– Дмитрий, каждый день заказывал себе пиццу, но не больше одной, а здесь вот лежат две коробки и одна даже… – уголки рта Эммы искривились, она, пожимая плечами, показывает небрежным взмахом руки на стол, – целая, насколько я вижу. Это странно.
– А сейф?
– Нет. Единственный сейф в офисе только у меня. Остальные сотрудники наиболее важные документы хранят в персональных ячейках охраняемого помещения.
– Но у него должен быть личный сейф? – удивленно спрашивает Скворцова, пристально смотря на Эмму.
Эмма отрицательно покачала головой.
– Впрочем, вы меня навели на очень интересную мысль. Я думаю, что сейф у него все же мог быть. Он должен где-то быть. Точно. Скорее всего, это банковская ячейка, если нет, то я даже не представлю в таком случае.
Сопровождающие Скворцову внимательно осматривают стол убитого. Один из них высокий, тщательно одетый, сразу видно – педант. Он смотрит на открытые ящики стола. Это Игорь, ему около тридцати пяти, брюнет, обладатель длинного лица с парой внимательных глаз, следователь по особо важным делам.
– Любопытно. Вера Алексеевна, подойдите. Это очень любопытно.
Скворцова подходит к столу, потом обращается к Эмме:
– Это действительно странно. Эмма Ивановна, посмотрите.
Эмма подходит к столу, смотрит и улыбается.
В ящиках стола отсутствуют какие-либо бумаги. Все ящики пусты, кроме верхнего. В верхнем ящике лежит подзарядка, очки в футляре и несколько брошюр: выставки, рестораны.
– Ах это! У Димы была странность, бзик, так сказать. Он считал, что редкая бумага стоит того, что на ней написано. Поэтому в его жизни бумагооборот был сведен к минимуму. Вся переписка, дневники, документы – все в электронном виде.
– Значит, вся его переписка в наших руках, – уверенно говорит Скворцова, обращаясь к Игорю. – Это облегчает нам расследование. Итак?
– Пусто. Стерильно, как в аптеке. Но я уже получил копию видеозаписи с камер наблюдения компании.
– И здания тоже?
– Обижаете, Вера Алексеевна, – рукой он показывает двум оперативникам на выход. – Ну что опечатываем кабинет?
Один из оперативников жадно посмотрел на целую пиццу.
– Игорь, пицца нетронутая, почти свежая. Жалко. Пропадет. Может быть, забрать?
Его вопрос все проигнорировали.
Эмма бросает взгляд на кабинет, и последней выходит. Свет в кабинете выключается. Дверь опечатывается.
Скворцова выходит вслед за Эммой, которая направляется к «мерседесу». Она идет спокойно, легким кивком поблагодарив водителя, придержавшего дверь. Машина плавно трогается и проезжает мимо группы следователей. Эмма сидит в машине и смотрит в телефон, не обращая ни на кого внимание.
Проводив взглядом машину Эммы, Скворцова начинает звонить по телефону.
– Вася, дорогой мой, прости, что беспокою тебя в субботу… как ты, на работе? – Вере Алексеевне хотя бы наигранно хотелось посочувствовать коллеге. – Я хочу попросить тебя вот о чем. У тебя ноутбук и комп убитого Дмитрия Сазонова. Да, ты из-за него и потерял заслуженных отдых. Первым делом нужен доступ к ноутбуку. Дай мне сразу знать. Спасибо, дорогой!
***
Самолет взлетел и набрал высоту. Некоторые в салоне облегченно вздыхают, начинается движение пассажиров в сторону туалетов и обратно. Все-таки полет – это испытание. Константин и шатенка сидят молча. Она смотрит в иллюминатор, думая о своем. Затем словно пробуждается, оглядывается и достает из сумки электронную книжку. Мужчина поворачивается к соседке.
– Какая вы предусмотрительная! А я вот ничего, кроме планшета, не взял. И то пришлось сдать его в багаж. Значит, вы любите читать? – произносит Константин, переводя заинтересованный взгляд с электронного покетбука на лицо соседки. – А что именно? Какие жанры предпочитаете?
