на кухне! Единственным и главным. Нарядившись в белые обновки, он стоял перед зеркалом в прихожей, представляя, как будет следить за чистотой, гоняя геологов за немытые перед едой руки.

Потирая руки, он уже планировал, на что потратит заработанные деньги… как вдруг всплыла одна неувязочка: для трудоустройства обязателен тест на коронавирус.

«Специальным распоряжением они запрут меня дома на самоизоляции, как в тюрьме. И будут ходить, проверять: не застали дома – штраф, – накручивал себя Повар, забывая, что в РФ строгость законов компенсируется необязательностью их исполнения. – А вместо нормальной работы буду за копейки распознавать голосовые запросы Алисе!»

Фальсифицировать результаты теста не составило труда. Нужно было лишь нарушить все правила из брошюрки медицинского центра:

Непосредственно перед выходом Повар плотно поел, промыл рот и нос дезинфицирующим раствором соды и соли, пропшыкал горло антисептиком. Для верности Повар повторил процедуры в туалете медицинского центра прямо перед тестом. Он ощущал себя героем-махинатором, бросившим вызов системе, и, окрылённый своей значительностью, даже не задумывался о последствиях. А ночью пришли кошмарные сны.

Раздувшись до размеров горы, Повар превратился в Ковид-матку. Нависнув над палаточным лагерем, он изрыгал огромные пупырчатые шары вируса. Упругие стенки заразных шаров деформировались в злобные улыбки. Пупырышки разбрызгивали зелёную слизь подобно системе автоматического полива газона. Слизь разлагала всё вокруг, оставляя лишь лёгкий дымок в конце реакции. В чёрную золу превращались деревья, палатки, трава.

Повар проснулся посреди ночи с пересохшим ртом и, тяжело шаркая тапочками, пошёл на кухню за водой. Проходя мимо тёмной прихожей, он заметил силуэт, стоящий у входной двери. Это был ревизор санитарно-эпидемиологической станции в белом халате и с обрезом в руках. У Повара от ужаса перехватило дыхание. Глаза намокли.

– Ну не стрелять же за это! – жалобно простонал он.

Ревизор молча смотрел на него с укоризненным видом. Ничего не оставалось, кроме как сдаваться. Повар осторожно поднял руки вверх и с опущенной головой приблизился к силуэту. Ревизор сохранял немой укор. Повар поднял взгляд и увидел, что на входной двери, на крючках рядом с зеркалом, мирно висит новенький белоснежный китель шеф-повара, а чуть ниже, на уровне рук, расположился чёрный зонт.

Стоит ли упоминать, что уснуть обратно Повару так и не удалось. Утром его уставшие глаза прочитали заключение из клиники, поступившее на электронный ящик: «Тест на коронавирус отрицательный».

Так он отвоевал право продираться сквозь лесную чащу в дребезжащем кержаке. Ветки деревьев били по стеклу и, казалось, вот-вот разобьют его, отвесив пощёчину сидевшему у окна Тону.

– И зачем мы ползём в эту глушь! – сокрушался Повар. – Остановились бы у трассы. Там связь ловит и до города не далеко.

– Мы едем туда, где, по предварительным данным, есть полиметаллическая руда. – спокойно отреагировал Бодрак. – Наша задача – обследовать участок сорок на десять километров. Лагерь лучше разбить в центре участка. Туда мы и пробираемся.

Сзади раздался приятный, но строгий женский голос:

– В прошлом году здесь обнаружили гидротермальные жилы в вулканогенных породах. А это – спутники руды. Вы соберёте пробы почвы и определите зоны металлических аномалий. По ним мы выясним положение рудных тел на глубине. А я буду контролировать, чтобы вы всё сделали качественно. За кухней, кстати, тоже буду следить.

Рисунок «Склон горы в разрезе»

Повар и Тон с удивлением обернулись. На них смотрел идеально ровный овал лица с правильным разрезом глаз, ухоженной кожей и волосами. Остальная внешность скрывалась за медицинской маской, но взгляд прожигал их насквозь. Как же они раньше её не заметили?.

– Я подсела к вам на половине пути, – словно прочитав их мысли сказала Альфа. – Вы спали в это время.

