И лишь жена глядела из заплаканных очей
В надежде, что устанет он покорно принимать
III
Несчастья и болезни, что свалились разом
И с гневом выплеснет свою обиду небесам.
И, наконец, открыл Иов уста свои и сразу
Он проклял день, в который появился сам.
И ночь, в которую вообще зачат был человек:
«Пусть день рожденья станет вечной тьмою,
Коль все равно теперь мой день уже померк,
А ночь зачатия не канет с утренней звездою.
Зачем не умер я младенцем, выйдя из утробы,
Зачем кормился молоком грудным с сосцов,
На что страдальцу свет, коль тут стою у гроба
И смерти я ищу, как клад былых скупцов.
Ведь, если б умер я, родившись, был бы в мире
Со всеми мудрецами и царями, кто когда-то жил,
Что строили себе дворцы в песках и вечном пире
Жизнь проводили и серебром и золотом могил
Украсили свою кончину и обрели в ней свой покой,
Ведь смерть приносит облегченье даже заключенным.
В гробах не слышен стражников внезапный окрик злой
И от хозяина в могиле даже раб становится свободным.
На что мне свет, когда вся жизнь во мраке
И льются мои стоны, как вода в реке,
Покоя нет в душе, и тело некому оплакать
Все, что имел, я потерял и сам в тоске.
Чего боялся, то со мной случилось,
Постигло то, чего я сам страшился.
Сказать бы сердцу, чтоб остановилось,
Тогда бы точно страхов всех лишился.
IV
И Елифаз, дослушав все, сказал Иову:
«Не тяжело ли будет слышать нас тебе?
А впрочем, возбранить кто может слову!
Ведь сам для многих был опорою в беде.
Когда ж несчастия коснулись вдруг тебя
Ты изнемог и духом пал, но чистота
И праведность разве невинного сгубя?т?
И не оплотом будет правды простота?
Как знаю я бесчестные и сеявшие зло
Со временем свои поступки пожинают.
И разве скажет кто, что им не повезло –
От дуновенья божия и гнева погибают.
Как львы рычат и воют злые люди
И жертву ищут, чтобы пир начать.
Со временем Господь их пыл остудит,
Лишив зубов, заставит замолчать.
Они погибнут, а детей судьба потом развеет.
Мне тайно весть принесена, ушами слышал
