Под маской раскрепощённости

Мышка бежала, хвостиком махнула…

(из русской народной сказки

«Курочка ряба»)

«Бессмертный, Вечный, Неописуемый и Священный Отец всего сущего; Ты, который…», – шептали пересохшие от волнения губы. Впервые в жизни Ахмедхан столкнулся с силой, которую невозможно преодолеть никакими магическими средствами. Эта сила свидетельствовала о том, что учение, которое создавалось с опорой на труды величайших мыслителей предшествующих времён, не безупречно, что есть и что-то иное, более сильное, чем Магия. Эта сила разбивала непоколебимую уверенность Ахмедхана в собственном превосходстве над носителями иных сил.

Глава 1. Глупость

Малыш по прозвищу Самоделкин постоянно что-то мастерил. Сделанные им игрушки-безделушки удивляли своей оригинальностью, веселили и радовали глаз.

– Весь в отца, – хвалила его мать.

– Будет толк из мальца, когда вырастет, – одобрял Самоделкина отец.

Когда Самоделкин подрос и вошёл в юношеский возраст, местные девушки стали засматриваться на него, явно выделяя Самоделкина изо всех его сверстников. Одна только его соседка, малявка по прозвищу Острый Язычок, продолжала поддразнивать Самоделкина по каждому поводу и без повода.

Отец Самоделкина стал брать его с собой на рыбный промысел. Лодка и сети у отца всегда были исправными, в рыбной ловле отцу сопутствовала удача, и семья его жила безбедно. Но однажды отец Самоделкина, выйдя в море один, без сына, попал в шторм и погиб. После его гибели Самоделкин стал единственным кормильцем для матери, бабушки и семи сестёр. Он своими руками смастерил лодку, сплёл сети и каждый день стал выходить в море на рыбный промысел.

В тот день, когда с Самоделкиным произошла беда, погода с утра стояла превосходная: небо было чистым и ясным, море было спокойным и ласковым. Улов предполагался быть обильным, но никто из местных рыбаков, почему-то, не готовился к выходу в море.

– Где же все рыбаки? – обратился Самоделкин к проходившей мимо Острому Язычку.

– Ты разве не знаешь, что вчера в наш поселок пришёл один мудрый старец, о котором ещё раньше него дошла молва, что он пророк и алхимик. Он объявил, что сегодня в море нельзя выходить, так как надвигается сильный шторм.

– А я выйду в море. Успею порыбачить до прихода шторма, сегодня улов должен быть хороший.

– Не знала я, что ты такой…

– Смелый?

– Глупый! – и Острый Язычок пошла прочь от опешившегоСамоделкина.

«Вот язва малолетняя!».

Глава 2. Чудо

Шторм начался внезапно. Самоделкин повернул лодку к берегу, но её уже отсекло от береговой линии кипящими повсюду бурунами, прорваться через которые не было ни малейшего шанса.

– Наверно, точно так же погиб когда-то в море и мой отец, – обречённо подумал Самоделкин.

Внезапно перед лодкой Самоделкина возник незнакомый старец. Море в радиусе нескольких метров вокруг старца было спокойным и ласковым, как перед началом шторма. Старец стоял в самом центре этой водной глади, как на тверди.

– Что же ты не послушался моего предостережения? Подай мне швартовую цепь, – распорядился старец.

Самоделкин молча повиновался, не веря происходящему.

Старец легко, как пушинку, потянул за собою лодку по направлению к берегу. Теперь море успокоилось не только вокруг старца, но и вокруг лодки. Самоделкин и опомниться не успел, как лодка оказалась на берегу.

– Это чудо, – с трудом вымолвил Самоделкин.

– Это сила тайных знаний, – возразил ему старец.

Наутро следующего дня старец призвал Самоделкина на берег моря:

– Ты увидел вчера только малую часть той силы, которую дают человеку тайные знания. Вся полнота этой силы огромна. Она не может быть постигнута до конца, как не могут быть исхожены из конца в конец все бескрайние просторы мироздания. Но это не останавливает того, кто избрал целью всей своей жизни неустанное постижение тайных знаний, ведущих к вершинам мудрости. Я явился сюда из очень далёких краёв, чтобы предложить тебе следовать этим путём.

Готов ли ты к этому?

– Я очень хотел бы пойти вслед за тобой, о, Наимудрейший! Но кто тогда позаботится о моей матери, о бабушке, о сёстрах?

– О них не беспокойся. Если ты станешь моим учеником и наследником, они ни в чём не будут испытывать нужды.

– Тогда позволь мне стать твоим учеником, о, Наимудрейший!