– Детективы, – не отрывая глаз от включившегося экрана, словно желая как можно быстрее прочитать действительно нечто более интересное, чем уже поднадоевший ей разговор. – Даже правильнее сказать, классиков жанра. Слава богу, что выбор их просто огромен. На любой вкус. А вы, Константин, что обычно читаете?
Видно, что этот вопрос его немного смутил. Его глаза слегка расширись, и он, любуясь профилем головы очаровательной женщины, в задумчивости отвечает, но при этом, как бы оправдываясь.
– О, я больше, знаете ли, читаю профессиональную литературу, да иногда что-нибудь по психологии.
Шатенка, все-также не отрывая глаз, задала с легким смехом до неприличия нескромный вопрос:
– Желаете манипулировать другими или в себе разобраться?
Константин окончательно почувствовал себя выбитым из седла прямолинейным вопросом, заданным умной женщиной. Он секунду замолчал, но затем оба, как по команде, вежливо рассмеялись.
– Однако какая вы колкая.
Наконец шатенка снова посмотрела на собеседника. Ей хотелось нанести последний удар по самолюбию этого нахала, как она его для себя уже успела охарактеризовать.
– Я прямолинейная. Это качество помогает экономить время и силы. О! Вот нам, кажется, несут воду.
И правда, к ним с улыбкой подходила стюардесса, неся по бутылке воды и стаканчики.
– Спасибо. Мне надо выпить витамины. – Шатенка открывает сумку, достает яркий пузырек витаминов, а затем, вытряхнув капсулу, запивает водой. Она ставит стаканчик в подставку, подносит ладонь ко рту, морщится и пытается прокашляться, вдруг ее лицо искажается в страшной гримасе, грудь и плечи приходят в движение, искривляясь в судороге. Женщина хватает ртом воздух и обхватывая руками горло. Она хрипит, дёргается в конвульсиях, вслед за тем вдруг ее тело ослабевает, и она медленно подается вперед, упираясь головой в спинку переднего кресла. Константин, бледный и испуганный, парализованный от испуга, сидит с широко открытыми глазами. Собравшись с силами, он попытается закричать, но вырывается только жалобное мычание, но наконец он дико завопил:
– Помогите, ради Бога. Врача! Врача!
Женщина была уже мертва.
ГЛАВА 7
СУББОТА, УТРО
Молодой человек сидит за большим столом, который отчасти завален разобранными компьютерами. Он подключает к ноутбуку провода и что-то напевает, иногда делая глотки из огромной кружки, которую он предусмотрительно ставит на отдельный столик.
***
СУББОТА, ОКОЛО 13:00.
Эмма отъехала от офиса в состоянии относительного спокойствия. И хотя чуть позже она будет сама удивляться, как она, женщина, могла прежде всего думать о вещах материальных, даже кому-то покажется меркантильных, а не горевать пускай о нелюбимом и разочаровавшем муже, но все же человеке. Смерть Дмитрия породила, как подметила про себя Эмма, проблемы, связанные с поиском нового финансового директора, и надо сказать, что это не прибавило сочувствие погибшему. «Ужасно неудачное время для смерти», – размышляла Эмма, пытаясь в голове подобрать подходящую кандидатуру, когда раздался звонок. Эмма видит на экране смартфона «ВЛАДИМИР».
– Ну, слава Богу! – воскликнула облегченно Эмма, – Вова, разве так можно!? Можно же предупредить, что не будешь ночевать? Что случилось? Ты где?
Голос Владимира не вызывает у Эммы тревоги, но в его голосе слышится напряжение человека, делающего формальный звонок, чтобы предупредить или сообщить неприятное сообщение.
– Мама, мама, успокойся, у меня все хорошо. Я сейчас дома, но мне нужно срочно уехать на несколько дней.
– Как уехать?! Ты же знаешь, что Дмитрия убили? – возмущенно спрашивая сына, она скрывала свою растерянность поведением сына. – Я не рассчитываю, конечно, на твою поддержку, но мне бы хотелось, чтобы ты был сейчас рядом по вполне понятным причинам.
