– А где артисты, а? Как ты думаешь, они уже приехали?
Они сидели так довольно долго и переговаривались – довольно вяло, – и уже Джессика подтянула ноги и укрылась пледом, и Настя принялась неудержимо зевать, и тут прибежала Мила.
– Девчонки, – громко заговорила она, – на улице холод, ужас, а у нас две сцены уличные! Вы что, спите? Вы даете!.. Олежка приехал, смотрит сейчас, как выставились.
Настя моментально вскинулась и сделала вид, что она и не думала спать.
– Я сказала, что вы здесь, он сказал, чтоб минут через сорок подходили, он сейчас занят.
– А можно посмотреть?
– Где мой сценарий? – сама у себя спросила Мила. – Я была со сценарием или без, кто видел? Что посмотреть вы хотите?
– Ну… что там происходит.
– Ничего не происходит, Олежка смотрит, как камеры стоят и как рельсы лежат. А потом быстренько с актерами сцену пройдет, и будем снимать. Мы пока в графике, тьфу-тьфу-тьфу. Никто не видел мой сценарий?..
– Я не видела, – призналась Джессика, и Мила засмеялась.
– Если хотите смотреть, давайте за мной!
Настя стала всовывать ноги в ненавистные туфли. Они никак не всовывались.
– Я тут пока посижу, можно? – жалобно проговорила Джессика. – Не хочу на холодрыгу! Я потом, когда артисты…
Настя в конце концов заставила ноги влезть в туфли. Пряжки было не застегнуть, и шут с ними.
Следом за Милой, хромая на обе ноги, она спустилась по лесенке. Мила моментально ускакала вперед, Настя за ней не успевала.
Мила обернулась, приостановилась и подождала.
– Ты чего так хромаешь? Ноги стерла? Вот дурочка, кто же на съемку приезжает на каблуках? Тут и без каблуков с ума сойдешь к вечеру!..
– Мила, а вы же артистка, да?
– Откуда ты знаешь?
– Мне Олег Аллилуев сказал.
– Артистка, – согласилась Мила. – Невеста без места. Я уж и забыла сто лет, что артистка!
– Мила, тебя Эмма ищет! – прокричали издалека.
– Иду! – отозвалась Мила. – Чего она меня ищет, пять минут назад поговорили.
– А почему вы не играете? – спросила Настя, едва успевая за ней. И тут же поняла, что сморозила глупость.
– Потому что негде мне играть, не берет меня никто, – легко сказала Мила. – Зато в кино работаю, видишь?
– А от кого это зависит? Кто не берет?
– От всех зависит, – сказала Мила в сердцах. – От продюсера, режиссера, кастинг-директора, оператора-постановщика! Артист самый последний человек, от него как раз ничего не зависит!.. Он только должен на съемке всю душу из себя вывернуть и предъявить камере. А если не душу, то еще что-нибудь – красоту, уродство, глупость или ум!.. Вот это от него зависит, а больше артист ничего не может. Только сидеть и ждать, когда позовут. Могут никогда не позвать.
– И что тогда делать? – серьезно спросила Настя.
– Другую работу искать, – тоже серьезно ответила Мила. – Я нашла, мне повезло.
Они взбежали на крыльцо, пропустив группу людей, навстречу попалась давешняя сердитая тетка.
– Мила! Где ты есть, твою ж марусю, я тебя ищу! Режиссер тебя ждет! – загремела она.
– Я здесь, что нужно?
– Олег, вы Милу спрашивали!
– Я? – раздался откуда-то голос Аллилуева. – Я не спрашивал. Давайте еще раз по точкам, все по местам! И не ходите в кадре!..
Настя заглянула в комнату.
В небольшом помещении все было по-настоящему: бок голландской печки, диван, накрытый ворсистым пледом, на стене аляповатый пейзаж и – симметрично – немыслимый натюрморт с розами и сиренью. В середине стол, покрытый клеенкой, на столе ваза. Вокруг по полу проложены рельсы, по ним туда-сюда каталась камера. Еще одна камера на треноге смотрела на диван. На диване сидел человек в спецовке. Еще один стоял у него за плечом с листом белого пенопласта в руках и крутил его туда-сюда.
– Мила, пойди сюда! – И Настина проводница, аккуратно перешагивая через провода и кабели, исчезла.
– А где режиссер? – шепотом спросила Настя у чьей-то спины.
– В той комнате, где мониторы, – непонятно ответила спина.
– Еще, еще свети! – кричали откуда-то. – Видишь, тени какие по переднему плану!
– Как по переднему?!
– Ну так!
Настя пошла по кабелям и проводам, которые загибались за угол. Здесь была еще одна комната, посередине раздвижной стол, плотно заставленный аппаратурой и мониторами. Боком приставлен другой стол со звуковым пультом. Вокруг этих двух столов сидело и стояло человек пятнадцать. Все они, не отрываясь, смотрели в мониторы, которые показывали комнату с диваном.
– Еще один прибор за него, – говорил плечистый мужик в рацию. – Правый ближе. Еще ближе. Стоп, опять тень полезла. Возвращаем все обратно!
Рация гудела и трещала. На экране монитора прошли люди с треногами.
– Стоп! – вдруг громко приказал голос Аллилуева. – Вот так отлично. Больше ничего не трогать!..
– Оставляем?
– Да.
– Оставляем, – повторил мужик в рацию.
Тут все задвигались, разом заговорили, заспешили, Аллилуев, сидевший, как оказалось, перед центральным монитором, поднялся и стал выбираться из-за стола.