Глава 3. Мудрость

Став учеником мудрого старца, Самоделкин получил новое имя: Абдулла. Ранние подъёмы на молитву, учёба, работа в подсобном хозяйстве, молитва, учёба. И так до позднего вечера. Труден путь, ведущий к вершинам мудрости. Упорно, настойчиво, шаг за шагом осваивал Абдулла Науку Магических Талисманов и Колец; Искусство Некромантии и Каббалы, заклинания Воздушных и Адских Духов, Сильфов, Ундин и Гномов; овладевал Секретными Науками для получения власти над всеми существами, наполненными на каждом уровне различными формами жизни.

Медленно тянулись часы учёбы.

Быстро летели годы.

Голова распухала от невероятного объёма тайных знаний.

Сердце неспешно, капля за каплей, наполнялось высокой мудростью.

Лишь три года спустя Учитель открыл перед Абдуллой свой заветный сундук и извлёк оттуда кедровый короб, инкрустированный золотом и драгоценными камнями. С помощью магических слов Учитель привёл в движение механизм, отодвинувший крышку короба, и ослепительное сияние вырвалось оттуда на свободу. Это сияли и искрились всеми цветами радуги целые груды талисманов и колец, хранящих в себе неисчерпаемые запасы волшебной силы. Правильно составленная пара из магического кольца и талисмана становилась ключом к достижению определённой цели. Секреты пользования этими ключами составляли программу следующего этапа овладения Мудростью.

– Не знала я, что ты такой…

– Мудрый?

– Глупый! – засмеялась Острый Язычок и пошла прочь от Абдуллы.

От её задорного смеха Абдулла и проснулся.

«Даже во сне, столько лет спустя, нет мне от неё покоя!».

Абдулла взял в руки Кольцо и Талисман для Перемещения безо всякого риска и опасности в любую точку мира. На красновато-коричневом атласе Талисмана золотой нитью были вышиты две концентрические окружности, в большую из которых был вписан равнобедренный треугольник острым углом вниз. В этих геометрических фигурах располагались тайные магические символы и знаки. Кольцо имело печатку с магическими символами и знаками, как на печатке, так и на внутренней стороне.

Абдулла узнал от Учителя, на какой палец какой руки необходимо надеть Кольцо, к какому месту на теле необходимо приложить Талисман для достижения цели.

«Над Небесным огнем есть негаснущий огонь, вечно сияющий, Источник Жизни, Фонтан всех Существ, Принцип всех Вещей. Это Пламя…» – шептал Абдулла слова первой молитвы, предшествующей началу магического ритуала.

Невидимым никому, кроме Ока Всевышнего, появился Абдулла в своём рыбацком посёлке. Увидел свою бабушку, мать и повзрослевших сестёр, удачно вышедших замуж. Все его родные были здоровы и обеспечены материально. Оставаясь невидимым, Абдула прикоснулся душой к каждой из них и почувствовал, как отозвались на это их души.

А Острый Язычок?

Из маленькой проказницы она выросла в статную девушку с задорным личиком. Не красавица, но и не уродина. Просто серая мышка. Ничего необыкновенного!

Но, отчего же так сбилось дыхание при взгляде на эту мышку?

Нет ответа на такой вопрос ни в одной Магической книге.

Глава 4. Золотое яичко

Ключом к самой высшей степени просвещения была книга, о самом существовании которой знал очень малый Круг Посвящённых. Это книга том, как создать Чёрную Курочку, несущую золотые яйца. В этой тайной науке не было философской неразрешимости о первичности между курицей и яйцом. Вначале добывалось яйцо. Это было тайной всех тайн.

Овладев секретом добывания магического золотого яйца, Абдула был причислен к Кругу Посвящённых и получил новое имя: Ахметхан.

О чём ещё можно мечтать человеку, овладевшему базовыми секретами управления всеми существами, живущими на земле, в воде, в воздухе и в огне, человеку, получившему с помощью Чёрных Курочек доступ ко всем сокровищам мира?

Но жизнь полна и бед, и огорчений.

Умер старый Учитель.

Перед смертью он передал Ахметхану в наследство всё своё имущество, библиотеку книг и свитков, хранящих секретные знания, своих слуг и своего Проводника по миру Великой Мудрости.

Ахметханпосле смерти Учителя остро ощутил внезапное одиночество, ему захотелось вернуться в свой рыбацкий посёлок, не только душой, но и телом прикоснуться к дорогим ему людям, поселиться там для постоянного проживания.

Радостной была встреча Ахмедхана с его роднёй, с земляками, с местами детства, отрочества и юности. Как приятно было на время забыть о великих премудростях, окунуться в простой сельский быт, в рыбацкие дела и заботы!

