– Хорошо, поехали. Указывай прямую дорогу.
Рулевую баранку тянуло влево, но кое-как мы всё же доехали. По пути между нами состоялся ознакомительный разговор:
– Тебя как зовут, паря? – поинтересовался я задористым тоном.
– Володя.
Выглядел он лет, наверно, на тридцать пять; чёрные волосы остались взъерошенными; под оливковыми глазами имелись круги, синюшные и подплывшие; худое лицо выглядело обрюзгшим, что указывало на длительное пристрастие к губительной выпивке; средний рост и худощавое телосложение выдавали не развитого в физическом плане обычного человека.
– У меня к тебе дельное предложение, Вова, – я продолжал, – покаяться как на божественной исповеди.
– Очень хотелось бы знать: в чём именно?
Видя, что он мне нахально ёрничает, от убедительных комментариев я пока воздержался.
– Всякому человеку всегда есть о чём раскаяться. Ты же не хочешь, чтобы наше знакомство продолжилось так же, как началось?
Вовочка (как мысленно я его обозвал) поёжился и почесал ушибленный нос; видимо, начальное развитие отношений не особо ему понравилось.
– Я бы все-таки предпочёл узнать, что от меня потребуется? – настаивал Вова.
– Если светлые мысли глупую голову покамест не посещают, – сделал я закономерное заключение, – возьмусь предположить, что ты ещё не отошел от радостных ощущений, вызванных внезапно завязавшейся дружбой, – пошёл ответный сарказм, – и выскажу разумное предложение: отложить несостоятельный разговор, пока встряхнувшийся мозг немного не проясниться.
Владимира предложенная постановка вопроса устроила целиком и полностью.
Глава VI. В квартире у Владимира
Возвращаясь к сказанному, мы проделали путь до Володиного дома без всяческих приключений. Бросив потрёпанную машину в невзрачном дворе, поднялись на второй этаж и зашли в среднюю, из трёх соседних, квартиру. Я обратил внимание, что дверь оставалась не запертой.
– У тебя кто-то есть? – задался ничуть не оригинальный вопрос.
– Нет, – сухо бросил лукавый хозяин, – я ключи потерял.
– Хорошо, – на всякий случай я расстегнул сокрытую кобуру, – двигай вперёд.
Как только мы оказались во внутренних помещениях, он откуда-то, из одного ему известного места, извлёк бейсбольную биту и, сильно размахнувшись, нанёс нехилый удар; он направил его в мою шальную голову. Где ему, бедному, было знать, что я не раз оказывался в непривлекательных ситуациях и что всегда готов к чему-то похожему. Резво уклонившись, я сделал шаг влево, второй на ход, просчитал движение вражьего тела, эффектно полуприсел и правым локтем мощно ткнул его в незащищённую грудь – в область солнечного сплетения.
Вовочка зашатался и одичало присел, хватая ртом воздух. Дыхание считалось конкретно сбитым и требовалось определённое время, чтобы оно хоть как-то восстановилось. Предоставив ему минуты две или три, за которые он мал-помалу очухался, я подхватил неучтивого хозяина под мышки, перенёс его в зальную комнату и продолжил искать взаимного понимания.
– Когда до тебя, Володька, дойдёт, что я хочу простой, чисто откровенной, беседы, – говорил я, беря его средний палец и яро загибая в тыльную сторону.
Раздался своеобразный хруст, Вовины глаза наполнились густыми слезами – можно не сомневаться, он испытывал нестерпимо жуткую боль.
– Что тебе от меня нужно? – запричитал непочтительный собеседник. – Я ничего не знаю.
– Странно?.. – усиливая болезненное давление, продолжил я спокойно, как будто ничего и не делал. – Лично у меня крепнет настойчивое предубеждение, что ты пытаешься ввести меня в наивное заблуждение.
– Я же говорю, – извиваясь всем телом, вопил хозяин квартиры, – я не пониманию, что тебе нужно?!
– Да?.. Правда? Я ведь могу ещё и грязными пассатижами ногти срывать да зубы вытаскивать. У тебя пассатижи есть?
– Нет.
– Очень жаль. Что же нам с тобой делать?
– Просто объясни мне, чего тебе надобно? – видимо, Владимир решил начать откровенничать.
– Меня интересует преждевременный уход из жизни Гошика Караваева, случившийся, как что-то подсказывает, без его и Господа Бога прямого согласия.
– В смысле?! – выпучивая недоумённые очи, изумился Володя. – Разве Гоша скончался?
– То есть, я понимаю, ты хочешь уверить, что о безвременной кончине водителя господина Туркаева ты первый раз слышишь – не так ли? Или, может, я ошибаюсь? – ломая захваченный палец, я продолжил пристрастный допрос.
Дико взвыв, Вовочка забрызгал меня солёной влагой и громко запричитал:
– О чём ты говоришь?! Я только в его квартиру зашёл. Мы договорились встретиться посидеть, да и культурненько отдохнуть – немного выпить и закусить.
– Допустим… Зачем ты тогда побежал?