Повар первый пришёл в чувства:

– Вы можете снять маску?

– Зачем?

– Не беспокойтесь, мы все сдавали тесты на Корону. Хочу проверить свою теорию «Нужны ли моделям мозги».

Альфа нехотя спустила маску с лица.

– Ну и как? – поинтересовалась она.

– Нужны.

Кержак резко затормозил, и железный поручень больно ударил Повара по лбу.

– Приехали?! – с раздражением вопрошал он.

Все с любопытством, как по команде, прилипли к окну. А там проезд по узкой лесной просеке перегородил внедорожник рыбака. Не разъехаться. Владелец машины вызвался помочь. Он с размаху рубил ветки, мешающие проезду кержака. Бŷра, уставший от тесной поездки, ворчал в стекло:

– Что ж ты встал так неудачно!

– Ещё и деревья губит! – вторил ему кто-то из коллег.

И понеслась прожарка рыбака.

Рыбак же с улицы посматривал на оживившихся в салоне геологов и думал: «Не благодарите, ребята, рад помочь». И от того махал топором ещё усерднее. Благодаря его неоценённым усилиям, уже скоро отряд высадился на террасе в долине реки.

С обеих сторон долину прижимали зелёные стены. Склоны гор здесь были настолько высоки и лесисты, что устремлённому вверх взгляду оставляли лишь узкую полоску неба. Величие пейзажа подкашивало колени в поклоне.

Размер террасы позволял установить палатки в достаточном отдалении от наклонившихся деревьев, которые крайне неустойчиво цеплялись корнями за каменистый склон. Рядом протекала питьевая вода, и при этом не так высоко, чтобы затопить террасу во время паводка. Лучше места не найти. Вполне естественно, что вскоре появились его «хозяева».

Тон с Бодраком колотили каркас палатки. После зимней офисной просидки Бодраку тяжело давался физический труд, но руководитель отряда не подавал виду.

– Ставить будем на три «П» – на полный каркас, – сказал он.

– Это самое простое? – спросил Тон, до этого имевший дело только с палатками на готовом каркасе.

–Нет. Самое простое – на одну «П». Но я хочу понадёжнее. А то мы однажды в Якутии проснулись от того, что палатку унесло. Потом всю ночь с фонариками по тайге за ней бегали. Я так больше не хочу.

Тон утвердительно покачал головой, хотя сам ничего не понял. Он решил, что разберётся по ходу действия.

Рисунок «пПп»

Со стороны просеки послышался рёв мотора. В арке из листьев появился праворульный кержак с кузовом от «Лэнд Крузера».

– О, это уже за нами? – неудачно пошутил Повар. – Можно домой собираться?

Из салона выпрыгнул бритый налысо бородач с походкой вышибалы. За ним следовал его, видимо, помощник. Геологи отложили молотки, чтобы встретить гостей. От бородача неприятно повеяло скисшим молоком.

– Доброго дня, – начал разговор Бодрак. – Мы – геологи, а я – начальник отряда. С каким вопросом хотели обратиться?

– Добрый день, – загремел бас бородача. – Вопрос такой. Я – главный на этой территории. Моя компания купила её в аренду под лес. А здесь мы базируемся. Всегда, – Бородач пальцем очертил в воздухе границы, в которые попадала площадка под лагерь. – Сюда приедут мои ребята с техникой. У вас ровно три дня, чтобы переехать.

– Мы работаем по договору подряда. Вас должны были предупредить, что мы приедем.

– В договоре прописано, что вы занимаете это место?

Бодрак молчал.

– Вот и я о том же. Три дня, – повторил Бородач, показывая три пальца. Его взгляд выражал беспощадную уверенность.

Тон попытался разрядить обстановку, кивая в сторону праворульного «Лэнд Крузер Вездехода»:

– Как же вы на нём обгоняете? Встречку же не видно.

– А на нём не нужно обгонять. И так все пропускают, – ухмыльнулся Бородач и вместе с помощником направился обратно к своему самодельному танку.

После их отъезда, к Бодраку подошла Альфа.

– Что они хотели? – поинтересовалась она.