Но тайные знания не только обогащают ум. Они требуют повиновения их силе, неустанной работы по их воплощению в жизнь. С чего начать эти воплощения здесь, на новом месте?

Ответ пришёл сам собою с неожиданной встречей.

Обыкновенная девушка, не красавица, но и не уродина, вдруг пронзила Ахмедхана своим взглядом. Пронзила в самое сердце.

«Глазам своим не верю! Неужели это та, которую я знал малявкой, а всего около года назад видел серенькой мышкой?».

В суете дня воспоминание о той мимолётной встрече, о взгляде, пронзившем сердце, не давало Ахмедхану покоя, перед сном оно всецело овладело его душой, а во сне Ахмедхан преподнёс Острому Язычку самый бесценный дар: магическое Золотое яичко.

– Прими этот дар в знак выражения тебе моей любви и стань моей женой!

Ахмедхан проснулся, не успев услышать ответ своей избранницы.

Вот досада!

Невидимые сокровища, невидимые слуги и невидимый Проводник по миру Великой Мудрости были пущены в дело.

«В Боге огромная глубина Огня. Однако сердце не должно боятся коснуться великолепного Огня, или испытать его прикосновение. Оно не будет поглощено этим нежным огнем, чье спокойное и мирное тепло соединяет, гармонизирует и продлевает мир. Ничто не существует, кроме Огня, который сам Бог…» – шептал Ахмедхан молитву, предшествующую всякому магическому ритуалу.

И была глубокая ночь, полная огромных усилий, необходимых для выполнения сложного и долгого ритуала.

И было утро.

Ранние солнечные лучи слепящим блеском отразились на скорлупе магического Золотого яйца – великолепного творения Ахмедхана.

Глава 5. Мышка бежала, хвостиком махнула…

Трое суток непробудным сном спал Ахмедхан после трудного ночного ритуала. Ещё трое суток ушло у него на то, чтобы полностью восстановить свои силы. Только на утро пятого дня он отправился в дом одиноко живущей девушки, серой мышки, Острого Язычка.

– Я долго жил вдали от родного дома, постигая мудрость тайных знаний. Теперь я вернулся домой, увидел тебя и понял, что обрету своё счастье, только если ты станешь моей женой. Прими от меня в подарок магическое Золотое яйцо как залог нашей богатой семейной жизни и стань моей женой!

– Я не знала, что ты такой…

– Богатый?

– Несчастный…

Ахмедхан застыл в недоумении, а Острый Язычок горько усмехнулась:

– Ты посмотри на себя, во что превратили тебя твои высокомудрые учения. Они приучили тебя смотреть на мир сверху вниз. Так может смотреть только тот, кто уже не принадлежит к этому миру. Очнись! Посмотри на наш мир, как и положено: снизу вверх, восхитись его красотой, растворись в его красоте! Почувствуй себя песчинкой нашего побережья, капелькой нашего моря! Родной песчинкой, родной капелькой, а не чужеродным Оком на небесах!

Ну, какой ты Ахмедхан? Ты забыл, что крестили тебя на Руси, что Иваном нарекли тебя при крещении? В этом корни твои. А тебя от них оторвали, в выси небесные вознесли: засыхай там, создавай чудеса, лепи Золотые яички! Да пропади они пропадом! – с досадой смахнула Острый Язычок Золотое яйцо с серебряного подноса.

…Яичко упало и разбилось.

Эпилог

Какое это счастье жить простой судьбой, вести обычную жизнь рыбака, встречать каждый новый день, очаровываясь морским рассветом, и провожать его, изумляясь красотой морского заката! Иван своими руками выстроил новую лодку, сплёл сети и каждый день выходил в море для ловли рыбы. Почти всякий раз он возвращался домой с хорошим уловом, а дома его ждала жена Дарьюшка, которая в детстве и в юности имела прозвище Острый Язычок.

Все безумно влюблённые пребывают в состоянии специфического мазохизма. Любовные страдания, питаемые надеждой, имеют неизъяснимую сладость. Никто не пожелает от них избавиться, доколе жива надежда. Я могу показаться желчным из-за того, что моя избыточная самокритичность надёжно защищает меня от такого любовного мазохизма. Но ошибаются те, кто думает, будто такая самокритичность всегда была мне присуща, а уж тем более ошибаются те, кто предполагает за этим свойства аналитического ума. Моя избыточная самокритичность (при вполне нормальном уровне самооценки) пришла ко мне с горьким опытом.

Теперь всякий, знающий меня последние лет десять, не поверит, что однажды я был влюблён и безумно, и безнадёжно, не имея силы отказаться от своих любовных страданий. А я и поныне считаю, что иного со мною произойти просто не могло. И дело тут отнюдь не во мне, а в Ней.