– Увидел незнакомого парня, звонившего в милицейское отделение, и – от греха подальше! – решил быстрее свалить – вот вроде и всё.
«Постпыточное» признание походило на голую правду – после проделанных испытаний вряд ли кому взгрустнётся изворачиваться и дальше? Закрепиться в стопроцентной уверенности мне, к грусти, не удалось, потому что в квартиру вошли двое, мною не приглашённых, приятелей. Заставшие нас за неприятным занятием, посетители решили меня проучить: воздать по заслугам и яростно наказать. Они гляделись одинаковым ростом и обладали жилистыми телами; оба оказались немного навеселе. Предположив, что втроём они доставят мне лишние хлопоты, я кинулся на боевое опережение.
Схватив Вову, сидевшего на полу, руками за голову, я резко выбросил согнутое колено и повторно познакомил с болезненным носовым переломом. Тот моментально лишился сознания. Из полусидевшего положения, распрямляя обе ноги, я ловко отпрыгнул в сторону. Если бы я чутка замешкался, то получил бы увесистую затрещину, направленную в висок. Энергично развернувшись вокруг незримой оси, я хлёстко пнул в непривлекательную физиономию второго врага.
– Вали его! – закричал уже третий.
Он вступил в поединок, схватив деревянный стул. Попытался проверить его на прочность, нацеливаясь точно мне в голову. Конечно, с его поспешным решением я оказался полностью не согласен и выразил активный протест, подныривая под вовсе не лёгкий предмет. В тот же момент, очутившись с нападавшим тупицей на расстоянии вытянутой руки, раскрытой ладонью ударил ярому противнику в открытое горло. Он закашлялся и, «обиженный», безвольно присел. На какое-то время его можно было не опасаться.
– Убью, поганую «суку»! – выкрикнул и второй; он достал из брючного кармана остроконечную «выкидуху», направил в мою сторону узковатое лезвие и грозно продолжил: – Молись, трусливая «тварь»!
– Не могу припомнить ни одной подходящей молитвы – может быть, ты напомнишь? Хотя, нет! Помолись-ка, тупоголовый дружочек, уж лучше сам.
Расстояние промеж нас едва ли превышало полметра – каждая ошибка могла бы стать роковой. Поэтому я, максимально собравшись, отлично сгруппировался, встал в удобную стойку и приготовился к отражению внезапной атаки. Произведя пару «технических» взмахов, осатанелый неприятель произвёл некорректный выпад – хотел поразить меня в область сердца. Пришлось переместиться в левую сторону, чтобы пропустить клинковое остриё помимо себя. Одновременно была захвачена вражеская конечность, прочно сжимавшая убийственный нож. Я довёл её на запястный излом, пока не раздался характерный треск сломавшейся вражьей кости. Обезволенный неприятель застонал от мучительной боли.
Не давая ему опомниться, я схватил вихрастую «бестолковку», энергичным движением потянул её книзу и тем же мигом выбросил навстречу согнутое колено; оно столкнулось с расквашенным носом. Слегка «прихрюкнув», тот моментально обмяк. Я его отпустил, понимая, что неприятностей реальных он вряд ли уже создаст. Переключился опять на третьего. Тот давно отдышался и, чётко определив, кто здесь является главным, молча посиживал в дальнем углу.
Я обследовал внутрикомнатное пространство – в поисках подручных средств связывания. Попутно не упускал «живого» мужчину из виду. Обнаружив незаменимый «скотч», надёжно обработал им новых знакомых – хорошенечко связал и руки, и ноги. В довершение усадил их спиной друг к другу и поплотней привязал. Полюбовался немного искусной работой. Так приятно наблюдать, как агрессивные вояки мирно, как два голубка, безмятежно сидят и наслаждаются глухой тишиной. Я подхватил бесчувственного хозяина, перенёс в соседнюю комнату, поудобнее расположился в обшарпанном кресле и принялся дожидаться его нескорого пробуждения.
Во время ожидания, чтобы исключить появление новых незваных гостей, я заперся изнутри. Моя предусмотрительность, несомненно, остановила бы других посетителей, если бы ещё кому-нибудь взбрело в голову прибыть в «захваченный» адрес.
Часовые стрелки показывали раннюю ночь; я понимал, что потратился на Вовку впустую, но всё же требовалось добросовестно убедиться, основательно допросив бездвижного оппонента. Для ускорения процесса, бесчувственный хозяин облился холодной водой, после чего он стал медленно приходить в себя. Его рука, в месте сломанного пальца, изрядно распухла. Она слегка придавилась правой ногой, давая хорошенько понять, что шутить я больше не собираюсь.
– Так что, Вовочка… ты действительно не знал, что Игорёчка убили? – завёл я «прежнюю песню».
– Говорю же, нет, – всхлипнул Владимир. – Практически каждый вечер мы встречаемся, чтобы выпить вина – то у него на квартире, то у меня.
– Это понятно. Теперь про этих двух «клоунов», что бесцеремонно ввалились в самый неподходящий момент.
