– Ого!
– Ага! – довольно зажмурился Сема. – Медицинский спирт! Чистейший ректификат!
– Теплее становится? – проявила я заботу. Тарас поежился, но кивнул.
– Между первой и второй…
– Будет длинный перерыв, – прервала я Семена и отобрала бутылку. – Если ты забыл, у нас огромная проблема. Нам привезли живого! Необходимо вызвать медиков, полицию. Да и Тарас, наверное, хочет домой.
– Точно! – хлопнул себя по коленям Колосков и озадачился. – А зачем тогда ты чайник включила?
– Я проявила радушие и гостеприимство, а ты устроил попойку! Тарасу вообще зря налил! Он же в коме был, вдруг опять впадет? Да и с его набором болячек пить – обречь себя на мучительную, но быструю гибель. Возьмет и сковырнется прямо тут.
– Типун тебе на язык, – испугался Сема. – Но он пил сам, значит мы не при чем.
– Как ты себя чувствуешь? – повернулась я к парню. – Голова не кружится, нигде не болит?
– Нормально, – пожал он плечами. – В туалет немного хочу, поел бы.
Я задумалась. Поговорить мы еще успеем, а вот туалет – дело серьезное. Еще несколько минут назад я и сама могла опозориться перед двумя мужиками.
– Так, ты, Тарас, иди вон в ту белую дверь. Там душ и туалет. Изнутри не запирайся, мы подглядывать не будем, но сможем прийти на помощь, если вдруг тебе станет плохо. Приводи себя в порядок, а мы пока найдем тебе что-нибудь вместо савана. Если что – кричи погромче!
Тот подозрительно на меня посмотрел, но желание согреться под душем оказалось сильнее осторожности.
– Вызывай полицию и медиков, а я халат хоть принесу, – разделила я наши с Семеном обязанности, когда Тарас прошлепал босыми ногами в душ. – У нас ведь нет другой одежды?
– Есть пакет вещей Ткачева.
– А Петра Юрьевича во что оденем? Кстати, а он сам где?
– По документам, он у нас в душе моется. Так сказать, самостоятельно выполняет мои прямые обязанности. Слушай, а может, наш Тарасик решил пошутить, вместо Пети прилег…
– Что за глупости? – удивилась я. – Во-первых, он искренне был напуган и удивлен, значит для него это – сюрприз. Во-вторых, а Петю он по дороге в урну для окурков вытряхнул? Это явно кто-то другой пошутил.
– Найти бы этого шутника!
– Нам бы сначала Петю найти! А то родственники заплатили, хотят увидеть усопшего красивым, а мы его про… потеряли! Кстати, предупреди медиков и полицейских, чтоб не перепутали входы, а то вломятся на поминки, скорбящих распугают.
Я оставила Сему разбираться со службами и отправилась в подсобку.
Иногда мы покупаем вещи для клиентов, но чаще всего, работаем с тем, что привозят родственники. Поэтому никакого склада с одеждой и обувью, как в крупных агентствах, у нас нет. Да их и некуда складывать, потому что я все забила расходниками, получив от Магды карт-бланш на покупку необходимого.
Я достала из шкафа новый рабочий темно-синий халат. Кроме этого, мне совсем нечего предложить гостю. В любом случае, придется звонить родственникам Тараса, чтобы они привезли ему вещи и документы.
Он уже закончил, когда я вернулась. Кажется, наш посетитель согрелся и совсем пришел в себя. В халате он выглядел довольно комично, поэтому, несмотря на всю серьезность ситуации, я не могла не улыбнуться, глядя на него. Он перехватил мой взгляд и улыбнулся в ответ. Я смущенно опустила глаза.
Тарас выглядел, как какой-нибудь парнишка из популярного бойзбэнда – светло-русые слегка волнистые волосы, задорно-зеленые глаза, в обрамлении длинных, темных, почти черных ресниц и с такими же темными бровями, аккуратный небольшой нос и пухлые губы. Одна его ровная белозубая улыбка вполне могла бы растопить айсберг, о который разбился «Титаник».
Жаль, что такие парни никогда не обращают внимания на таких, как я. Обычно, у них длинноногие подружки с большим бюстом, надутыми губами и огромными глупыми глазами, типа нашей Анжелы. Даже имя у такой куколки подходящее, не Маша и не Катя, а вот, восхищайтесь, Анжела!