– Спросили, можем ли мы освободить поляну. Но мы здесь первые, поэтому лесорубам придётся расположиться где-нибудь ещё.

– Кто первый встал, того и тапки. К тому же лагерь наполовину отстроен. Чего они хотят?. Чтобы мы новый строили? – рассуждала Альфа.

Позже Бодрак связался с руководством по спутниковой связи и попросил урегулировать этот неприятный момент на высшем уровне.

Не их день

Пришло время ежедневных походов за пробами. Кержак подвёз отряд как можно ближе к точкам отбора проб. Дальше можно было двигаться только пешком. На поляне у обочины лежала пустая бочка. Бодрак ударил по ней ногой. «Бом-м-м-м-м-м-м,» – бочка издала глухой, протяжный звук, похожий на зов боевого горна.

– Нужно предупредить зверей, что мы идём, – пояснил Бодрак.

Но также воинственный звук придавал уверенности, и геологи по очереди повторили за Бодраком. За бочкой просека заканчивалась, предстоял трёхкилометровый подход по дикому лесу.

– Всего-то три километра?! – звонко дребезжал Бŷра. – Да мы через пол часа уже будем на точке!

Тон не разделял его оптимизма, потому что знал: это не будет лёгкой прогулкой по городскому парку. Идти придётся напролом, раздвигая телом ветки и кусты. Представьте нескончаемый ряд тугих дверей, которые нужно открывать. Придётся переползать через поваленные стволы деревьев, а некоторые, особо крупные экземпляры нужно будет обходить.

После бочки отряд разделился. Каждая маршрутная пара двинулась на запланированный участок отбора. Тон с напарником взяли курс на гору Голая.

– В 19:00 встречаемся на этом же месте! – ещё раз напомнил Бодрак, и скрылся в колючих кустах малины.

Первый километр Тон с Бŷрой постоянно поднимались вверх по склону. Летом в этих широтах солнце стоит высоко и практически под прямым углом раскаляет землю. Земля, в свою очередь, до жары нагревает воздух. Перемещаться в тени деревьев ещё терпимо, но на открытых площадках типа вырубки или опушки тело перегревалось. В плотном энцефалитном костюме2 особенно тяжко. Солёный пот ослеплял. Высокая влажность воздуха затрудняла дыхание. Тон остановился, потому что с непривычки серьёзно запыхался. Он шёл первым, прокладывая путь, что всегда сложнее, чем идти сзади.

– Всё, пришли?! – всматриваясь в часы, спросил Бŷра. – Что-то мы долго шли, больше часа.

– Это только половина пути.

Бŷра закурил. У него закрадывались сомнения насчёт путеводных способностей Тона.

– Я бы тоже так мог: водить по «пейджеру», записывать в блокнот цвет почвы и получать на двадцатку больше!

Здесь следовало бы пояснить, что за внешнее сходство, а также за периодические сбои в связи со спутниками, «пейджером» обзывали навигатор. «Блокнотом» Бŷра назвал полевой дневник. Тон воспользовался правом старшего не отвечать на детские обиды компаньона.

– Тóпнули! – сказал он сухо и просто двинулся дальше.

Первая точка находилась на самой вершине горы. По мере приближения к ней пологий склон сменялся крутым. Подниматься становилось всё сложнее. Из-за сильного наклона почвенный слой не мог накопиться в количестве, достаточном для удержания деревьев. Их корни цеплялись за камни, но и это не помогало, ведь склон находился на наветренной стороне. Ветер регулярно пригонял сюда влажные облака, которые разгружались дождём. Дожди, в свою очередь, размывали горную породу, вызывая частые камнепады. Вольготно себя чувствовал только быстрорастущий мох, застеливший глыбы плотным ковром. Деревьев здесь не было. Проплешина посреди зеленеющей густоты. А солнце припекало всё сильнее.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

1

«?.» – ритор – знак препинания, обозначающий риторический вопрос, ответ на который нельзя ожидать в ближайшем будущем.

2

Энцефалитный костюм – одежда лесника с капюшоном и сеткой на молнии, которые изолируют лицо от насекомых. Призван защищать от энцефалитных клещей.