И сам готов тут быть твоим же палачом,
Но пощадить тебя просил меня мой брат».
«Я Пенелопы царь, свободы не лишал,
Покинуть отчий дом решила лишь она.
Не от тебя ли я, согласье получал,
Теперь же дочь твоя для всех моя жена.
И ей одной решать, вернуться или стать
На родине моей хозяйкой и женой,
Спроси же, как отец, если желаешь знать
И будешь ли считать побег всему виной».
Сказав так, Одиссей от спутницы своей,
Наглядно отступился, давая всем понять,
Что в выборе любом, он не мешает ей
К отцу вернуться в дом или его принять.
«Неужто прав, обманщик и хитрец
И нас способна ты покинуть столь внезапно?
Ответь мне дочь, ведь я же твой отец,
Дай руку мне, вернемся в дом наш мы обратно».
Так говорил Икарий, подавая руку ей в надежде
Из колесницы Одиссея дочь в свою перевести,
Хотела Пенелопа объяснить отцу все прежде,
Чем в край далекий ее корабль сможет унести.
Но против ласковых и добрых глаз отца
Не устояла и последних слов лишилась,
И, чтобы любопытные, не видели лица,
Присела к мужу и плащом его накрылась.
Икарий был сражен, но все ж собрался духом:
«Ну, что же, дочь моя, твой выбор я ува?жу,
Теперь и я поверил этим странным слухам,
Избранник твой не только красть отважен.
Не понимаю я, чем брат ему обязан,
Однако, думаю заслуги велики,
Теперь через тебя и я с ним связан,
Иди за ним вослед и счастье обреки.
Моя же учесть всех отцов подобна,
В тот миг, когда их дети вырастают,
И оставаться им под крышей неудобно,
И словно птицы из гнезда все улетают».
Едва договорил, как дочь, упав на шею,
В слезах шептала нежные прощальные слова
И удалялась колесница быстро с нею,
Пятном в ночи белела, Икария седая голова.
III.Яблоко раздора
Еще задолго до описанных событий
Случилось то, что называют роком.
Среди бесчисленных судебных нитей,
Что Мойрами[24 - Мойры –богини судьбы, слепы] прядутся слепым оком
Была одна – ее ткала сестра Лахесис[25 - Лахесис – одна из сестер Мойр – «дающая жребий»],
Что жребий всем дает еще с рожденья,
Так вот, если откинуть всякий скепсис,