– Виталия, к нам полиция! Что-то случилось? – нарисовалась наша красавица, не успела я о ней подумать. Ее наивные голубые глаза были распахнуты в ужасе, а на щеках играл румянец волнения. Она наткнулась взглядом на полуголого Тараса и заинтересованно улыбнулась.
– Здравствуйте! Я – Анжела, администратор.
– Тарас, – широко улыбнулся в ответ бывший покойник.
Зависть больно царапнула меня за душу, поэтому я слишком грубо велела Анжеле:
– Проводи ментов сюда и иди работать!
Глава 3
Страж порядка хмуро обошел помещения, выслушал наш сбивчивый рассказ и принялся подробно допрашивать уже по существу.
Начать решили с Тараса.
– Сладченко Тарас Андреевич, тысяча девятьсот девяносто шестого года рождения, холост, детей нет, – представился парень. – Документов у меня с собой нет, они, наверное, дома. Там же, где и все остальные мои вещи… По сути, рассказать ничего не могу. Проснулся тут – на столе под простыней.
Полицейский закатил глаза и взялся за нас.
По версии Семена день начинался как обычно. Колосков встретил машину, принял сопроводительные документы, не забыв поставить свою подпись везде, где требовалось. Затем двое хмурых парней закатили клиента на своей транспортировочной стойке и переложили его на нашу каталку. К счастью, педантичный Сема, как всегда, сделал снимки акта приема-передачи, и я без проблем показала полицейским доказательства нашей безупречной честности.
– Смотрите, – ткнула я пальцев в экран. – Вот Тарас лежит на их каталке. То есть, привезли именно его. Так что, если кто-то и подменил Петра Юрьевича Тарасом, то это точно не мы.
– Не смешите, – усомнился полицейский. – Сейчас такое можно сделать, крылья пририсовать или пляж вокруг изобразить, с пальмами и обезьянами!
– Только не с этими снимками, – отрезала я. – Такой формат не редактируется! Это – «сырые» фотографии. То есть, их, конечно, можно отредактировать, но сохранить изменения никак не получится. Только если сменить формат.
– Ну-ну.
– Не верите – спросите у ваших экспертов, – обиделась я. – Мы делаем фотофиксацию на все перемещения клиентов – прием, перед мойкой, после мойки, потом я фотографирую их до грима, а затем – после. Именно во избежание недоразумений и используется этот формат. А так бы на мобильник щелкала, проще и быстрее. К нам не может быть никаких претензий.
– Хорошо, – согласился служивый. – В таком случае, будем искать вашего Петра Юрьевича у коллег из морга. Кто еще, кроме вас, тут работает?
Я пустилась в объяснения, стараясь ничего не забыть и не перепутать. Дело в том, что по сути у нас работает две организации. Одна – наша – занимается подготовкой к прощанию. Условная Анжела консультирует заказчиков, заключает с ними договоры, берет оплату и формирует расписание. Сема принимает клиентов, моет их, одевает и доставляет мне в гримерную, где я работаю над тем, чтобы они получились «как живые». После этого Семен увозит каталки к нашим соседям.
Формально, они тоже – «Тихий Ангел», но фактически у них свое управление. Там есть свой распорядитель, организатор и транспортировщики. Ребята занимаются непосредственно самим прощанием. У них два зала – большой и малый, где родственники и близкие могут в последний раз посмотреть на покойного. Туда почти каждый день приезжает батюшка, отпевающий усопших.
Они не заходят к нам в рабочие помещения – им просто нечего здесь делать. Мы тоже стараемся не соваться к ним без острой необходимости. Колосков провозит каталки до их дверей, а дальше они разбираются сами. Пару раз я из интереса заглянула на поминки, но мне очень быстро стало не по себе, и я ушла. Одно дело – гримировать покойника, и совсем другое – смотреть на то, как люди плачут над его телом. Мне кажется, даже воздух в зале прощания становится каким-то тяжелым и липким.
– Значит, они вообще не могут иметь отношения к происшествию? – еще раз уточнил полицейский.
Я уверенно кивнула:
– Сто процентов. Их поле деятельности это венки, гробы, музыка и сопровождение до кладбища. Минуя нас, они не получат ни одного покойного. Если хотите, я могу проводить вас по служебному ходу, чтобы вы побеседовали с ними. Но смысла в этом не вижу.
Участковый повернулся к Тарасу.
